Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма - Алексей Лукьянов

Мы покинули зал.

— Что у тебя с дикцией? — спросила Барбара у Юси.

Вчерашний выбитый зуб действительно серьёзно искажал Юсину речь, вместо «р» получалось «л».

— Даже не хочу говорить на эту тему, — сказал Юся.

На противоположной зданию суда стороне улицы располагался «Старбакс», и мы с Юсей, не сговариваясь, ломанулись прямо туда — хоть немного перекусить. В кафе мы успели ещё несколько раз, как следует полаяться из-за пустяков, и нашей спутнице это очень быстро надоело.

— Вот что, братцы-кролики, — сказала Барбара по-английски, предварительно хлопнув рукой по столу, чтобы привлечь к себе внимание. — Хватит выяснять отношения при посторонних, тем паче на своём языке, это просто невежливо. Что, так трудно уступать в мелочах?

Мы промолчали. Не потому, что нам нечего было сказать. Скорее наоборот — слов было слишком много.

Мы не умеем уступать. Постоянное напряжение уже стало естественным нашим состоянием. А это чревато последствиями.

Почти сто лет назад в Бостоне на спиртовом заводе произошла авария: из-за усталости материала лопнули одна за другой заклёпки, стягивающие стальные листы огромного, с пятиэтажный дом, резервуара. Стенки разошлись, и в город мощной волной хлынула патока. Её было так много, что волна достигала четырёх метров в высоту. Она даже опрокинула железнодорожный состав. Люди и животные, угодившие в сладкий плен, погибали от удушья. Правительство вынуждено было направить в город армию для устранения последствий катастрофы. Старые дома в этом районе Бостона и по сей день пахнут карамелью.

Мы с Юсей были сейчас похожи на этот чан с патокой: вот-вот заклёпки сорвёт, и мы затопим всё вокруг тягучей ненавистью. Хотя на самом деле мы не ненавидели, просто сильно вымотались, устали видеть одно и то же лицо что в зеркале, что повернув голову. Все люди могут уединиться, побыть хоть какую-то частичку времени в одиночестве, чтобы понять ценность другого человека. Нам такая медитативная практика недоступна.

Барбара, наверное, что-то такое понимала в жизни, потому что смягчилась.

— Ладно, извините — у вас стресс, и всё такое. Как вы вообще здесь оказались?

Вот тоже вопрос. Как рассказать в двух словах историю, которую сам до конца не понимаешь?

— Нас похитили, — ляпнул Юся.

— Кто? — удивилась Барбара.

— Дональд Дарк.

— Утка?

Мы объяснили, почему Дагласа зовут… звали Дональдом.

— Погодите, — Барбара помотала головой. — Как он мог вас похитить, если, по вашим словам, разбился в самолёте?

Пришлось разъяснять всё с самого начала.

Барбара слушала, раскрыв рот. Я и сам слушал, потому что Юся рассказывал в лицах, он вообще склонен к какой-то театральности. Он всегда перетягивал на себя внимание, в какой бы компании не находился. Не специально, просто ему нравилось общество, и он со всеми старался быть милым. Вот и сейчас, сам того не желая, он устроил маленький моноспектакль, в котором главным героем был он. Ну, и я довеском.

— Ты точно не кино сейчас пересказываешь? — спросила Барбара, когда Юся закончил.

Брат посмотрел на меня.

— К сожалению, нет, — подтвердил я.

— Вау, — сказала Барбара на американский манер.

Вообще, выглядела она сейчас куда лучше, чем пять лет назад. Будто помолодела. Думаю, на нашем фоне она вообще голливудской звездой выглядела.

— Вам надо драпать, — сказала она.

— Куда? — спросили мы.

— Не надо при мне хором говорить, пожалуйста. Если я правильно поняла, на вас началась охота. Видимо, вы чем-то опасны для кого-то.

— Это как раз не секрет, — сардонически усмехнулся Юся. — Любая транснациональная компания будет рада закатать нас в бетон. Мы же практически вырыли могилу двигателям внутреннего сгорания, а заодно нефтегазодобывающей промышленности, гидроэлектростанциям и атомной энергетике. Фактически, против нас должна быть вся мировая олигархия.

— Да это неважно, — отмахнулась Барбара. — Для вас первостепенная задача сейчас — исчезнуть.

— Блин, мне это что-то напоминает, — сказал я. — Вы мне примерно то же самое говорили, когда мы вас из могилы выкопали.

— Но ведь я оказалась права? Ты что, жалеешь о том, что с тобой с тех пор случилось?

Жалел я, честно говоря, только об одном — что вообще на свет появился.

— Это всё артефакты ваши, — сказал я Барбаре.

