Гарри Поттер и Ось Времён - Кара

После таких новостей авроры совсем загрустили, а когда до «долгожданной» встречи остался всего один день, ударились в панику. О смятении, царившем в рядах авроров, ярко свидетельствовало то, что остальные занятия весьма ощутимо и быстро сошли на «нет». Обещанная практика Tanatos прошла нервно, но, вместе с тем, по словам Эккарта, довольно успешно. Американец уверял, что пятнадцать успешных результатов из сорока — великолепный результат.

Ребята нервничали, а Фокс даже снизошёл до того, что попросил помощи у Гарри, который, украдкой посмеиваясь над окружающими его паникёрами, в основном тренировался с Роном и Гермионой, которая по такому случаю стала появляться в их комнате значительно чаще. Для друзей Поттера, в отличие от него, проверка Хмури была если не карой небесной, то серьёзным испытанием точно.

Сам же Поттер был доволен как сытый кот, ловя момент, проводя время со своими лучшими друзьями. Как объяснил Майклу Рон, в последнее время Поттер от них несколько отдалился, предпочтя живому общению книги. Майкл был жутко удивлён (едва ли не до обморока), узнав, что до окончания пятого курса по уровню владения магией и знания заклинаний Гарри практически ничуть не превосходил средний школьный уровень. Впрочем, ни Рон ни Гермиона не жаловались на отсутствие внимания к друзьям со стороны своего знаменитого однокашника: они просто констатировали факт. Как бы то ни было, возражать против вмешательства в эту дружескую идиллию новых знакомых Поттер не стал.

На самом деле, в другое время гордость не позволила бы Фоксу обратиться за помощью к Гарри Поттеру, однако в этот раз всё было даже хуже, чем безнадёжно: этот их Хмури, от одного вида которого Фокса тут же бросало в крупную дрожь, чётко дал понять, что шутить не любит, да и вообще не умеет. Судя по наглой роже Поттера, развалившегося на своей кровати с книгой и периодически критикующего их потуги создать хоть сколько-нибудь серьёзные чары, старика этот нахал не боялся вовсе. Хотя, насколько мог судить Майкл, он вообще мало чего боялся, причём даже тогда, когда бояться было надо. Создавалось такое впечатление, словно чувство страха у него по какой-то причине атрофировалось, а с подобными проблемами, по мнению Фокса, парню была прямая дорога к доктору. Впрочем, об этом не ему судить. Зато он вполне может утверждать, что парень знал хоть и очень много всего умного и продвинутого, но вот то, что положено знать в его возрасте, он выучить не догадался. Магией-то он владел покруче их всех вместе взятых, но вот с девчонками общаться не умел абсолютно: об их с Гермионой отношениях знали абсолютно все, кроме, собственно, Гарри и Гермионы. Уже даже втихоря делали ставки, когда же они наконец-то начнут встречаться (если сие эпохальное событие свершится в Хогвартсе, то их об этом немедленно известит в письме Рон). Вот и сейчас Поттер терпеливо втолковывал своей подруге (Уизли к тому времени вдохновенно хватался за голову и стонал со своей кровати, что гнусные ботаники задумали свести его с ума), как и что надо делать, чтобы получился какой-то хитрый высший щит. Сам же Майкл тоже уже давно отчаялся постичь сию глубокую философию и не особо прислушивался к горячим объяснениям юного Поттера, сопровождающимся бурной жестикуляцией. Вместо этого он ухватил какую-то из подаренных недавно всё тому же Поттеру книг, которые последний тут же принялся рьяно штудировать, и улёгся с ней на кровать (более безопасного места в их комнате найти было практически невозможно, в виду того, что помещение в одночасье превратилось в полигон почище того, на который однажды возили курс Майкла дома, в США).

Наконец, Рону надоело стонать и жаловаться на жестокую судьбу, наградившую его такими заумными друзьями, и он затих. Но уже через несколько секунд Уизли спросил:

— Гарри, а оживлять статуи ты нас научишь?

Поттер как-то сразу замолк и потупился под заискивающими взглядами присутствующих и начал что-то объяснять, причём весьма путано, что ему обычно было не свойственно.

— Да брось, дружище, — поняв, что ничего толкового от друга не дождётся, продолжил Рон. — Неужели ты и впрямь думаешь, что мы с Гермионой не сможем научиться тому, что умеешь ты?

— Конечно, сможете, но только, как и я, не сразу. Сейчас надо заниматься тем, что может понадобиться на проверке с Шизоглазом.

— Ну, давай хоть попробуем! Какое заклинание говорить надо?

По мере того, как Поттер честно читал заклинание, для наглядности производя необходимые движения, правда, заменив волшебную палочку в руке обыкновенным карандашом (между прочим, свистнутым у Майкла: по какой-то необъяснимой причине консервативные волщебники-англичане по-прежнему пользовались перьями и чернильницами), по той простой причине, что оживлять в их комнатушке просто-напросто нечего, Рональд успел несколько раз измениться в лице, в итоге остановившись на изумлённо-перекошенной мине.

— Сам такой, — не смог удержаться Майкл, когда Гарри, победно выдохнув, дочитал последний слог.

— Ну, что? — бодро поинтересовался Поттер. — Будем учить?

Энтузиазма у Рона заметно поубавилось, но судя по выражению лица Гермионы, она твёрдо вознамерилась умереть, но вызубрить вышеперечисленную галиматью. Причём начать она вознамерилась немедленно. Но, несмотря на искреннее рвение, диктовать заклинание ей Гарри тактично отказался, мотивировав это тем, что в предстоящей проверке у Шизоглаза это им мало поможет.

— Кстати, — задал давно мучавший его вопрос Фокс, — почему его все зовут «Шизоглазом»?

Рон моментально оживился.

— Видел его волшебный глаз? Так вот, этим глазом он видит сквозь предметы. А ещё он постоянно вертится в глазнице и, возможно, в сочетании с его манией преследования, получилась такая кличка.

— Между прочим, — заговорила пристроившаяся на краю кровати Поттера Гермиона, и теребя в руках перо, которым она планировала конспектировать несостоявшуюся лекцию последнего, — с помощью волшебных глаз так же можно отличить нежить от человека. Например, вампира, или оборотня.

— Погоди-ка, — въехал Фокс, — так он что, и через одежду видит?

— Возможно, — пожал плечами Поттер, возвращаясь к штудированию очередной Умной Книги, в которую тут же уткнулась и Гермиона, за воротник рубашки оттянув мешающую ей голову Поттера чуть влево. Рон так же не проявил положенной по мнению Фокса при подобных открытиях паники, флегматично зевнув и вернувшись к блаженному ничегонеделанию.

Странные ребята. Вроде и дети, при каждом удобном случае готовые драться подушками, но детьми их называть почему-то язык не поворачивался. Особенно Гермиону. Рон и Гарри ещё могли для приличия побыть идиотами хотя бы минуту, но эта девушка, знающая, как выяснилось, если не всё, то, как минимум четверть этого самого «всего», и мысли о детскости не допускала.