Проделки малышки - Эмма Голдрик

Роджерс попятился.

— Так и быть, я ухожу, — сказал он.

Джеб потянул сыщика за галстук.

— Славная работенка, — улыбнулся он. — Дверь вон там. Скатертью дорога.

Роджерс спрятал свою лицензию в карман.

— Вы еще пожалеете, — пригрозил он. — Придет время, и вам достанется!

— Может, и достанется, — согласился Джеб. — Но вам уже досталось. — Джеб схватил сыщика за плечо и подтолкнул его к двери. Милли проскользнула вперед и открыла дверь.

— Спасибо, что пришли, мистер Роджерс, — сказала она приторным голосом. — Мы всегда рады следопытам, в любое время!

— Да будьте вы неладны! — крикнул тот и вылетел из двери.

— Боже мой, это было восхитительно! — миссис Макгрудер сияла, будто начищенная монета. — Я обожаю сильных мужчин, как вы!

— Я ценю это, — сказал Джеб, — но я недавно женился и просил бы вас не передавать моей жене то, что вы только что сказали.

— О, разумеется, — ответила Милли, захихикав, — это будет наш маленький секрет!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Мэг стояла у входной двери, когда Джеб поднялся на веранду, беззаботно насвистывая. Она открыла дверь, отогнала Рекса, чтобы дать Джебу войти.

— Раз вы насвистываете, значит, нас не посадят в тюрьму, — заключила она.

— Ни в коем случае, — кивнул Джеб, подхватил ее и стал с ней вальсировать. — Ни в коем случае. Парень оказался обманщиком. Он работает по частному расследованию. Он разыскивает Гвен, а не нас.

— Господь услышал мои молитвы! Он ее никогда не найдет, если ему не подсказать.

— Конечно, — согласился Джеб.

— Вы не проговорились? Проговорились! — воскликнула Мэг.

— Зачем нам лишнее беспокойство?

— Но ведь она ваша сестра! — возмутилась Мэг.

— Вы все время твердите одно и то же, — поморщился Джеб. — Вот если бы у вас была сестра вроде Гвен, тогда бы вы поняли, как это тяжело. — Они сделали еще один круг. Рекс залаял от возбуждения и разбудил малышку.

— Отпустите меня, жеребец необъезженный!

Джеб перестал кружиться, но Мэг из объятий не выпустил, приподняв ее дюймов на шесть над полом.

— Необъезженный жеребец? — переспросил он.

— Я… наверное, слишком грубо выразилась, — Мэг смутилась. Чем больше она его узнавала, тембольше убеждалась, что он самый лучший мужчина на свете и ему по силам сделать все, что ни пожелает. — Отпустите меня, пожалуйста.

— Знаете, что мне нравится в женщинах? Вежливость, благоразумие, покорность.

Стоило ей ощутить под ногами твердый пол, как она накинулась на Джеба, грозя кулаками:

— Нежная, покорная, черт возьми! Еще раз скажете что-нибудь подобное, я вам голову оторву, так и знайте!

— Хорошо, что ваша бабушка вас не слышит! — покачал головой Джеб. — А малышка?

Мэг отошла от него на шаг — руки в боки, лицо раскраснелось от гнева, золотистые волосы рассыпались по плечам.

— Ну почему вы ведете себя так, словно вам нет ни до чего дела? — спросила она с вызовом. — Этого ребенка где-то ждет его семья, имеющая все права на него, и они сделают что угодно, лишь бы найти малышку. Может, этот Пинкертон и ненастоящий, но рано или поздно придет настоящий полицейский, чтобы поставить все точки над «i»! И что тогда, мистер Лейси?

— Вам нечего беспокоиться, — сказал он, широко улыбаясь. — Ребенок уже был у меня, когда вы гтоявились, ведь так?

Мэг кивнула.

— Значит, никто не сможет вас обвинить в похищении детей. Вас даже не смогут заставить давать против меня показания.

— Как вы себе это представляете? — Мэг похлопала ресницами.

— Очень просто! Стоит кому-нибудь из представителей закона появиться у нашей входной двери, как мы убежим через черный ход! Затем поднимемся вверх по улице, найдем священника и поженимся. А жена не может давать показания против своего мужа.

— Не знаю, что и сказать, — сердце Мэг заколотилось от волнения. — Но бабушка была бы счастлива.

— У меня идея! — сказал он, усмехнувшись. — Давайте и бабушку поставим рядом, ну как?

Мэг готова была его поколотить.

— Если все будет по-вашему, то получится, что я вышла замуж только для того, чтобы спасти вас от тюрьмы?

— Вы отказываетесь помочь мне?

— Да, — ответила Мэг.

— И даже ради ребенка? — спросил Джеб.

— Отстаньте, — отмахнулась она. — День и так тяжелый. Сейчас по мне лучше уйти в монастырь, чем стать вашей женой!

— Какой был бы удар, — сказал он грустно, втиснувшись, как обычно, в свое любимое кресло у компьютера.

— Не говорите так со мной! — Мэг сорвалась на крик. — Вы такой же бездарный актер, как и бездарный писатель! Вместо того чтобы нести черт знает что, лучше бы работали над своим «Герцогом-сатаной»!

— А знаете, вы мне подали неплохую идею, — сказал он. — Я так и поступлю. Ну, на чемя остановился?

— Вы оставили герцога в постели с герцогиней Рентгемской, а ее муж только что подъехал к дому. Я думаю, герцог Рентгемский вызовет вашего герцога на дуэль, убьет его, а жену вышвырнет на улицу.

— Нет, так в романах об эпохе Регентства не бывает, — сказал Джеб со вздохом. — Герцогине не пристало зарабатывать себе на жизнь на панели. В 1804 году в Англии проститутки из благородных еще не появились. Сдается мне, у вас неправильное представление о времени.

— Вам не по душе мое присутствие в доме?

— Ну что вы, Мэг. Ребенка покормили? — спросил он.

— Нет пока. Племянница ваша, не моя. Мне нужны еще некоторые сведения для статьи. Когда вы написали первую книгу?

— Мне было лет шестнадцать, когда я стал подумывать об этом. С какой стати я вам буду рассказывать, раз вы не хотите кормить малышку?

— Ладно уж, покормлю ее. Так когда же вы написали вашу первую книгу? — повторила свой вопрос Мэг.

— Когда мне было лет шестнадцать, я начал подумывать об этом.

— Господи, — простонала Мэг, беря малышку на руки и направляясь на кухню. Уже выходя из комнаты, она бросила через плечо: — А моя бабушка, похоже, с самого начала была права в отношении вас!

Но Джеб Лейси с головой ушел в суету старого Лондона, и ему было лень отвлекаться на современные дела.

В доме воцарилась тишина, словно накануне перемирия под Верденом. Полной ее назвать было трудно — время от времени она нарушалась звяканьем ложечки Элинор или лепетом малышки. Наконец наступило восемь вечера. С кухни доносился звон убираемой посуды, и вот появилась Мэг с приятно пахнувшей малышкой, восседавшей на ее бедре.

— Я и не подумаю желать вам спокойной ночи! — сказала она гневно. — Вы этого не заслужили. Завтра же вернусь домой к бабушке.