Год и один день - Мэриан Эдвардс

Бриттани попыталась выдернуть руку, но он лишь крепче сжал ее. Его слова лишали ее свободы, железная хватка показывала, что бегство невозможно. Она опустила глаза, чтобы не видеть торжествующего блеска в голубых глазах.

— Да, варвар, я дала клятву и буду ей верна. — Вкус унижения был невыносимо горек, но гордость заставила ее добавить: — А будешь ли ты верен своей?

— Это мое дело, а не твое. Менее терпеливый мужчина уже давно научил бы тебя уму-разуму. Но скоро я эту ошибку исправлю.

Услышав угрозу, Бриттани рывком выдернула у него руку, сжала ее в кулак.

Мужчины кивали в знак одобрения своему вождю и негромко переговаривались. Женщины клана Кэмпбеллов — и высокородные дамы, и служанки — хранили молчание и взирали на юную жену вождя с сочувствием.

Бриттани понимала, что судьба ее решена. Она гордо вскинула голову.

— Я не подчинюсь твоей воле. Я буду делать лишь то, что обязана делать, и ничего сверх того.

Лэрд рассмеялся, закинув голову.

— Ты обязана делать то, что я захочу, вот и все. Ты сама только что признала, что твой долг — повиноваться мужу. — Он оперся руками о стол, приподнялся. Нависая над ней как скала, Кэмпбелл добавил: — Твой вызов принят. Сегодня же ты поплатишься за то, что пыталась поднять меня на смех.

Бриттани смотрела, как он покидает зал в окружении своих людей. Теперь, кроме слуг, в зале остались только три человека.

— Что заставляет тебя столь безрассудно вести себя с моим братом — кровь Мактавишей или английское воспитание? — раздался женский голос, показавшийся расстроенной Бриттани насмешливым и вызывающим.

«Похоже, что, раз муж отказывает мне в уважении, всему клану позволено меня травить», — с горечью подумала она.

Она придала лицу надменное выражение, неторопливо обернулась к женщине, сидевшей через несколько мест от нее, и увидела, что в той нет и следа враждебности. Темноволосая девушка приветствовала Бриттани лукавой улыбкой, а глаза ее весело блестели.

— Думаю, и то и другое, — с достоинством обронила она.

Девушка хихикнула, и у Бриттани немного потеплело на душе. Девушка повернулась к даме, сидевшей с ней рядом.

— Это моя мать, леди Бренна. А я леди Дженнифер.

Дама не улыбнулась, но и не нахмурилась. Она долго разглядывала Бриттани с непроницаемым выражением лица, а потом проговорила:

— Ты совсем не такая, как мы думали.

— Наверное, — улыбнулась Бриттани. — Так уж получается, что я удивляю многих, в том числе и саму себя. Это распространенный человеческий недостаток — считать себя не тем, что ты есть на самом деле. — Она встала из-за стола.

— Сядь. У меня не такие дурные манеры, как у лэрда. Может быть, тебе будет легче, если ты узнаешь, что я урожденная Дуглас, а не Кэмпбелл. Я не собираюсь тебя осуждать и не желаю тебе зла.

— В отличие от твоего сына, миледи.

Немолодая женщина понимающе усмехнулась.

— Да, с Алеком порой бывает нелегко.

— А ты и вправду убежала со свадебной церемонии? — Леди Дженнифер подалась вперед с выражением искреннего восхищения в глазах. — Я думаю, ты очень храбрая.

— Чепуха, — властно перебила дочь леди Бренна. — Открытое неповиновение мужу — не храбрость, а безрассудство.

Дженнифер упрямо тряхнула головой и продолжала:

— Скажи, почему ты это сделала?

Действительно, почему она так поступила? Поймут ли эти женщины, какое унижение ей пришлось вынести в день бракосочетания? Наверное, нет.

Бриттани расправила плечи и решительно взглянула в глаза матери Алека.

— Просто это было необходимо.

Выражение лица леди Бренны смягчилось.

— Ну и как ты считаешь, своим поступком ты приобрела больше, чем потеряла, или наоборот?

Бриттани задумалась:

— Трудно сказать. По крайней мере мы оба поняли, что у нас есть одна общая черта.

Лицо леди Дженнифер приобрело вопросительное выражение, и она пояснила:

— Ты, наверное, заметила, что твой брат очень упрям от природы. Неприятно признавать, но я обладаю тем же недостатком.

— Правда? — изобразила удивление леди Бренна. — И ты страдаешь этим недугом с рождения или он поразил тебя в тот день, когда ты стала женой Алека Кэмпбелла?

Бриттани хотелось рассмеяться, но она испустила тяжелый вздох.

— Боюсь, что с рождения, миледи.

— Какая жалость. И в Англии нет подходящего лекарства?

— Мне оно неизвестно.

— Лекарство есть, но вряд ли оно понравится этой леди, — прозвучал от двери глубокий голос Алека, полный насмешки.

Бриттани вздрогнула от неожиданности, потом медленно повернулась к нему.

— Я не знала, милорд, что среди многих твоих достоинств числится умение исцелять.

— Ты оценишь его, когда избавишься от своей болезни — непотребной, равно как и неприемлемой для жены.

Бриттани внутренне поежилась, но ей удалось сохранить видимое спокойствие.

— Я думал начать лечение нынче ночью, — продолжал между тем Алек, — но после того, что я только что услышал, мне стало ясно — этот случай требует немедленного вмешательства. — Он повернулся к дамам. — Леди, я боюсь, что болезнь моей жены может оказаться заразной. Прошу вас удалиться.

Обе женщины тут же встали. Леди Бренна небрежно поклонилась лэрду, выражая свое неудовольствие его неучтивым поведением. Леди Дженнифер подошла к нему поближе и присела в глубоком реверансе. Поднявшись, она, по-видимому, собиралась что-то ему сказать, но мать взяла ее за руку и мягко увлекла за собой. И та и другая, прежде чем выйти из зала, бросили на Бриттани сочувственный взгляд.

Когда их шаги замерли, лэрд подошел к Бриттани, и она почувствовала внезапный ужас. Она встала и встретила мужа не как слабая женщина, а как храбрый воин. Она уже поняла, что, сколько бы она ни пыталась вести себя как леди, из этого ничего не выйдет. Вся ее натура восставала против этого человека.

Даже когда она стояла, Алек был намного выше ее, и ей приходилось глядеть на него снизу вверх. Он взял ее за руку, крепко сжал, словно боялся, что она вот-вот убежит. Бриттани не пыталась ни бежать, ни сопротивляться. Она молча ждала.

— Твое воспитание начнется сегодня и будет продолжаться до тех пор, пока я не буду удовлетворен результатами. Сколько времени на это потребуется, зависит от твоего прилежания.

— Милорд, меня зовут Бриттани, а не Галатея. А ты не Пигмалион. И ты не можешь заново изваять меня по своему усмотрению.

Алек улыбнулся и вдруг громко позвал:

— Дженнифер! — Он был уверен, что сестра подслушивает их разговор.

Она мгновенно появилась из-за двери, ведущей в оружейную.

— Да, Алек?

— Уж кто-кто, а ты вряд ли способна научить мою жену хорошим манерам.