— Они-то здесь при чём?

Я одно время посвятил целые каникулы, чтобы поискать информацию по этим самым волшебным фиговинам. Если эти артефакты существуют, и как-то циркулируют между людьми, то скрыть такую информацию просто невозможно, рассуждал я. Эти фиговины обязательно должны оставлять информационный шлейф: кто-то что-то слышал, кто-то видел, кто-то трогал, а кто-то вообще владел. Да весь мир должен трещать о магических амулетах на каждом перекрёстке.

Правда, мы с Юсей не трещали — у нас форс-мажор был. Но форс-мажор не может быть у всех. Это не кладбище, где все умерли. Человек такая скотина — ему обязательно нужно похвастаться. Тщеславие — крючок дьявола, и клюёт на него каждый.

Я перечитал в поисках свидетелей весь интернет, прошерстил всю жёлтую прессу, но нигде ни словечком, ни запятой не упоминается о магической фигне. Вернее, косвенных данных — выше крыши: есть такие ресурсы в сети, на которых обсуждается различная эзотерическая хрень — кармы, чакры и прочая галиматья, но конкретно об амулетах ничего не говорится. Всемирный жидо-масонский заговор. И только один смелый человек во всеуслышание объявил о существовании могущественного артефакта — и, кстати, именно петуха. И зовут этого человека?.. Правильно — Александр Сергеевич Пушкин. «Сказку о золотом петушке» читали? Логично так же предположить, что существуют артефакты в виде золотой рыбки, в виде белочки, зеркальца, ну и, наконец, просто кольца с зелёным камнем. Помните? — «храни меня, мой талисман…»

Словом, думал я найти социальную сеть супергероев, а пришёл к выводу, что все владельцы артефактов рано или поздно начинают страдать манией преследования, и никто-никто не обменивается информацией друг с другом. Основной источник информации об аномальных предметах — ошибка хозяина, которая стоит ему или жизни, или самого артефакта. Была, конечно, у Юси теория небольшая, что аномальные штуковины, подобно Кольцу Всевластья, самолично выбирают себе носителя. Вроде как у них есть изначальные хозяева, к которым они стремятся. Типа — предмет ищет реинкарнацию изначального владельца. Но это уже запредельный бред, согласитесь?

— Как ты сказал? — обалдело переспросила Барбара.

— Запредельный бред?

— Нет, раньше. Реинкарнация?

— Да.

Барбара рассеянно уставилась в пространство.

— Кажется, я знаю, кто вам может помочь, — сказала она вдруг.

Очевидно, Барбара думала, что мы начнём скакать от радости, но случилось ровно наоборот: Егор сказал, что ему артефактов хватило на Урале.

— Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Погоди, — сказал я. — А что, может быть хуже, чем сейчас? Ты предлагаешь гордо сдохнуть?

— Я надеюсь, что кроме нас никто не сдохнет.

Опа! В ход пошла тяжёлая артиллерия. Ну, ладно, док, надеюсь, ты понимаешь, что это значит — война. Я мало жил, и жил в плену, таких две жизни за одну — это про меня!

В шахматах такая позиция называется «цугцванг», принуждение к ходу. Как витязь на распутье: налево пойдёшь — люлей огребешь, направо пойдёшь — люлей огребёшь, прямо пойдёшь — люлей огребёшь, и думай быстрее, а то прямо здесь люлей огребёшь.

А история, которую нам поведала Барбара, была на самом деле крайне интересна. Далеко-далеко, на Тибете, недалеко от Лхасы, стоит буддийский монастырь Вангъял — на местном диалекте это означало «Держатель силы». На самом деле это оплот тибетских сепаратистов, и китайские власти давно ищут подступы к этой твердыне, но в том и штука, что Вангъял недоступен боевой технике — это подземная обитель, и где конкретно она находится, на картах не найти, а наобум — придётся всю горную гряду бомбить. Войска КНР постепенно прочёсывают горы, но это всё равно, что иголку в стоге сена искать.

Раз в год туда тайными тропами добирается Его Святейшество Далай-лама, чтобы исцелить всех раненых бойцов за независимость Тибета. Далай-лама противник насилия, но отказать в исцелении не может. Дело в том, что Вангъял — это действительно «Держатель силы». Там хранится гидра — магический амулет, вот уже многие сотни лет, принадлежащий Великим Учителям. Именно гидру схватил в руки двухлетний Лхамо Тхондруб, когда странствующие монахи предложили ему выбрать любимые игрушки предыдущего Далай-ламы.

Свойства гидры доподлинно неизвестны, но люди, слышавшие о ней, утверждают, что она запускает процессы регенерации в организме. Чуть ли не мёртвых к жизни возвращает.