Итальянское лето с клубничным ароматом - Анна Боначина

Устроившись на двух расшатанных деревянных стульях в саду Этторе, в тени мощного орешника, братья открыли бутылочку белого, идеально охлажденного вина.

– Мы же в Тильобьянко, Чезаре, что, по-твоему, тут происходит? – рассмеялся Этторе. – Партии в рубамаццо, бегающие туда-сюда дети.

– Именно то, что мне нужно, – с удовлетворенным вздохом ответил Чезаре, устраиваясь поудобнее.

Этторе понимающе взглянул на него: он знал брата даже слишком хорошо.

– И от какой же женщины ты сбежал в этот раз?

– Господи, ты просто не понимаешь… Они так и липнут! Все! Пара ужинов, немного покувыркаться в постели – и они тут же протягивают руку, чтобы я надел кольцо им на палец!

– Не такая уж и безумная просьба, – заметил Этторе.

– Исключено, – отрезал его брат. – Женщины мне нравятся, но и свобода тоже. И ни от того, ни от другого я отказываться не собираюсь. Я просто проведу здесь какое-то время, скажем две-три недели, а потом вернусь к своей обычной жизни – как раз конгресс в Дубае начнется. Ты ведь и сам что-то не рвешься жениться – или я неправ?

– Я не женат только потому, что до этого момента не встречал нужной женщины, – возразил его брат.

Но Чезаре, конечно же, был поглощен самим собой и не обратил внимания на конкретные слова, которые решил использовать Этторе.

– А вот как ты ухитрился среди своих пассий не встретить ту единственную – вот это загадка, – тем временем продолжил Этторе, посмеиваясь. – Я начинаю думать, что это должно быть какое-то внеземное создание, – добродушно подкалывал он брата. – И кстати, о внеземных созданиях, как дела у Бьянки?

– О, Бьянка – моя неизменная отрада и счастье, хотя бы она. Но внеземное создание уж точно не попадется мне в этой очаровательной глуши с цветочками на подоконнике – можешь мне поверить. Если и существует совершенно безопасное место, где никто не вскружит голову, это Тильобьянко, – самоуверенно заявил Чезаре тоном человека, который знает, о чем говорит, и, заложив руки за голову, откинулся на спинку стула, покачиваясь на задних ножках.

К своему возрасту Чезаре Бурелло пока не осознал, что жизнь расставляет ловушки именно там, где меньше всего ждешь.

Глава восьмая

Дон Казимиро выбрал Тильобьянко примерно по той же причине, что и Присцилла: он нуждался в спокойствии. Тридцать два года назад он прибыл сюда, полный благих намерений и желания утешить множество душ жителей этого затерявшегося среди холмов местечка. Тильобьянко казался ему раем на земле: прелестные террасы, утопающие в цветах, небольшая булочная, всегда источавшая ароматы свежеиспеченного хлеба, дети, со счастливым смехом бегающие по улицам в полной безопасности, мамы с домашними сладостями и милые старушки, с которыми можно вести задушевные беседы.

Сейчас же он с удивлением понял, что нашел не только все это, но и гораздо больше. Потому что, хотя террасы действительно были всегда в цвету, из булочной доносились божественные ароматы, а дети свободно и безопасно бегали по улицам, дон Казимиро в конце концов оказался среди общества по крайней мере своеобразного. Старушки, без сомнения милые, не вылезали из бара. Какие там душеспасительные беседы: он как-то попробовал вовлечь их в подобный разговор о том, что их ждало после того, что он тактично назвал «Большим путешествием». Так в ответ ему досталось только «Тю!» и несколько сложенных в кукиш рук. В следующий миг он обнаружил, что уже сидит за столом с бокалом хорошего красного вина и играет в «Скопоне»[11], где его безжалостно ободрали как липку.

С синьорами вышло не лучше: в тот момент, когда священник подошел к тем, кого уже в то время называли кумушками, не успел он и глазом моргнуть, как его тут же взяли в плен. И следующие несколько часов дон Казимиро был вынужден просидеть на раскладном стульчике у недавно открытого магазинчика Кларетты, «Империи деликатесов», не шевелясь и выслушивая все, что у них накопилось сказать про предыдущего священника, дона Аттилио, скончавшегося несколько месяцев тому назад от старости и шока после драматичной кончины своей экономки. Сейчас же всей троице было на тридцать два года больше, но своего излюбленного места, с которого они следили за всем происходящим в деревне, кумушки так и не оставили.

Дон Казимиро, в ту пору еще молодой священник, был потрясен, но не сломлен, и теперь мог похвастаться стройными рядами прихожан на воскресных проповедях, несколькими хорошими друзьями и приличным количеством людей, которые, вне зависимости от своей религиозности, доверяли ему и приходили облегчить душу.

Одной из них была и Аньезе, которая в этот момент сидела на стуле в доме священника, изрядно измотанная и столь же подавленная. Дон Казимиро предоставил ей полную свободу действий, надеясь раз и навсегда избавиться от ее одержимости этим сборником рецептов, и женщина в самом деле перерыла весь дом сверху донизу – и не нашла ничегошеньки. Поэтому теперь опустошенно сидела на стуле и качала головой с печальной покорностью.

– Я просто не понимаю, просто не понимаю…

Священник взял стул и сел рядом с ней, за стол с клеенчатой скатертью в клеточку, на который он только что поставил две чашечки кофе и тарелку с бискотти. Аньезе не притронулась ни к кофе, ни к печеньям: разочарование и тоска сжигали ее изнутри. Она была уверена, что сборник рецептов Луизы здесь, где еще он мог быть? Она прочесала всю деревню, чуть ли не до изнеможения довела всех родственников Луизы – и, кстати, не только она одна, – а в итоге ничего.

Сборник рецептов исчез. Испарился. Улетучился. Аньезе уже ненавидела эту экономку и ее дьявольский злобный ум.

Пришло время посмотреть правде в глаза: секрет торта «Супрема» умер вместе с этой ведьмой Луизой. Пора смириться.

Так что Аньезе схватила бискотти и надкусила. Отличный хрустяш, сливочный, покрытый капельками шоколада сверху. Очень вкусно.

– Скажите-ка, дон, вы сами приготовили эти бискотти? А рецепт у вас есть?

Итак, Присцилла вступила в полное владение виллой «Эдера» со всеми своими нехитрыми пожитками – которые включали в себя чемодан и большую сумку со всякими вещами первой необходимости. Среди них было несколько платьев, строго в гамме от черного до серого, резинки для волос, чипсы с перцем, романы, молочный шоколад с орехами – и, конечно же, ее верное оружие, ноутбук.

В конце последнего романа, «Страсть никогда не умирает», Присцилла оказалась в тупике: все семь книг красавица Каллиопа, правда не пренебрегая при этом другими страстными молодыми людьми, металась между графом Эдгаром Алланом и пиратом Джеком Рэйвеном, и пришла пора ей уже выбрать одного из них. Или же умереть каким-нибудь подходящим способом: при родах, от яда, утонуть в море