Отрезок пути - Iris Black

Пока мы спускаемся, я пытаюсь унять кипящую в груди злость. Злость на Джинни, на самого себя и даже почему-то на Северуса, который вообще не при чем. Только Луна негативных эмоций не вызывает. Я абсолютно уверен, что она пыталась отговорить Джинни от этой дурацкой затеи, и пошла с ней только затем, чтобы не отпускать ее одну.

В вестибюле мы расходимся. Луна прикасается к моему плечу и виновато произносит:

– Прости, Невилл.

– Все хорошо, – мягко заверяю я, и она, тяжело вздохнув, отправляется к себе.

Мы с Джинни проделываем оставшийся путь до гриффиндорской башни в гнетущем молчании. Я иду очень быстро, она с трудом поспевает за мной, но не отстает ни на шаг – об этом говорит прерывистое дыхание за моей спиной. А мне не до нее. Не до выяснения отношений. Скоро я должен буду вернуться к Северусу и как-то объяснить ему случившееся. И мне страшно от того, что в конечном итоге он, возможно, просто выставит меня вон. И будет абсолютно прав.

В гостиной я не задерживаюсь. Киваю Лаванде и Парвати и сразу отправляюсь в спальню. Джинни следует за мной, но в спальню не заходит, а останавливается в дверях. Симус, валяющийся на кровати с книгой, переводит взгляд с нее на меня, понимающе хмыкает и, не говоря ни слова, уходит в гостиную.

Я снимаю мантию, аккуратно вешаю ее на спинку стула и сажусь на кровать. Джинни с несчастным видом переминается с ноги на ногу на пороге, не решаясь зайти. Я подавляю вздох.

– Джинни, или заходи, или выйди, – спокойно говорю я. – Ты, в конце концов, жила здесь, так что нечего там топтаться.

Она коротко всхлипывает и вдруг резко бросается ко мне и обнимает с такой силой, что мы оба падаем на кровать.

– Невилл, прости… прости меня, пожалуйста!.. – бормочет она, уткнувшись лицом мне в грудь и заливая слезами рубашку. – Я такая дура, не знаю, что на меня нашло! Пожалуйста, прости!

– Ну-ну, малыш, все хорошо! – я успокаивающе глажу ее по голове. От злости не остается и следа. Она просто устала. У всех бывают срывы. – Я не сержусь, правда. Подожди, я хоть дверь закрою, не то наш разговор весь факультет услышит.

Джинни неохотно отрывается от меня, и я взмахом палочки запираю дверь, накладываю заглушающее заклинание и поворачиваюсь к ней. Она сидит на кровати, обхватив руками колени, и смотрит на меня так виновато, что сердце щемит. Я осторожно обнимаю ее за плечи и целую в макушку.

– Я ужасная эгоистка, Невилл, – хрипловатым от слез голосом говорит она.

– Вовсе ты не эгоистка…

– Нет, эгоистка! Я думала только о себе! Я смотрела на тебя, видела, как ты улыбаешься… Невилл, ты ведь буквально светишься изнутри! Это так красиво, и я… я должна была радоваться за тебя, но… вспоминала Гарри… Думала о том, что не могу быть с ним, поэтому и злилась. А ведь ты не виноват в том, что он меня бросил…

– Он тебя не бросил! – горячо возражаю я.

– Неважно, – отмахивается Джинни. – Не об этом речь. Я наговорила тебе столько ужасных вещей, что тебе, наверное, и смотреть на меня сейчас противно.

– Вовсе нет!

– Подожди, не перебивай! Выслушай, ладно? Ты мой самый лучший друг, Невилл. И ты делаешь для АД больше, чем мы все вместе взятые. Тебе достается больше всех. И ты, как никто другой, имеешь право на какую-то… отдушину…

– В чем-то ты была права, – тихо говорю я.

– Нет! – она яростно мотает головой. – Ты действительно это заслужил! Никто не знает, что с нами завтра будет. Завтра может вообще не наступить. Я провела с Гарри несколько счастливых недель, и мне есть, о чем вспоминать. И ты имеешь право на воспоминания. На счастье. На личную жизнь, в конце концов! А я… я повела себя низко…

– Ты просто устала, – я успокаивающе сжимаю ее маленькую ладошку. – Я понимаю.

– Какой же ты замечательный, Невилл, – шепчет Джинни. – Ты даже не представляешь, какой ты замечательный!

– Ты это уже говорила. Но на самом деле, я ужасен, – я отстраняю ее с мягкой улыбкой. Покрываю короткими поцелуями щеки и глаза, собирая губами соленую влагу. – Ну, не плачь, малыш. Не нужно. Все уже хорошо.

Джинни неуверенно улыбается и прижимает мою руку к своей щеке.

– Знаешь, я… я никогда больше так не поступлю! Хочешь, дам тебе Непреложный обет?

– Избави Мерлин, этого только не хватало! – я изображаю испуг, и с удовольствием наблюдаю, как ее улыбка становится ярче.

