Мой милый Фото… Граф! - Элизабет Харбисон

Возможно, для отеля это и было экономией, но для Эммы стало удивительным чудом.

— Я чувствую себя словно в заколдованном замке, — сказала она, все еще глядя наверх, хотя дверь номера уже была открыта.

Она никогда в жизни не останавливалась в подобном отеле.

Девушка осторожно шагнула в комнату, заранее предвкушая роскошный интерьер. Высокий потолок, струящий рассеянный свет, старинный деревянный шкаф для одежды, на котором стояли свежие белые розы, широкие живописные окна, открывающие великолепный вид на море с изящными кораблями и их отражениями в блестящей воде. В углу комнаты стоял стеклянный шкаф с книгами в кожаных переплетах и дорогими хрустальными фигурками.

И, конечно, она увидела кровать.

Она была намного меньше, чем ей уже нарисовало ее американское воображение — что-то огромное, королевское с великолепным балдахином, на которой полно места для двоих. Как в кино.

Однако эта кровать была едва ли шире обычной двуспальной, поэтому было практически невозможно представить себе, как два человека смогут поместиться на ней и не коснуться друг друга.

Вероятно, Джон думал о том же самом, потом что, опередив ее, сказал:

— Я лягу на полу.

— Тебе не надо этого делать. — Ее возражение прозвучало не очень убедительно, гораздо менее убедительно, чем она рассчитывала.

— Нет, надо. — Он положил ее чемодан на кресло, потом сунул свой в ящик и подошел к ней. — Но сейчас мне нужен душ, ты не возражаешь?

Она покачала головой и кивнула в сторону ванной.

— Иди первым. — Итак, теперь он будет принимать душ в каких-то двух метрах от нее, за закрытой дверью. Несерьезно. Этот факт отнюдь не направлял ее мысли в невинное русло. — А я пока т сижу где-нибудь в укромном местечке и почита местные новости.

Она могла поклясться, что он побледнел.

— Хорошо, — кивнул он и направился к ванной комнате.

Услышав шум воды, Эмма взяла свою сумочку выйдя из номера, пошла на улицу. По правде говоря, ей хотелось принять душ самой, но было слишком неудобно признаться в этом Джону. Глупо. Взрослая и самостоятельная женщина, она до сих пор чувствовала смущение при общении с мужчинами.

Она свернула за угол к газетному киоску, купила газету, а заодно и шоколадку, которую съела по дороге в отель.

Когда она зашла в номер, Джон стоял к ней спиной с полотенцем вокруг тонкой талии. Темные влажные волосы блестели на солнце, маленькие капельки воды все еще сверкали на плечах и спине. Он повернулся к ней, и она увидела, что он стоит перед своим чемоданом, где было сложено белье.

— Ой, извини. — Он схватил какие-то вещи из чемодана и скрылся в ванной комнате. — Я думал, ты ушла… Я только на секунду. Ты не хочешь принять душ?

Она встретилась с ним взглядом и замерла.

— Нет, спасибо. Я попозже. — Сердце у нее бешено забилось.

О Господи, не то чтобы она была такой испорченной или что-нибудь в этом роде. Можно спокойно смотреть на полуобнаженного рабочего на улице перед лабораторией почти каждый день летом, и все же.., Вид обнаженной фигуры Джона навел Эмму на такие мысли, которым, пожалуй ужаснулся бы ее школьный учитель.

— Я через пару минут выйду, тогда пойдешь ты, — крикнул он из ванной.

В комнате повисло тягостное молчание, которое разогревало лучше палящего солнца.

— Ладно. — Эмма отвернулась к окну, словно за пейзажем.

Дверь закрылась, и Джон спросил:

— Ты не хочешь пообедать?

— Я бы лучше съездила в Шелдейл-Хаус, — ответила она. — Можно взять пару сэндвичей с собой. Ведь нас это займет пару-тройку часов, не больше? — Она наклонилась к окну. —А что насчет графа?

— Что насчет графа? — В ванной послышался звон упавшего таза.

— Он там будет? Я не очень хорошо поняла, как ты все это организовал. Мы должны будем с кем-то встретиться? Нужно будет соблюсти какие-то особенные церемонии? — Она улыбнулась. Если бы она знала, как недалека от истины.

Дверь открылась, и из ванной вышел Джон в потертых джинсах и бледно-голубой рубашке с широким воротником. Он был еще соблазнительнее, чем до этого.

— Нет, мы просто обойдем сады вокруг.

Эмма с досадой щелкнула языком.

— Елки-палки, я забыла взять с собой специальную лопатку. Она осталась в сумке с палаткой.

Джон кивнул.

— Ничего страшного, инструменты будут.

Она с удивлением уставилась на него.

— А граф Паллизер не будет возражать, если мы кое-что у него одолжим без его ведома?

— Вовсе нет. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — На самом деле он очень благородный и добрый человек.

— Надеюсь, ты его хорошо знаешь, а то я вовсе не хочу пользоваться чужими вещами без спроса. — Она положила свой чемодан на кровать, открыл его и принялась распаковывать вещи. дойдя до белья, Эмма смутилась — ей не хотелось доставать его перед Джоном.

В этот момент Джон деликатно отвернулся.

— Как ты думаешь, горничная не очень удивится, если я оставлю все это в номере? — Эмма засмеялась, указывая на горшочки для семян. — Я не хочу, чтобы она подумала, что собираюсь сажать здесь рассаду.

Он посмотрел на нее.

— А зачем они тебе?

Она стала их распаковывать.

— Для саженцев.

— Каких еще саженцев?

— «Сердца святого Петра». Я надеюсь, что смогу вывезти пять-шесть штук в Штаты и они позволят нам сделать определенные открытия. Их вполне хватит для исследований.

— А это законно или ты собираешься нарушить правила ради своей лаборатории?

— Лаборатория, к счастью, позаботилась об этом. — Эмма сложила горшочки в большой рюкзак и перекинула его через плечо.

— Ну, готов?

— Думаю, да. — Он улыбнулся, хотя она заметила, что перед этим он тяжело вздохнул.

— Отлично, — ответила она, едва сдерживая возбуждение перед предстоящей поездкой. — Едем в Шелдейл-Хаус.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Шелдейл-хаус графа Паллизера был намного величественнее и красивее, чем Эмма могла себе представить по нескольким фотографиям, которые ей удалось увидеть. В городе они взяли напрокат машину и направились по тенистой сельской дороге в длительное путешествие. Кованые железные ворота поместья были гостеприимно открыты. Дорога огибала акры земли, засаженной березами, кустами кизила и плакучими ивами. Неожиданно густая листва деревьев сменилась на пространство зеленых лугов. Теперь вдалеке перед ними возвышался огромный дом, похожий на старый особняк в Ньюпорте, сложенный из миллионов блестящих на солнце каменей. Эмма подсчитала, что только на фасаде здания было не менее пятидесяти больших окон.