Найтблюм - Мэри Блэкуотер

Попав обратно в поместье таким же чудным способом, он все-таки направился к двери в тот злополучный подвал, решив на всякий случай проверить, сможет ли он ее отпереть. Подойдя к ней, Хэмминг прикоснулся к эмблеме. В тот же мгновение его руку пробила боль, разойдясь током по всему телу. Он не смог даже вскрикнуть – его будто зажало в тисках. Несколько долгих секунд и его отбросило на пол. Опомнившись, он встал напротив двери и закрыл глаза, решив проделать тот же трюк, что и с входной дверью. Вскоре он услышал тот же шепот, прозвучал звук механизма, но какой-то странный, словно механизм двери не отпирался, а напротив – затягивался туже. Шепот в его голове превратился в истошный крик. Внутри головы растеклась неведомая доселе боль, словно кто-то вылил кружку кипятка прямо на мозг. Он отпрянул и схватился за голову, повалился на пол, его били судороги. Спустя несколько мгновений мучения прекратилась. Он лежал на полу, приходя в себя, эти несколько секунд адской боли показались ему вечностью. Все шло кругом. Медленно поднявшись, он решил, что без помощи ему не попасть в подвал. Отбросив еще пару вариантов, одним из которых был поиск тайного переключателя, возможно находившегося где-то в доме, он решил, что ему не остается ничего другого как обойти дом в поисках сплетен в надежде, что в одном из разговоров что-нибудь всплывет.

Наступали сумерки. Карсвелл накрывал на стол, когда Хэмминг появился в зале. На всякий случай он еще раз громко окликнул дворецкого – никакой реакции. После этого, пройдя к стулу, стоявшему у стены, Хэмминг расположился в нем поудобнее и стал ждать. Он решил, что бегать за каждым идея несостоятельная – так он мог потерять уйму времени. Поэтому для начала он решил послушать, о чем будут говорить члены семьи за одним столом. После чего он собирался понаблюдать за Карсвеллом.

Устроившись поудобнее на одном из мягких стульев, стоявших вдоль стены, он стал наблюдать: анализировал лица, прислушивался к разговорам. В ходе этой процедуры он отметил, что мать Ричарда и в этот раз не присутствовала на ужине, скорее всего ей нездоровилось. Дворецкий внимательно наблюдал за ходом пиршества, успевая наполнять быстро пустевшие бокалы. Хэмминг не обнаружил ничего подозрительного. Утомившись от нескончаемой пустой болтовни, он принялся расхаживать по залу, разминая затекшие конечности. Проделав небольшую зарядку и хорошенько попрыгав, он стал подходить к каждому из присутствующих и пристально всматривался в их лица. Ему все еще не верилось, что он невидим для них. Не обнаружив ничего нового, кроме того что под столом ползал непоседливый ребенок, он вновь уселся у стены. Еще раз окинув взглядом всех присутствующих, он направил взгляд в сторону двери, за которой скрылся дворецкий.

Мелкий «жучек» неприятно защекотал по лбу. Снова это чувство. Без сомнений – кто-то на него пристально смотрел. В изумлении он стал искать этот взгляд, как и в тот раз буквально сверливший его. Кэтрин, опять она. Снова этот отвратительные выпученные глаза. Но как же так, она одна единственная могла видеть его? Найтблюм осторожно встал и, обойдя праздничный стол, направился к ней. Голова ее не двигалась, но глаза все также сопровождали его. Даже тогда, когда он подошел к ней вплотную и, наклонившись, посмотрел в них. Он заметил, что зрачки ее глаз заходят далеко за естественный угол и смотрят на него сквозь висок и казалось, даже затылок – щекотание во лбу так и не исчезло. Пугающее чувство. А Кэтрин все также сидела и, как ни в чем не бывало, преспокойно разделывалась с лососем, клала его кусочки в рот. И при всем при этом зрачки ее были устремлены на Хэмминга, стоявшего прямо позади. Так что если взглянуть на нее спереди, казалось, будто у той вообще нет зрачков.

Осознав это, он вздрогнул. Пытаясь подавить испуг, он отшатнулся от Кэтрин, словно от гремучей змеи, внезапно оповестившей о своем присутствии. Услышав шаги позади, он обернулся. Вовремя отпрянув, он чуть было не столкнулся с объявившимся дворецким. Припоминая незабываемые последствия предыдущего соприкосновения с ним, Хэмминг увернулся и от подноса, которым тот, чуть было не врезал ему по голове.

Избежав столкновения и без того испуганный, он поспешил подальше, в самый угол просторной залы. Когда Карсвелл, наконец, закончил с подносами, Найтблюм проследовал за ним. За дверью оказалась кухня. Дворецкий говорил с одним из трудившихся там кулинаров. В нос Хэммингу ударил воздух, полный ароматов. Замечательный запах жареной свинины с розмарином, нотки базилика и орегано, перец, лавровый лист, чеснок. Он вспомнил, что давно не ел, а урчание в животе лишь глухо подтвердило это.