– Ладно, не буду, – соглашается она, тряхнув волосами. – Тогда просто даю слово, что не буду ничего делать за твоей спиной. Что не стану ничего выяснять и лезть в твою жизнь. Я могу даже прикрывать тебя, если потребуется. Ты хорошо разбираешься в людях, и я верю, что твой друг – порядочный человек, кем бы он ни был. Только пообещай мне одну вещь… точнее, две…

– Какие?

– Во-первых, будь осторожен. Вряд ли Пожиратели смерти одобряют такие отношения. А во-вторых… ты ведь расскажешь мне о нем, когда все это закончится?

– Конечно, расскажу! – заверяю я. – Просто сейчас…

– Я понимаю, – быстро говорит Джинни. – Правда, понимаю. Чем меньше людей знает, тем лучше. А я сегодня свою ненадежность наглядно доказала.

– Джинни…

– Это так. Не спорь даже. Но больше я тебя не подведу. Ты мне веришь? – она смотрит на меня с надеждой.

– Конечно, верю, – отвечаю я и снова обнимаю ее. – А теперь иди. Скоро отбой, а мне еще нужно подумать, что сказать Снейпу, если он начнет задавать вопросы.

– Уже ухожу, – Джинни вытирает платком мокрые глаза и поднимается. – Прости еще раз.

– Все хорошо, малыш.

Когда она уходит, я с облегчением вытягиваюсь на кровати. Теперь беспокоиться не о чем. Мы снова друзья, а слово Джинни крепче Непреложного обета. Вопрос только в том, как донести это до Северуса. Наверняка ведь заведет песню о моем гриффиндорском идиотизме. И будет прав. Это я во всем виноват.

Глава 45. Легким движением руки

Поднимаясь в кабинет директора, я по-прежнему не знаю, что говорить. То есть примерно знаю, только не уверен, что ему это понравится. Но делать нечего.

– Это не я придумал! – заявляю я с порога.

– Да я уж как-нибудь догадался, что не ты, – насмешливо произносит Северус, буравя меня мрачным взглядом. – Идем в гостиную, – он встает из-за стола.

– Так, а нам, получается, совсем не интересно? – возмущенно спрашивает Блэк, едва не выпрыгивая из портрета. – Между прочим, эти две неадекватные особы вломились сюда, разбили ящик, вытащили меч, да еще и осмелились мне угрожать, когда я попытался призвать их к порядку! Я что, не заслужил объяснений?

– Не сейчас, Финеас, – морщится Северус. – Позже.

Блэк поджимает губы, но не возражает. Мы походим в гостиную. Северус наливает себе огневиски и делает вид, что не замечает красноречивого взгляда, который я бросаю на бутылку. Понятно – не заслужил.

– Итак, я жду объяснений, – говорит он, откидываясь на спинку кресла.

– Ты меня убьешь, – обреченно вздыхаю я, разглядывая свои ногти. – Это все моя вина, потому что я дурак.

– Твои умственные способности для меня не новость, Лонгботтом, поэтому рассказывай подробности. Каким образом вышло так, что твои приятельницы начали действовать за твоей спиной?

– Ну, видишь ли, все началось с того, что я поссорился с Джинни… Точнее, это она со мной поссорилась. Она догадалась, что у меня кто-то есть…

– А больше она ни о чем не догадалась? – сухо осведомляется Северус.

– О тебе – нет, если ты об этом, – я нервно усмехаюсь. – Такое ей даже в голову не приходит. Но мы с ней дружим, она неплохо меня знает. Кроме того, ей известно, что я гей… В общем, несколько дней назад она на меня наорала, обвинила в эгоизме и злоупотреблении властью…

– В эгоизме и злоупотреблении властью? Тебя? Феноменально! – смеется он. Не усмехается, а именно смеется. Что ж, наверное, это хороший знак. Отсмеявшись, он спрашивает: – И почему же я впервые слышу об этой ссоре? Что из моих слов: «сообщай обо всем, что у вас происходит» вызвало у тебя затруднения?

– Я боялся, что ты потребуешь прекратить наши встречи, – признаюсь я.

– Возможно, так действительно будет лучше, – замечает Северус.

– Нет! – я вскидываю голову и смотрю на него почти умоляюще. – Сейчас все уже в порядке!

– Ты в этом абсолютно уверен?

– Уверен. Я понимаю, что ты злишься, я действительно виноват… Но мы с Джинни только что поговорили. Она просила прощения и обещала, что больше никогда меня не подставит и не станет ничего выяснять!

– И ты ей веришь? – Северус скептически поднимает бровь.

– Да… только не приплетай, пожалуйста, факультет, – поспешно говорю я, увидев, что он собирается возразить, – это здесь не при чем. Я верю Джинни не потому, что она мой друг и учится в Гриффиндоре. Просто я знаю, что ей можно верить, что ее слово совершенно нерушимо.

– Как патетично, – брезгливо комментирует он и, щелкнув пальцами, вызывает Лауди.

– Что вам угодно, господин директор? – почтительно осведомляется эльф.

– Следи за Джиневрой Уизли. Не отходи от нее ни на шаг. Наблюдай. Если тебе покажется, что она слишком много знает, или пытается выяснить то, что ее не касается, сразу же сообщи мне. Возможно, потребуется подкорректировать ей память.