Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов - Иосиф Линдер

Наиболее опасная попытка поднять военно-крестьянское восстание в поддержку поляков была предпринята в Поволжье весной 1863 г. Его организаторы – сторонники немедленного революционного выступления – рассчитывали вовлечь крестьян в восстание авторитетом императорской (!) власти, для чего заготовили фальшивый манифест и прокламацию «Временное народное правление». Прокламация призывала к восстанию и созданию органов новой революционной власти на местах. Центром мятежа должна была стать Казань, план захвата которой находился в стадии разработки. Благодаря своевременно полученным агентурным сведениям и решительным действиям местных властей вооруженное выступление было предотвращено, заговорщики арестованы, а руководители заговора из числа военных расстреляны.

Если Заичневский призывал в своей прокламации к расправам с членами императорской фамилии, то близкие к Н. Г. Чернышевскому «землевольцы» М. А. Антонович и Г. З. Елисеев строили планы похищения цесаревича. Член «Земли и воли» А. Ф. Пантелеев впоследствии писал, что террористический замысел сотрудников «Современника» состоял в том, чтобы с помощью студентов-революционеров захватить в Царском Селе Николая Александровича и потребовать от царя немедленного обнародования конституции.

Одна из подпольных групп сформировалась на базе студенческого кружка, организованного в 1863 г. вольнослушателем Московского университета Н. А. Ишутиным. Не будучи удовлетворены пропагандистской деятельностью, наиболее радикальные члены ишутинского кружка создали тайное общество – «Организацию» (начало 1866 г.). Целью «Организации» было устроить государство на социальных началах, а если правительство не согласилось бы, то произвести революцию.

Постепенно среди ишутинцев все более укреплялось мнение о необходимости убийства государя, поскольку освобождение им крестьян, по мнению «борцов за народное счастье», затормозило революцию в России. Для осуществления цареубийства планировалось организовать специальную группу. Первую попытку покушения на Александра II 4 апреля 1866 г., когда император совершал прогулку в Летнем саду, предпринял двоюродный брат Ишутина, недоучившийся студент Д. В. Каракозов. К счастью для императора, неудачную.

Для осуществления цареубийства, а также для контроля над членами «Организации» Ишутин планировал создать специальную группу, имевшую специфическое название «Ад». По существу, речь идет о первой попытке создания внутри оппозиционной подпольной организации специальной многопрофильной службы безопасности. В числе предполагаемых направлений ее деятельности можно выделить: изучение общественного мнения и установление врагов революции (разведка); надзор за членами организации и их ликвидация в случае предательства (собственная безопасность, контрразведка); осуществление террористических актов и цареубийство (боевая группа); пропаганда революционных взглядов (активные мероприятия). Особое внимание отводилось засекреченности группы «Ад» не только от агентов правительства и обывателей, но и от других революционеров. Конспирацию следовало соблюдать и после совершения социальной революции. Даже после смерти имена членов группы не должны были быть известными в обществе. В этом смысле члены группы более напоминали адептов тайного ордена, чем обычных революционеров.

Теория российского революционного терроризма не отставала от практики. Она была разработана в последней четверти XIX в. в следующих трудах: «Катехизис революционера» С. Г. Нечаева (1871); «Смерть за смерть» С. М. Кравчинского (1878).

Оправдательный вердикт присяжных, вынесенный в 1878 г. по делу В. Засулич, стрелявшей в петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова, исключительно под воздействием эмоций, повлиял на рост радикализма в среде разночинцев. В сознании многих революционеров словно зажегся зеленый свет: чиновников можно убивать безнаказанно! И покушения последовали одно за другим.

В 1878 г. в Киеве Г. А. Попко убил адъютанта губернского жандармского управления штабс-капитана Г. Э. Гейкинга, В. А. Осинский стрелял в прокурора М. М. Котляревского, которого спасла толщина шубы. 4 августа того же года в Петербурге на улице С. М. Кравчинский убил ударом кинжала руководителя III Отделения и шефа жандармов генерал-адъютанта Н. В. Мезенцова. И хотя в № 1 «Земли и воли» от 25 декабря 1878 г. разъяснялось, что террористы – это охранительный отряд, оберегающий работников партии от ударов правительства, программа организации говорила о систематическом истреблении представителей власти. (Здесь стоит пояснить, что прежняя «Земля и воля» в 1864 г. прекратила свое существование. Новая «Земля и воля» возникла в Петербурге в 1876 г. на базе «Северной революционно-народнической группы» и «Общества народников».)

