Тысяча и один день. Первый из могикан. Властелин пустоты - Александр Громов

Но уже в следующую минуту Ольге хотелось скакать и смеяться, как голопятой девчонке: ВСЕ КОНЧИЛОСЬ! Опасности больше нет! Живы и будем жить! А материальную базу – создадим, разрушенное – отстроим! Было бы кому отстраивать, а с этим как раз все в порядке!..

А еще спустя полчаса Галку куда-то вызвали. Назад она вернулась не шагом – вихрем. Рванула сдвижную дверь так, что та едва не выскочила из направляющих.

– Собирайся.

– Есть работа? – В первый момент Ольга не поверила такому счастью. – Уже?

– Уже. Живо.

– Бегу. А что стряслось?

Задыхающаяся после бега Галка с трудом сумела понизить голос:

– Ты ведь уже видела телепортирующего эксмена? – Ольга кивнула. – Сама понимаешь, я была вынуждена об этом доложить, и ты, надо думать, попала в особый список… Улавливаешь?

– Какой еще особый список?

– Список тех, кто видел то, чего не бывает, а значит, не обалдеет, увидев еще раз. Привычка! Быстро собирайся, пошли. Оружие выдадут в вертолете.

Собирать Ольге было в сущности нечего. Оглянулась по сторонам, встряхнула головой – готова!

– Еще один… телепортирующий?

– Угадала.

– Будем брать или…

– Или. Живым – не обязательно.

Вот и весь разговор на бегу к выходу. Броневые плиты были уже раздвинуты, и на поляне перед холмом, скрывавшим под собой вход в убежище, надтреснуто рокотал, раскручивая винт, малый десантный вертолет. Всего-навсего на одно отделение. Впрочем, Ольга успела заметить в небе два точно таких же. Опустив носы, как гончие собаки, они прошли на предельной скорости куда-то на северо-запад – надо думать, к столице.

– Тим, очнись! Тим!..

Это они кому? Ничего не понимаю. Кто должен очнуться? Главное, зачем?..

– Тим, ты живой?

Ага, трясут не кого-то, а меня. И хлопают по щекам так, что голова мотается туда-сюда, вроде метронома. Ну что они пристали ко мне? Какого лешего им надо? Неужели не видят, что с ними мне плохо, а без них хорошо? Оставьте меня в покое, уйдите как можно дальше. За горизонт.

– Ти-и-им!..

Нет, от меня так просто не отвяжутся. Хлопанье по мордасам продолжается, и вдобавок в предплечье с отчетливым деревянным хрустом входит игла. Не больно, но, ей же ей, никому не нужно. Глупая и бессмысленная процедура. Вроде попытки поставить клизму манекену. Если проявить изобретательность и очень постараться, можно добиться своего, но манекену-то ведь все равно! Он и с клистиром все равно манекен.

– Тим, нельзя здесь оставаться! Уходить надо…

Понял. Я – Тим. Приятно познакомиться. Кое-что все-таки начинает проясняться. Мироздание уже не столь туманно, коли я начал обретать в нем свое место, разрешив для начала проблему самоидентификации.

Сверху греет солнышко, а снизу от земли холодит. Я лежу на скудной подстилке из сухой прошлогодней травы, мне жестко и неудобно, надо бы сменить позу, а сил на это нет. Просыпается боль, причем не локальная, а по всему телу. По-моему, меня долго и усердно крутили в какой-то бетономешалке – спасибо, что не в мясорубке… На фарш я пока не похож, и это нисколько не радует, а лишь немного удивляет…

Боль по всему телу усиливается, однако сквозь нее уголок сознания отмечает: я мокрый с ног до головы. Понятно, что опорожнился мочевой пузырь, но он же у меня не слоновий!.. Ничего не понимаю: купали меня, что ли?

– Федя, еще укол ему! Вот это красное – стимулятор?

