Путешествие Гнева - Константин Кузнецов

— Так не смотри, — огрызнулся я. — Чего я, в цирке выступаю, чтобы на меня пялиться?

— Да я бы с удовольствием, так ведь чего ж теперь, глаза себе выколоть? — хмыкнул собеседник.

— А любимчиков не за умение выбирают!

За моей спиной возник гоблин. Подслушав наш разговор, он не преминул внести свою лепту и подковырнуть.

— Не вы меня сюда приглашали и не вам меня выгонять! — тягаться в красноречие с двумя противниками я не собирался, поэтому, резко поднявшись, устремился к комнатушке механикуса.

— Правильно, беги к своему покровителю! Пожалуйся на нас! На злых помощников, которые делают за тебя всю работу, — услышал я в спину голоса.

Стиснув зубы я, молча проглотил накатившуюся обиду, не вдаваясь в причину столь рьяных нападок.

Но не прошло и пяти минут, как огонь истины стал жечь меня изнутри.

Дорогу я им не переходил, работу выполнял исправно…

Тогда в чем же дело?

Неужели один полет с Ти и Белым Хвостом окончательно настроил их против меня?!

Дика — может быть, а вот Бирта навряд ли. Этот зеленокожий с первых дней невзлюбил меня. И теперь при каждой новой встрече пытался больней уколоть словом или подстроить иную пакость.

Я вспомнил, как гоблин смотрел на меня, когда я корчился от боли после сокрушительных ударов соседей-контрабандистов. В тот миг ненависть кипела в нем не хуже, чем в котле с травяным супом. Он готов был испепелить меня взглядом, а для верности лично вцепиться в горло, разделавшись со мной раз и навсегда.

Но почему?!

Ответа у меня не нашлось.

Подойдя к двери, я остановился, так и не осмелившись побеспокоить механикуса. После нашего полета на Рифт гном практически не разговаривал со мной. Отстранившись от окружающего мира, он стал таким же нелюдимым, как мой бывший учитель в период вдохновенного поиска Эверики. Лишь Тиса изредка навещала гнома, и они долго о чем-то разговаривали. И зачастую подобные беседы заканчивались криками. Вот и сейчас я невольно заметил, сквозь щель приоткрытой двери, как летунья замерла напротив лежака Белого Хвоста.

Очередная напряженная беседа достигла своей кульминации.

Я уже собирался отложить свой визит к механикусу, но долетевшие до меня слова заставили задержаться.

— Ты использовала наш предпоследний траунс! Зачем? Я же сказал тебе встречать нас у Покинутого вокзала! — произнес гном.

— Да? И как ты думаешь, кого бы я дождалась к вечеру? Две обугленные тушки?! — возмутилась Ти. — Когда я добралась до вас, вы едва держались! Еще бы десять минут и вас бы разорвали в клочья. Или, еще хуже, сигнал бы достиг рубежников. Или скажешь, у вас были шансы?

— Были! И неплохие! — рявкнул гном.

— Очень интересно узнать, какие? — не унималась собеседница. — Притвориться мертвыми, дождаться сумерек, а потом отбиться от тенеподобных и наугад миновать защитный пояс. Таков был план?

— Один из вариантов, — устало буркнул механикус и затем более спокойно продолжил: — Еще пара визитов в хранилище, и мы добудем все резервуары, и уже никто не сможет нас остановить. Ни рубежники, ни какие-то там жалкие манипуляторы. Именно поэтому я хотел оставить заклинания невидимости про запас. А ты истратила еще один!

Ти скрестила руки на груди:

— Еще раз повторю тебе: если бы я не воспользовалась траунсом — ты бы не выжил! И долгие годы подготовки полетели бы в тартарары. Ты этого хотел?

— Нет, — буркнул гном.

— Тогда не вини меня, а лучше подумай, как нам не попасться до того, как дело будет окончено, — вразумительно напомнила Ти. — После устроенного тобой и твоим горе-помощником переполоха блюстители наверняка будут нас искать.

— С этим я как-нибудь разберусь, — уверил ее механикус.

— Я рада. Потому что я не хотела бы отказываться от наших смелых планов. Новый крылоплан должен быть закончен до начала сезона гонок. И, кстати, поведай мне: зачем ты взял с собой этого юнца? К чему тебе понадобилась эдакая обуза?

Я услышал, как гном кашлянул, недовольно закряхтел, а потом уклончиво произнес:

— Придет время, и ты сама все поймешь. А пока представь, что мы с тобой получили в свои ряды некий громоотвод, способный охранить нас от праведного гнева Верхушки.

Остановившись на полушаге, я осторожно задел дверь плечом и попятился назад.

Так вот, значит, какая незавидная роль отводилась мне в команде механикуса! И вот почему на меня приблизил к себе Белый Хвост!