В 1879 г. покушения продолжились. 4 февраля Г. Д. Гольденберг застрелил харьковского губернатора Д. Н. Кропоткина – двоюродного брата князя-бунтаря, в марте Л. Ф. Мирский совершил неудачное покушение на нового начальника III Отделения А. Р. Дрентельна. Осуществлять эти покушения было достаточно просто, поскольку практически никто из высших должностных лиц империи, за исключением царской семьи, постоянной личной охраны не имел. Даже Мезенцов передвигался по городу в сопровождении одного адъютанта.

В мае 1878 г. появилась окончательная редакция программы «Земли и воли», пункт 4 которой гласил:

«В состав теперешней Российской империи входят такие местности и даже национальности, которые при первой возможности готовы отделиться, каковы, напр., Малороссия, Польша, Кавказ и пр. Следовательно, наша обязанность – содействовать разделению теперешней Рос. империи на части соответственно местным желаниям».[25]

Отметим, что желание заполучить власть ценой территориальных и иных невозвратных политических уступок впоследствии стало традицией многих российских «борцов с режимом». Далее в программе отмечалось, что ее базовые положения могут быть воплощены в жизнь только путем скорейшего насильственного переворота.

Но была еще одна сфера деятельности, которая революционерами не афишировалась, поскольку представляла собой заурядную уголовщину и проводилась по принципу «цель оправдывает средства». Мы имеем в виду участие народовольцев в кражах и ограблениях казенных учреждений – экспроприациях, или сокращенно в «эксах», с целью добычи денежных средств для антиправительственной деятельности. Так, в июле 1878 г. предпринята попытка ограбления следовавшей из Житомира в Киев почтовой кареты (100 000 рублей) и денежного ящика Курского пехотного полка. В 1879 г. из херсонского казначейства путем подкопа похищено 1,5 млн рублей для материальной поддержки сосланных в Сибирь. Примечательно, что осужденный за это преступление Ф. Юрковский на суде показал, что он не видел ничего безнравственного в этой краже, так как правительство и его оппоненты представляют собой два лагеря, находящиеся в состоянии войны, и к ним следует применять нормы не уголовного, а международного права. Такой подход прекрасно иллюстрирует уже тогда сложившуюся психологическую доктрину, выводящую терроризм за рамки национальной юриспруденции и переводящую его в разряд международных военных конфликтов неконвенционного характера.

Революционеры применяли и персонифицированный шантаж в отношении высокопоставленных чиновников. Прокурор Петербургской судебной палаты А. А. Лопухин, руководивший следствием по делу об убийстве Н. В. Мезенцова, в августе 1878 г. получил письмо от Исполнительного комитета Русской социально-революционной партии (так именовался кружок В. А. Осинского):

«Мы, члены И. К. Р.С. Р. П., объявляем вам, что если вы пойдете по стопам Гейкинга, то и с вами будет поступлено так же: вы будете убиты. <…> Поэтому мы категорически заявляем вам, что 1) если в течение двухнедельного срока, совершенно достаточного для полного выяснения дела, не будет выпущен на свободу каждый из арестованных, против которого не будет ясных улик в убийстве генерала Мезенцова; 2) если в течение их содержания под арестом против них будут предприняты меры, оскорбляющие их человеческое достоинство или могущие вредно отозваться на их здоровье, то смертный приговор над вами будет произнесен. <…>

В заключение считаем нужным сообщить вам, что 1-е предостережение делается совершенно конфиденциально. Распространяться оно не будет».[26]

При покушении А. К. Соловьева на Александра II 2 апреля 1879 г. были применены несколько принципиальных для того времени новинок в области оперативного прикрытия террористической деятельности. В их числе: официальный отказ организации от своего человека; учет национальности боевика; использование многозарядного короткоствольного оружия; предварительная стрелковая подготовка для проведения возможной скоростной серии выстрелов; маскировка внешности; планирование отхода и самоубийство террориста. Учитывая предварительную разведку маршрутов прогулок императора, во время которой установлены отсутствие ближней охраны, места нахождения основных постов и их удаленность от охраняемой персоны, государь практически был обречен. Но ему вновь несказанно повезло. Не повезло, правда, Соловьеву: после ареста и суда он был повешен.