Достоинство национализма - Йорам Хазони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многие теории предполагают, что политические события мотивированы заботой человека о своей жизни и собственности. Но любой, кто был свидетелем поведения людей в военное время или в конфликте совсем ненасильственном, типа избирательной кампании, понимает, что эти предположения абсолютно неверны.
Это правда, что человек временами мотивируется заботой о своей жизни или собственности. Но человеческие индивиды также способны рассматривать цели и интересы коллектива или института, членами которого они являются, как свои собственные, и действовать согласно этим целям и интересам, даже когда такие действия отрицательно задевают его жизнь и собственность. Политические события часто определяются поведением людей с именно такими мотивами.
Политическая теория, разрабатываемая для понимания людей такими, какие они есть на самом деле, а не для того, чтобы рассказывать нам истории о приключениях какого-то фантастического существа, изобретенного философами, не может обойти эту способность индивида признавать цели коллектива в качестве своих. Эта способность, удивительная и вместе с тем обычная, как воздух, которым мы дышим, существует вокруг нас ежедневно и ежечасно. Это основа нашего естества, и не может быть убедительного объяснения силы и слабости человеческие институтов, если в центре их не стоит эта способность. Поэтому давайте рассмотрим этот вопрос более внимательно.
Мы знаем, что человеческая личность по своей природе яростно защищает целостность своего собственного "я". Под "я" я имею в виду, в первую очередь, физическое тело человека, которое рефлексивно побуждает бороться или искать немедленного спасения в случае угрозы или иного вреда. Однако это стремление обеспечить свою целостность никоим образом не ограничивается только защитой тела. С той же свирепостью, как при защите своего физического тела, человек действует и для защиты своей репутации, когда его обвиняют или оскорбляют. И то же самое проявляется в стремлении защитить свою землю или другое физическое имущество, которое он считает своим. В самом деле, сама любовь, которую он, очевидно, испытывает к своей жене и детям, к своим родителям, братьям и сестрам, и которая побуждает его защищать их, когда они находятся в опасности, является не чем иным, как другим названием этого же стремления защищать целостность своего "я", потому что сознанием человека его близкие воспринимаются так, как если бы они были его частью.
Эта способность защищать других, как если бы они были частью самого себя, не ограничивается родственниками. Мы видим то же неистовство в стремлении защитить друга или жителя своего городка, члена своего взвода или своей уличной банды, или, вообще, любого другого, который по какой-либо причине рассматривается человеком как часть его самого. Можно привести много других примеров.
Как мы видим во всем диапазоне человеческой деятельности и институтов, "я" личности по своей природе гибок, постоянно расширяясь, так что люди и вещи, предположительно, бывшие вне этого "я", индивид начинает рассматривать как часть самого себя.
Когда человек включает другого человека в пределы своей собственной сущности, мы называем эту привязанность лояльностью. Когда два человека принимают друг друга внутрь своего расширенного "я", такая связь является взаимной лояльностью, позволяющей этим двум людям рассматривать себя как единое целое. Наличие таких уз взаимной лояльности не означает, что они перестают быть полностью независимы. Эти узы не исключают соперничества, оскорблений, ревности и ссор, всегда присутствующих между людьми, лояльными друг другу. Муж и жена могут часто ссориться, а братья или сестры могут пререкаться и цапаться, стремясь поменять иерархию отношений между ними. Пока эти конфликты имеют место, они воспринимаются как борьба между независимыми людьми. Но как только любой из них сталкивается с превратностями судьбы, другой страдает от них, как если бы они были его собственными. И перед лицом этих трудностей споры, занимавшие их до сих пор, временно откладываются или вовсе забываются. Более того, когда стоящие перед ними трудности преодолены, они испытывают чувство облегчения и общей радости, каждый ощущая своим счастье другого. Эти переживания, в которых другой человек признается частью тебя в невзгодах и победах, устанавливают четкое различие между внутренним и внешним: внутреннее, относящееся к обоим индивидам, каждый из которых рассматривает другого как часть единого целого, единой личности; и внешнего, откуда приходит вызов против них, и перед лицом которого они переживают совместные страдания и совместный успех.
Человеческие институты могут и часто содействуют собственной сплоченности через финансовую компенсацию своим членам или путем принуждения. Но прочные и устойчивые институты это те, что построены в основном на узах взаимной лояльности. Семья - самый сильный и самый стойкий из всех малых институтов, известных в человеческой политике - является таковым именно благодаря существованию уз взаимной лояльности между каждым членом семьи и всеми остальными. Эти связи частично биологические, а частично - усвоенные. Мать всегда чувствует, что выношенные ею дети - часть ее самой. Но и усвоенные отношения в семье, допустим, между мужем и женой, или отношения к родным супруга, или между родителями и усыновленными детьми, часто не менее сильны, чем отношения между родителями и детьми, им рожденными. Особые узы семейной лояльности могут быть как врожденными, так и усвоенными, но в любом случае их прочность и стойкость не имеют себе равных. И это результат ежедневной практики полагаться на членов семьи, ища помощь и поддержку. Это делает членов семьи частью расширенного "я" друг друга.
Семья - самый знакомый из малых институтов, но есть много других. Военная единица, называемая отделением, являет собой основное формирование, из которого строятся все армии. Созданный по образцу семьи, оно состоит примерно из десяти человек под командованием младшего офицера или сержанта. Здесь также способность подразделения функционировать в условиях крайнего напряжения зависит от сцепленной лояльности, становящейся особенно сильной в подразделении, которое достаточно мало, чтобы гарантировать, что каждый боец знает других лично и имеет обширный опыт полагаться на них во время тренировок и боев.
Небольшие коллективы, такие как семья или воинское отделение, состоящие из людей, связанных взаимной преданностью, сформировавшейся в течение долгих лет общих невзгод и триумфа, является основой всего политического строя. Именно из таких маленьких единиц строятся более крупные политические институты любого рода. Например, можно объединить глав семейств во внутренне лояльную ассоциацию, тем самым связав вместе членов различных семейств в один клан. И действительно, во всем мире и во все времена кланы создавались