Мне захотелось ворваться внутрь и высказать двоим заговорщикам все в лицо. Но в последнюю секунду я испугался.

— Кто еще там?! — взревел гном. Ти мгновенно оказалась возле двери. Осторожно выглянула наружу, посмотрела по сторонам. Ее взгляд привлек Дик и копающийся рядом с ним зеленокожий, а меня, спрятавшегося за ящиками с емкостями для хранилища пара — она так и не заметила. Вовремя успев скрыться за отменной преградой, я почти слился с полумраком, затаив дыхание.

Тиса еще пару секунд прислушивалась к посторонним звукам, пытаясь угадать, куда мог скрыться призрачный соглядатай. На мое счастье, в этот самый момент у запасного входа возникла фигура рыжего кота, который, запрыгнув на стойку с инструментами, одарил летунью сонным взглядом.

— Кто это был? — вкрадчиво произнес гном.

— Думаю, что хвостатый, — ответила та.

Я закрыл глаза и облегченно выдохнул. В последние дни мне несказанно везло. По всей видимости, Фортуната, накинув на мои плечи вуаль неприятностей, все же не забыла даровать своему отроку шанс на спасение.

***

Если кто-то скажет мне, что ярость можно контролировать, то я соглашусь с ним лишь наполовину. Это утверждение применительно только к праведному гневу. Усмирить его возможно. А вот откровенная ненависть, которая подпитывается ежедневными внутренними терзаниями, требует только одного — эмоционального выплеска.

Наблюдая за нашими соседями по ангару, я уже давно определил тех самых сквотов, которые, воспользовавшись моим замешательством и пыльной завесой, решили напугать меня, надавав изрядных тумаков.

Тот, что повыше и шире в плечах, сейчас занимался привычным для себя делом: покрикивал на худых, измученных носильщиков и подгонял ленивых пилотов. Его собрат, в отличие от него, появлялся в ангаре нечасто, а когда оказывался на площадке, то незамедлительно исчезал в глубине узкого коридора, ведущего на второй этаж, где располагались кабинеты. Как мне казалось, там он выполнял какую-то очень важную и кропотливую работу, не требующую постороннего вмешательства. Так что застать моих обидчиков вместе было весьма сложно. Но сегодня удача улыбнулась мне. Молнии Тары! Северяне с окраины Лиджеты — судя по их острым ушам и выступающим лбам, они были именно из тех мест — сами шли ко мне в руки.

План мести достиг начальной точки. Повторив любимый ритуал виртуоза Босвела — я мысленно досчитал до семи и, хлопнув в ладоши, приступил к задуманному.

Окунув голову в холодную прохладу бочки с водой, я вынырнул, почувствовав, как все тело пронзили тысячи иголочек.

Первый обидчик подошел к соседней самодельной мойке. Я погрузился еще раз. Второй сквот подошел к первому. Они покосились на меня и, оскалившись, показали острые зубы, напоминавшие волчьи клыки. О чем-то перекинулись парой слов на своем рычащем наречии, и их лица озарились ехидными улыбками.

Мой взгляд случайно скользнул по северянам. Они расположились весьма удачно: один нагнувшись, стал зябко ежиться, не решаясь прикоснуться к ледяной воде. Второй тем временем опять затараторил на незнакомом мне языке, видимо, подшучивая над нерешительностью товарища. На плечах говорившего висела чистая рубаха, змеей оплетающая шею.

Ждать больше не имело смысла. Лучшего шанса Фортуната мне больше не предоставит.

Первый недовольно фыркнул и опустил голову в бочку. Я в мгновение ока оказался рядом со вторым и, перехватив края рубахи, ударил его коленом в живот. Не ожидая такого поворота событий, обидчик согнулся пополам, и сразу же ощутил жуткую нехватку воздуха. Я с силой натянул рукава самодельной удавки.

Конечно, я не собирался лишать жизни своего обидчика. Лиходеи — не душегубы! Понапрасну изводить не станут. Всего лишь проучат — и только.

Пока первый не сообразил, что происходит, я успел хорошенько отделать его приятеля, которому хватило всего пары добротных ударов. Обессиленно повалившись на каменный пол ангара, второй охнул и затих.

Пришло время первого северянина. Вынырнув из бочки, он явно опешил. Уставившись на меня, словно видел перед собой не измазанного в машинном масле юнца, а грозного монстра с огромной пастью и острыми когтями, сквот даже не шелохнулся.

Не собираясь играть с судьбой в кости, я нанес упреждающий удар. На удивление, мой обидчик устоял на ногах и даже попытался сопротивляться, стараясь уйти от следующей атаки. Присев, он выставил блок, отклонился в сторону, — но его движения уже потеряли привычную легкость. Мне не составило труда разгадать этот нехитрый маневр и оглушить северянина кулаком. Попав под настоящий град моей ненависти, он закрыл лицо руками и осел, измученно постанывая.