Дело об отравленных шоколадках - Энтони Беркли

Сэр Чарлз умолк, и воцарилась тишина. Все погрузились в глубокую задумчивость. Вопросов была тьма, но никто не решался задать их первым. Роджер, не мигая, уставился перед собой, будто провожая тоскливым взглядом уходящую от него добычу. Сомневаться в том, что сэр Чарлз раскрыл преступление, не приходилось.

Мистер Эмброуз Читтервик наконец отважился нарушить тишину:

— Мы поздравляем вас, сэр Чарлз. Вы нашли блестящее решение, просто поразительное. Меня смущает только мотив. Ради чего леди Пеннфазер должна желать смерти своему мужу, если она с ним разводится? Или она, быть может, боится, что ее ходатайство о расторжении брака не будет удовлетворено?

— Совсем напротив, — ласково произнес сэр Чарлз. — Именно то обстоятельство, что ей известно, что ходатайство будет удовлетворено, и заставило ее желать его смерти.

— Я… я не понимаю, — сконфуженно заикаясь, проговорил мистер Читтервик.

Сэр Чарлз помолчал, наслаждаясь общим замешательством. И затем милостиво позволил себе снять напряжение. Как опытный оратор он прекрасно чувствовал аудиторию.

— В самом начале я заметил, что располагал некоторыми сведениями, которые помогли мне прийти к заключению по этому делу. Теперь я хотел бы этими сведениями поделиться с вами. До вас дошли слухи о помолвке сэра Юстаса с моей дочерью. Я не нарушу тайну, если скажу, что несколько недель тому назад сэр Юстас пришел ко мне и официально попросил моего разрешения на их помолвку, после того как его брак будет расторгнут. Нет нужды излагать вам все подробности, о которых шла речь во время нашей беседы. К делу имеет отношение лишь то, что сэр Юстас категорически заявил, что его жена крайне противилась их разводу и согласилась на него только тогда, когда сэр Юстас написал завещание, по которому все имущество сэра Юстаса после его смерти переходило ей, включая поместье в Уорчестершире. Леди Пеннфазер сама имеет небольшой годовой доход, но сэр Юстас, не желая ущемлять ее имущественных прав как бывшей жены, пошел на это. Однако поместье заложено, и то, что он получает за аренду, почти полностью пожирают проценты по закладной. С учетом прочих расходов ей досталось бы в общем-то не так уж много. Следует учесть, что при заключении брачного соглашения с леди Пеннфазер жизнь сэра Юстаса была застрахована на приличную сумму, причем в страховом полисе был оговорен и заклад имения. Со смертью сэра Юстаса закладная аннулируется. И посему сэру Юстасу почти нечего было предложить моей дочери, как он сам откровенно признался.

— Не только я, но и вы, — продолжал свои рассуждения сэр Чарлз, — не можете не отметить во всем этом весьма важное обстоятельство. По завещанию после смерти мужа леди Пеннфазер, которую нельзя отнести к людям состоятельным, могла бы стать довольно богатой. Но тут вдруг до нее доходят слухи о возможности нового брака сэра Юстаса по завершении бракоразводного процесса. И вполне вероятно, что завещание будет изменено в пользу новой жены, — не так ли? О характере леди Пеннфазер достаточно хорошо свидетельствует то обстоятельство, что она пошла на согласие дать развод только после того, как вынудила сэра Юстаса подписать завещание в свою пользу. Очевидно, мы имеем дело с хищницей, жадной до денег. Для таких убийство — логичный шаг, на который их толкает жажда денег. А в данном случае ей оставалось только убийство. На него была вся надежда. Я не думаю, — заключил сэр Чарлз, — что мне следует развивать эту мысль дальше. Снова пенсне взвилось в воздух.

— Необычайно убедительно, — вздохнул Роджер. — И вы собираетесь доложить свою версию полиции, сэр Чарлз?

— Я полагаю, что, не совершив этого, я выкажу тем самым непростительное небрежение своим гражданским долгом. — Сэр Чарлз был высокопарен. Он был явно доволен собою и не мог этого скрыть.

— Хм! — Судя по всему, мистер Брэдли отнюдь не разделял самодовольства сэра Чарлза. — Куда же в вашей версии делись шоколадки? По-вашему, она их здесь изготовила или привезла с собой?

— Разве это так существенно? — отмахнулся сэр Чарлз.

— Я бы счел существенным увязать ее действия по крайней мере с ядом.

— С нитробензолом? Можно увязать ее действия с покупкой шоколадных конфет. Это для нее сложности не представляло. И то что в качестве яда она выбрала нитробензол, можно отнести к ее уже установленной сообразительности.

— Понятно. — Мистер Брэдли разгладил усики и вызывающе взглянул на сэра Чарлза. — Если хорошенько подумать, то вы вовсе не доказали виновность леди Пеннфазер в этом деле. Вы доказали только вероятность мотива и возможность преступления.