Голос вроде знакомый. Э, да он принадлежит Мустафе Безухову! Он-то откуда тут взялся? А Федя кто? Шпонька, что ли? Ну точно – он… Как же мы, расставшись при Ананке, снова оказались вместе?

– А если помрет? Почему я должен делать уколы? Я же не врач!

– Ты техник, а значит, понимаешь в сложных системах. Вот и поставь эту систему на ноги. Да поживее, нельзя нам тут долго оставаться…

Тьфу! Вспомнил! Они же подобрали меня в космосе, и мне не хватило ложемента, за что, по всей видимости, я сейчас и расплачиваюсь. Полет к Земле – помню. Вхождение в атмосферу – тоже помню. Всеми ребрами. Еще пламя снаружи ревело сердитым зверем, просилось внутрь… А дальше – темнота…

Понятно, что я выключился. Не очень понятно, почему я выжил. Совсем непонятно, куда нас занесло.

– О, гля! Шевелится. Тим, ты меня слышишь?

Я не только слышу – я чувствую очередную иглу, протыкающую мои мышцы. Боль, как ни странно, отходит на мягких лапах, но явно не собирается покинуть меня совсем. Кажется, в первый раз мне вкололи антишоковое с обезболивающим.

А откуда у них аптечка? Выходит, пилотам-эксменам она теперь положена? Раньше было не так. Или они ее где-нибудь сперли?

Снова вспомнил! Интересная подробность: мы садились на Москву, и я чуть ли не сам на этом настоял… Забыл только зачем.

Шевелю непослушными губами:

– Где… мы?..

– Тим! Живой?.. Тим, ты можешь двигаться?

Интересный вопрос. Каверзный, он требует времени для обдумывания ответа. Пытаюсь шевелиться. Получается не очень, словно я отсидел себе все тело. Долго, видать, сидел, со вкусом… Пробую напрягать и расслаблять различные мышцы.

Нет, кажется, у меня ничего не сломано. Надо же, выходит, я выдержал посадку вне ложемента! Крепкий я малый: и в шоу Мамы Клавы был не последним, и капсулу водил, и почти приспособился к трем «же» внутри чужака… А на лунной базе пробыл всего ничего, не успел отвыкнуть, вот и жив…

Да могу я двигаться, могу! Вон как шевелюсь и ворочаюсь, просто заглядение. Ходить, правда, не сумею, но ведь меня не об этом спрашивали, верно?

– Встать можешь?

Вряд ли. Но попробую. Для этого сначала надо сесть, потом встать на четвереньки, а потом уже подняться на ноги, желательно с каким-нибудь упором. И пусть упор никуда не убегает после того, как я встану, иначе свалюсь кулем и все придется начинать заново…

Вот так… Сел. А что организм пытается развалиться на запчасти, то это ничего, этого мы ему не позволим. Сейчас он поймет, что ему волей-неволей придется еще потрудиться, и он смирится с этой перспективой, а там, глядишь, и начнет сотрудничать. Главное, не торопиться, дать ему время осознать неизбежное…

– Тим, да вставай же! Уходить надо. Десять к одному, что нас засекли…

Не дадут мне времени. Палачи. Инквизиторы. Пиявки приставучие, кровопийцы.

Однако я начинаю кое-что видеть вокруг себя, вот что дивно!.. Расплывчатый мир фокусируется в травянистый склон, поросший поверху леском, причем некоторые деревья почему-то свежевыворочены с корнем, внизу помещается грязный пруд с клубами пара над остатками воды, берега густо облиты вонючим илом и усеяны дохлой рыбой, а над моей головой в развилке ветки застрял поблескивающий чешуей карась. Ближе к тому берегу, где мы находимся, утонув посадочными опорами в горячей грязи испоганенного водоема, кривляется в испарениях покрытая черной коркой «Жанна д'Арк», все-таки ухитрившаяся доставить нас на Землю. Вот тебе и ненадежная рухлядь! А может, помогли обращенные к Первоматери молитвы? В таком случае я согласен молиться Люси и впредь, хоть она и австралопитечка…