Отдав распоряжения, дворецкий проследовал дальше. Хэмминг шел за ним по пятам, протискиваясь следом, стараясь не соприкасаться ни с ним, ни с дверьми. Он всерьез опасался что двери могут иметь такой же эффект что и сам дворецкий. Итак, опасаясь оказаться между молотом и наковальней, он все-таки преодолел это небольшое испытание и вскоре оказался в боковом коридоре, освещенным холодным светом настенных ламп. Дворецкий прошел до самого конца и, остановившись у крайней двери слева, достал ключ. Отперев дверь, Карсвелл прошел внутрь, Хэмминг протиснулся за ним.

Комната оказалась довольно уютной и не такой уж маленькой. Единственное окно находилось напротив входной двери, высокий книжный шкаф черного цвета слева. В дальнем правом углу находилось бюро и небольшой стол. Рядом стоял темно-коричневый комод из массива сосны. Между окном и бюро находились кованая кровать и торшер. Карсвелл начал копаться в выдвижных ящичках бюро. Найдя какую-то бумажку, он просмотрел ее и, свернув, убрал в карман. После этого он повернулся к комоду и отпер один из ящиков. Немного повозившись, он достал оттуда небольшой серебряный цилиндр, по форме напоминавший миниатюрный тюбик от помады. Открыв его, тот прижал его к носу и сделал вдох сначала одной ноздрей, потом другой. Постояв так несколько секунд, дворецкий запрокинул голову и издал слабый кряхтящий звук. Он потупил голову, ссутулился и, потирая переносицу, повернулся.

Медленно приходя в себя, Карсвелл поднял свои тяжелые веки. Спустя мгновение он сделал два широких шага в направлении выхода, очутившись рядом, он схватил недоумевающего Хэмминга. Вцепившись в горло, он вдавил его в дверь. Силы в дворецком было столько, что тот держал его одной рукой, а ноги Найтблюма трепыхались в нескольких дюймах над полом. Вовремя натужив шею, он смог избежать перелома. Времени думать не было, шею зажало, словно в тисках. Хэмминг схватился обеими руками за запястье нападавшего и, упершись ботинком в подозрительное лицо дворецкого, от чего у того оттопырился нос, попытался вывернуться. Безрезультатно. Карсвелл стоял, словно башенный кран, рука его была как из чугуна. В глазах мутнело, оставались считанные мгновения до того, как тот его задушит. В последнем рывке, он протянул руку в сторону, в надежде хоть что-нибудь ухватить. Краем глаза он заметил подсвечник на полке у настенного зеркальца и потянулся к нему. Нащупав его кончиками пальцев и опрокинув, Хэмминг смог его подхватить. Сжав в руке подсвечник, он что есть мочи нанес удар в голову. К счастью Карсвелл оказался левшой и потому не смог должным образом защититься свободной рукой от удара справа. Инстинктивно вжав голову, он закрыл правой ладонью лицо. Этого оказалось мало. Подсвечник угодил ему в череп, чуть выше уха. Хэмминг уже и не надеялся, но удар подкосил соперника. Тот мгновенно ослабил хват и отпустил его.

Схватившись за голову, дворецкий скорчился от боли, жадно хватая воздух. Хэмминг пытался как можно скорее прийти в себя, ведь он осознавал, что если дворецкий сделает это раньше – ему несдобровать. Сделав глубокий вдох, Хэмминг все-таки смог подняться первым. Задумав пнуть того повыше, он быстро понял, что может порвать себе штаны, поэтому отмел эту идею. Пока он «отметал» эту идею, Карсвелл успел разогнуться и вновь бросился на него. Получив подсвечником по лицу, тот оторопел. Получив второй под дых – скрючился, задыхаясь. Не подумав, он пнул дворецкого под колено, рассчитывая его свалить. Не совсем приятное, даже совсем не, чувство растекающейся по всей голени боли, сигнализировало его владельцу о том, что то было на грани перелома. Хэмминг вскрикнул. Не совсем поняв себя, он схватил с соседней стены бубен и, ударом порвав, надел его на голову поднявшегося дворецкого, а после, еще раз съездил подсвечником. Схватив за обод бубна, что был у того на шее, он что есть мочи запустил того в стену. На этот раз он не казался недвижимой скалой. Угодив головой в стену, дворецкий, наконец, потерял сознание, приземлился на кровать и более не двигался.

Отдышавшись после нешуточной схватки, Хэмминг ощупал свою шею, жгучая боль спадала. Ноющая боль в голени пошла на убыль. Он плюхнулся на пол и прислонился к стене. Чувствовал он себя так, словно подрался с медведем.