Обреченная - Джек Макдевитт

- К чему такой скепсис?

- Это сделало бы сюжет еще интереснее.

В комнату вошел Мак с цветами из оранжереи «Звезды». Он одарил Хатч сияющей улыбкой и протянул ей букет.

- Вы выглядите вполне способной отправиться на ланч, - заявил он.

Мак поцеловал ее. Хатч взяла цветы. Это были желтые розы.

- Какая роскошь! - воскликнула она. - Спасибо, Мак.

- Для Золотой Девушки. - Он пристально посмотрел на нее. - Ну-с, какие прогнозы? Я имею в виду врачей.

- Завтра мне разрешат подняться. - Она снова обратила внимание на Найтингейла. - Вам надо расслабиться. Позвольте им делать свое дело и не будьте таким взбудораженным.

- А мне нравится быть взбудораженным.

Атмосфера Малейвы-3 почти повсюду выглядела как темные клубящиеся облака. То и дело небо прочерчивали гигантские молнии. Они вспыхивали снова и снова. Чернильно-черная атмосфера, казалось, вытянулась, била фонтанами в небо, бурлящий дымный хвост потянулся навстречу бледному диску газового гиганта.

- Вот он и явился, - произнес Мак.

Найтингейл кивнул.

- Все, что оставалось хоть где-нибудь на Обреченной, теперь стерто с ее поверхности и отправилось бог знает куда.

Его голос был совершенно спокоен. Возбуждение прошло.

Мак пошевелился в кресле.

- Не дело разводить сантименты из-за кусочка земли.

Найтингейл посмотрел наверх.

- Я думаю об огнях.

- Огнях? - приподняла бровь Хатч.

- Мне кажется, мы не рассказывали вам об этом. Вообще, надо бы забыть все эти сумбурные странствия. И все же… В бухте Дурных Вестей мы видели в воде нечто. Оно нам сигналило.

- Корабль?

- Не знаю, что это было.

От Обреченной валил пар. Огонь и молнии плясали над мрачными тучами.

Келли вернулась к ним с пончиками и кофе.

Макаллистер посидел с ними еще полчаса. В палату, чтобы проведать страдалицу, вошли Марсель, Николсон и Бикман. Хатч заметила, что все трое выглядят усталыми, счастливыми, и им явно полегчало. Все пожали друг другу руки.

- Рад, что ты наконец-то вернулась, - проговорил Марсель. - Мы все рады! Особенно если учесть, что некоторое время успех операции вызывал некоторые сомнения.

- Да неужели? - осведомился Мак. - А я-то думал, что постоянно все было под контролем.

Николсон улыбнулся.

- Завтра мы собираемся устроить небольшой праздник в вашу честь, - объявил он.

Хатч уловила пикантность этого сообщения: ведь ужин с двумя капитанами - это уже Событие, и поэтому следует почувствовать себя польщенными подобным приглашением. Однако Николсон старался сделать как можно лучше. И, черт возьми, маленькую промашку следовало простить.

- Буду рад поучаствовать, - откликнулся Мак.

- Я тоже, - сказала Хатч с теплой улыбкой.

Марсель представил Бикмана как руководителя спасательной операции.

- Это он спас твою жизнь, - прибавил он.

Хатч не вполне поняла, как это истолковывать.

- Ты имеешь в виду - все наши жизни?

- Именно твою. Гюнтер придумал маневр с нулевым g.

Вызвали Тома Сколари, и у изножия ее постели сформировалось его изображение. Он был в темных широких брюках и белой рубашке, расстегнутой до пупка. Похоже, писал кому-то сообщение.

- Очень рад, что справились со всем этим на «отлично»! - бодро произнес он. - Мы так волновались!

- Где ты сейчас, Том?

- На «Цвике».

- Прекрасно. Ты уже давал интервью?

- Не думаю, что здесь найдется кто-нибудь, кто не воспользовался возможностью побеседовать со «Всеобщими новостями». Послушай… - Его глаза нашли ее, а Мака он словно бы не заметил. - Твои ребята устроили классное шоу!

