Путь. Автобиография западного йога - Джеймс Дональд Уолтерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я все сильнее чувствовал, что он хочет, чтобы я посвятил себя развитию этого аспекта его работы: через посредство идей, особенно книг и лекций, помочь возделывать духовную почву нашего времени, чтобы сделать ее более восприимчивой к освобождающей миссии внутренней, божественной веры и крийя-йоги.
Задавшись этой целью, как я мог рассчитывать опубликовать свои книги (даже если я их напишу)? И как мне оправдать перед другими сотрудниками затраты времени на написание книг? Я был совершенно уверен, что наш издательский отдел не одобрит такой деятельности; немыслимо, чтобы они опубликовали книги типа тех, которые зрели в моем уме. У главного редактора хватало забот по изданию книг Мастера.
И все же когда я спросил Мастера: «Разве в ваших книгах не все сказано?» (в ответ на его утверждение, что мне придется писать), он ответил, как будто опешив от такой узости видения: «Как ты можешь говорить такое? Еще так много предстоит написать!»
Распутье, на котором я оказался, привело к конфликту исходных посылок: одной, что организация первична и люди должны приспосабливаться к ней, если хотят получить то, что она может им дать; и другой, что люди и их духовные потребности первичны и организация должна постоянно им соответствовать. Считалось, что моим направлением являлась организационная деятельность. Но мои собственные представления на этот счет изменялись. Не то чтобы я с кем-то был не согласен, но в глубине меня жило постоянное ощущение, вдохновляемое, как я до сих пор считаю, моим Гуру, что моим приоритетом должно стать удовлетворение индивидуальных духовных потребностей людей.
Мне не хотелось бы углубляться в детали истории развития этого конфликта. Всегда лучше предоставлять их описание третьей стороне.
Вмешалась судьба, положив конец этой затянувшейся истории. Ничто из того, что я делал или мог бы сделать, не могло повлиять на результат. Глубоко во мне жило чувство, что предстоят какие-то перемены, хотя умом я не мог предположить или допустить того, что произошло в действительности.
Было выдвинуто обвинение, что в своем желании установить контакт и помогать людям (группам или индивидуально) я добивался личной власти. Впоследствии я старался сделать все возможное, чтобы «не переходить черты», и, видимо, продолжал бы всю жизнь, несмотря на разочарования, стараться согласовать то, что считал в глубине необходимым для работы, с тем, чего ожидали от меня другие. Ведь самое приоритетное для меня не имело ничего общего ни с какой работой, которую я мог бы сделать за это короткое время жизни на земле. Самым главным для меня всегда было найти Бога. И я исходил из того, что мое духовное развитие, необходимое для этого, зависит от служения Мастеру в рамках этой организации. Моим «тайным побуждением», если его можно так назвать, было угождать Богу через служение моему Гуру. Я считал необходимой верность ему и основанной им организации. Тогда я видел решение в том, чтобы научиться жить в условиях неприятия другими моих убеждений по поводу того, что является необходимым для работы, и в то же время делать все возможное (когда была возможность), чтобы по-прежнему советовать это товарищам по ученичеству.
Как оказалось, что бы я ни делал, я был не в силах изменить ход событий. Всякая попытка с моей стороны воздействовать на могучие потоки, с которыми я боролся, только ухудшала мое положение.
Наконец, несмотря на мои жалкие протесты, я был смещен — предоставленный воле волн, как мне тогда казалось, в шлюпке в безбрежном океане. Это произошло в июле 1962 года, на собрании в Нью-Йорке, куда я был вызван телеграммой из Индии.
Так как мой выход причинил боль не только мне, но и другим, я предпочел бы не вдаваться в сопутствующие обстоятельства, которые имели всего лишь процедурный характер. Теперь я понимаю, что моя отставка была полезной.
Была ли от нее пользу Обществу Самоосознания? Возможно, мои собратья по ученичеству продолжают так считать.
Пошла ли она на пользу мне? Определенно да! Ведь, как впоследствии подтвердили обстоятельства, были вещи, которые Мастер должен был осуществить через меня и которые я никогда не смог бы осуществить, не будучи предоставлен самому себе.
ГЛАВА 41
«ОН БУДЕТ ТВОЕЙ СИЛОЙ»
ГРОЗА, КОТОРАЯ ОБРУШИВАЕТСЯ с неистовой яростью на сельскую местность, дьявольский ливень, низвергающийся из низко нависших облаков, кажутся заклятыми врагами земного счастья. Однако в конечном счете они оказываются благотворными. Они омолаживают землю. После дождя появляются целебные травы; растения прибавляют в росте; повсюду благоухают цветы; от лесов и лугов распространяется свежий сладостный аромат. Даже порывистые ветры благодатны: они способствуют повышению стойкости и выносливости диких растений. Их более крупные, но изнеженные родственники в оранжереях не могут соревноваться с ними в силе и стойкости; жизнь их слишком легка.
То же происходит, когда в жизнь человека приходят невзгоды и беды. Аристотель назвал благотворное влияние трагедии в литературе катарсисом [Очищением. — Прим. перев.]. Искупительные переживания великой утраты очищают чувства человека и возвышают его над мирскими устремлениями и привязанностями, внутренне успокаивают его. То же относится и к личной трагедии. Хотя ее воздействие редко проявляется немедленно, в конце концов она возвышает чувства человека и умиротворяет его. Однако если привязанность слишком глубока, то очищение может быть отодвинуто на годы, даже на несколько перевоплощений, пока горечь не растворится в обретении понимания и приятия.
Настоящее счастье зависит не от внешних обстоятельств, а от отношения к тому или иному явлению. При правильной позиции можно быстро оправиться даже от большого горя. Чем быстрее человек придет в себя, тем большим будет духовный выигрыш, поскольку чтобы побороть страдания, когда буря еще бушует, требуется исключительный подъем внутренней энергии. В приобретенной таким образом внутренней стойкости страдание может открыть заслон на пути к святости. Так это происходило в немецких концентрационных лагерях во время Второй мировой войны с теми немногими героическими личностями, которые отказались капитулировать перед окружавшим их духовным мраком.
В своей собственной жизни я выдержал сильнейшую бурю, когда отделился от Общества Самоосознания. Даже то, что я выжил, казалось мне в то время новым несчастьем. Я страдал отчасти из-за своей приверженности к той работе, а отчасти по причине, что, несмотря на все мои старания придерживаться позитивной позиции, на меня неоднократно налетали такие яростные порывы непонимания, что часто уносили меня, как уносится лист ураганом.