У мистера Брэдли неожиданно оказалась союзница, которая приняла его сторону.

— Именно так! — воскликнула миссис Филдер-Флемминг. — Как раз это я и хотела сказать. Если вы вашу версию сообщите полиции, сэр Чарлз, вам, я думаю, спасибо не скажут. Мистер Брэдли прав, вы совсем не доказали, что леди Пеннфазер виновата или что-то в подобном роде. Я уверена, вы заблуждаетесь, и очень сильно.

Сэр Чарлз был так ошарашен, что на мгновение лишился дара речи. Он так и сидел, широко округлив глаза.

— Заблуждаюсь? — Единственное, что он выдавил из себя. Очевидно, возможность собственной ошибки никогда не приходила ему в голову.

— Наверное, лучше сказать — вы не правы, — сухо поправила себя миссис Филдер-Флемминг.

— Но, мадам. — Впервые в жизни сэр Чарлз не находил слов. — Почему? Почему я не прав? — слабо сопротивлялся он.

— Потому что я в этом уверена, — отрезала миссис Филдер-Флемминг, не утруждая себя объяснениями.

Пока Роджер наблюдал эту сцену, совершалась медленная перемена и в нем. Прежде он находился под гипнотическим воздействием сэра Чарлза и, поддавшись напору его доводов и его самоуверенности, вынужден был принять его версию. Теперь его мнение изменилось на прямо противоположное. Теперь он полностью отрицал версию сэра Чарлза. Пропади все пропадом, но у этого парня, у Брэдли, голова все же покрепче. Он действительно прав. В версии сэра Чарлза были такие прорехи, что, будь он защитником леди Пеннфазер, наверняка бы заметил, что в каждую из них может проехать карета, запряженная шестеркой лошадей.

— Конечно, — в задумчивости вымолвил он. — Ничего нет необычного в том, что до своего отъезда за границу леди Пеннфазер имела постоянный счет в фирме «Мейсон и сыновья». Так же как совершенно обычная вещь для такой фирмы, как «Мейсон», вместе с копией счета об оплате присылать благодарственное письмецо. Как сказал сам сэр Чарлз, это делают многие старые, уважающие себя фирмы. И тот факт, что бланк, на котором было напечатано письмо, уже однажды использовали для подобной цели, ничего необычного в себе не содержит. Это очевидно, и кто бы ни был убийцей, он обязательно постарался бы заполучить этот фирменный бланк. Так что положительные ответы на три вопроса, из которых исходил сэр Чарлз, по-моему, не более чем случайное совпадение.

Сэр Чарлз повернулся к новоявленному противнику, как разъяренный бык.

— Да, но вероятность случайного совпадения была крайне ничтожна, просто мизерна! — взревел он. — И если это действительно совпадение, то самое невероятное за всю мою практику.

— Ах, сэр Чарлз, вы во власти предубеждений, — мягко проговорил мистер Брэдли. — И все ужасно преувеличиваете. Вы выставляете один шанс против миллиона. А по моим прикидкам тут, скорее, один против шести. Раскладки и комбинации, сами понимаете.

— К черту ваши раскладки, сэр! — в бешенстве зарычал сэр Чарлз. — И ваши комбинации туда же!

— Господин президент, — обратился Брэдли к Роджеру, — где записано в правилах нашего Клуба, что один из его членов может в оскорбительном тоне пройтись по поводу нижнего белья другого члена Клуба? Кроме того, сэр Чарлз, — он повернулся к противнику, — я не тот, в чьих правилах ходить в подобном тряпье, и я даже в раннем детстве в нем не ходил.

Только президентское кресло и положение, к которому оно обязывало, помешало Роджеру присоединиться к смешкам, пробежавшим вокруг стола. Чтобы ссора не разбросала Клуб, он решил остудить страсти.

— Брэдли, по-моему, вы уклонились от темы. Сэр Чарлз, я отнюдь не намерен разрушать вашу версию и, кроме того, не могу не оценить блестящую манеру, в которой вы ее изложили. Но если она заслуживает права на существование, то должна устоять под натиском любых аргументов, выдвинутых против нее. Только и всего. И я в самом деле считаю, что вы придаете слишком большое значение ответам на ваши три вопроса. Что бы вы хотели об этом сказать, мисс Дэммерс?

— Я согласна, — твердо произнесла мисс Дэммерс. — То, как сэр Чарлз настаивает на особой важности своих трех вопросов, напоминает мне известный трюк авторов детективных романов. Насколько я помню, он сказал, что если три его вопроса получат положительные ответы, то это будет означать, что виновность подозреваемой окончательно доказана, как если бы сам сэр Чарлз видел собственными глазами, как она впрыскивает яд в шоколад. Его доводы покоятся на весьма шатких основаниях, поскольку убедительность положительных ответов весьма мизерна, а ведь сомнительны сами шансы получить такие ответы. Иными словами, он навязал свое решение, не подкрепленное ни доказательствами, ни солидной аргументацией.