- Благодарю. Нам здорово все помогали. Не говоря о тебе, Том. Я так понимаю, что теперь ты стал неплохим сварщиком.

- Уже никогда не останусь без работы.

- Когда в следующий раз ты попросишь чего-то не делать, я постараюсь воспринять это более серьезно, - добавила она.

Он усмехнулся и послал ей поцелуй.

- Сомневаюсь.

Она проснулась среди ночи и отметила, что корабль больше не маневрирует.

Наконец-то все закончилось.

ЭПИЛОГ

Катаклизмы были слишком грандиозны, чтобы их с чем-то сравнивать. Землетрясения швыряли леса и горные кряжи в небо, на высоту до двадцати километров. Оттуда те наперегонки низвергались обратно в гравитационный колодец и разметались на мелкие кусочки. Приливное воздействие буквально разорвало Малейву-3 на куски. Водоворот газа и космических обломков, окутавший планету, стал настолько мощным, что слепил все оптические устройства. Безмятежно-спокойные заснеженные равнины, окружавшие Башню, барочный храм, казавшийся почти парижским, огни в бухте Дурных Вестей, мемориал и шестиугольное здание - все это было раздроблено и перемолото.

Там, где были разломы или слабости в коре, образовались гигантские расщелины, и вверх вырывалось пламя. Планету заливало раскаленной лавой. Мантия разошлась, и обнажилось ядро. Высвобождалась настолько колоссальная энергия, что за этим невозможно было следить незащищенным глазом. Ученые на борту «Венди» наконец-то сумели заняться исключительно наблюдениями, ради которых сюда прибыли, - и радовались, начиная планировать будущие научные публикации.

Незадолго до столкновения Малейва-3 разорвалась и засияла как маленькая новая. Затем сияние стало меркнуть, планета рассыпалась на отдельные тлеющие уголья, чертящие извилистые линии в ночи, и свалилась в кобальтовую бездну Моргана.

После этого душ из обломков еще несколько часов проливался на газового гиганта, и о случившимся напоминали только уцелевшие куски погибшей планеты. Тем временем Морган шел своим путем, едва ощутив влияние встречной планеты. Его орбита изменилась незначительно. Его мощному гравитационному полю, очевидно, еще предстояло слизнуть с неба несколько лун где-то в другой части системы. Однако - спустя пару веков.

Хатч предполагала, что ужин дан в честь Малейванской Четверки. Сперва казалось, что это именно так. Их поочередно представили целой толпе людей в главном обеденном зале. Те поаплодировали, и спасенные сели за капитанский столик. Всем хотелось пожать им руки, пожелать удачи и счастья, взять автографы.

Им предложили произнести речи. («Если вы уложитесь в пять минут, мы бы очень это оценили». Когда пришла очередь Найтингейла, Николсон демонстративно взглянул на часы.) Всем дали возможность сфотографироваться с любым из Четверки.

Раздавали и снимки самого опасного путешествия по планете, и сотни их передавали им на подпись. На некоторых была Башня Астронома (которую больше никто не называл Точкой Бербеджа); другие были кадрами из интервью, которое сделал на поверхности Август Кэньон. Еще присутствовали фото пустых коридоров шестиугольника на вершине Синей горы. Здесь же был Найтингейл, стоящий у бивачного костра на рассвете перед самым путешествием, и Хатч, свисающая с сети, как это показали телескопические камеры спасательного шаттла. А также фотографии Макаллистера, пожимающего руки доброжелателям во время прибытия спасенных на «Звезду». Откуда-то появился портрет Келли на фоне неба, уже почти заслоненного Морганом. Она выглядела красивой и дерзкой и поэтому очень скоро стала звездой званого вечера. Уже было решено, что это фото используют для обложки «Дневника на Обреченной» Макаллистера, бестселлера с описанием всего случившегося.