Корона с шипами - Джулия Джонс

— Но... но... — От изумления и возмущения Ангелина просто слов не находила.

— Тише, госпожа, успокойтесь, — пробормотала Герта. — Король отдал приказ. Он не может взять его назад.

— Но...

— С ней все будет в порядке. — Хирург говорил так, точно Герты не было в палатке. — Конечно, она немолода, но я дал ей успокаивающее и вынул осколки из ран. Ей повезло, что король позаботился о ней и послал за мной.

Ангелина с трудом удержалась от грубости.

— Пожалуйста, оставьте нас на минутку, — попросила она, — я хочу переговорить со своей служанкой с глазу на глаз.

Врач как ни в чем не бывало вытаскивал Герту из палатки.

— Я сказала — оставьте нас!!

Хирург застыл на месте как вкопанный. Герта охнула. Снежок вылез из-под койки и недоуменно склонил набок голову.

Ангелина испуганно прикрыла рот ладонью. Она в жизни ни с кем так строго не разговаривала. Что с ней такое творится? Она хотела было извиниться, объяснив свое поведение усталостью и раздражением, но увидела, как врач бережно положил Герту на пол.

У Ангелины раскраснелись щеки, закружилась голова от торжества и восторга. Она выпрямилась, расправила плечи и, выставив вперед подбородок, распорядилась:

— Подложите Герте подушку под голову, подайте мне фляжку чая с медом и миндальным молоком, а потом можете идти.

— Слушаюсь, ваше величество. — Голос хирурга теперь звучал совсем по-другому. Ангелина впервые заметила, какого он маленького роста. Удивительно, раньше он казался ей настоящим великаном.

Врач пытался одной рукой снять с койки подушку. Другой он поддерживал голову Герты. Ангелине стало неловко стоять и смотреть, как он корячится. Она протянула руку, хотела помочь, но Снежок заворчал: Стой смирно.

И она не тронулась с места.

Врач не только принес фляжку, он услужливо наполнил молочно-белой жидкостью две чашки. Ангелина боялась, что, стоит ей заговорить, извинения сами собой сорвутся с языка, и поэтому поблагодарила его за услуги величественным кивком головы. Снежок с трудом дождался ухода чужого дяди и с визгом запрыгал вокруг хозяйки, просясь на ручки.

— Скверный Снежок. — Ангелина рассмеялась, несмотря на все свои горести. Просто поразительно, как может одна и та же ночь быть такой ужасной и в то же время такой чудесной? — Скверный Снежок, Снежок шалун.

— Госпожа... — Голос у Герты был такой слабый, такой несчастный, что Ангелина немедленно спустилась с небес на землю. — Уговорите короля найти другую женщину, чтобы ходила за вами.

— Но мне никто, кроме тебя, не нужен. Если бы ты знала, как я жалею, что не слушалась тебя, что была такой нехорошей. — Только сейчас Ангелина вспомнила, как обманом заставила Герту вывезти ее из крепости Серн, вспыхнула от стыда и машинально положила руку на живот. — Прости меня за все, Герта.

Щеки у Герты были очень бледные, почти прозрачные, как льняная ткань, вывешенная на просушку. Подернутые пленкой глаза посмотрели Ангелине в лицо, потом на ее живот.

— Теперь, когда я уеду, вам придется самой о себе позаботится. Вам нужно хорошо питаться и побольше спать.

Ангелина сдвинула брови. Сперва Эдериус, а теперь вот Герта. Почему все советуют ей получше заботиться о себе?

— Со мной все будет хорошо. Честное слово. Единственное, что меня волнует, это как ты перенесешь дорогу.

Герта опустила глаза и пошевелила кистью руки. Ангелина восприняла это как приглашение и пылко схватила старую служанку за руку. Ее напугало, какие холодные у Герты пальцы, но она притворилась, что все нормально.

— Я доберусь, госпожа, — заговорила Герта. — Лето в разгаре. Я родилась и выросла в горах. Король очистил дороги от разбойников. Вам не о чем волноваться, абсолютно не о чем. Понимаете?

Хотя Ангелина была в этом далеко не уверена, она кивнула, зная, что именно такого ответа ждет от нее Герта.

За спиной у Ангелины раздалось нерешительное покашливание. Хирург старался привлечь ее внимание.

— Ваше величество, вашей служанке лучше уехать сейчас. До рассвета осталось всего два часа. Начинается наступление, на дорогах скоро будет полно солдат. — Он подождал, не скажет ли что-нибудь Ангелина, и, не дождавшись ответа, добавил: — Король советует ей покинуть лагерь, пока не рассвело.

Ангелина крепилась, но старания казаться сильной вконец вымотали ее. Она потрогала вывернутое Изгардом, распухшее запястье.

— Хорошо. Забирайте ее. — Хирург шагнул к Герте. — Нет, — остановила его Ангелина, — пусть вам кто-нибудь поможет. Я не позволю волочить ее по земле, как мешок с зерном. — Это немного. Но больше она ничего поделать не может. Герта права: Изгард никогда не отменит свой приказ и не позволит служанке остаться.

Врач вышел из палатки. Ледяные пальцы Герты сжали руку Ангелины.

— Сегодня вы были сильной и храброй, как истинная королева. Теперь вам придется быть такой каждый день. Ради себя самой — и ради вашего малыша.

Ангелина, не моргая, уставилась на Герту. Она ушам своим не верила.

Герта понизила голос:

— Бедная крошка! Неужели ты воображала, что я, старая опытная нянька, до сих пор ничего не заметила?

За все время их знакомства Герта никогда еще не говорила с такой нежностью. У Ангелины заныло сердце. Она наклонилась и поцеловала старуху в щеку. Герта лукаво улыбнулась:

— Не зря я стала посылать Снежку самые лакомые кусочки.

— Так ты все это время знала, что я сама их съедаю? — Ангелина откинула прядь волос со лба Герты. У нее точно гора с плеч свалилась: так приятно наконец перестать лгать.

— Снежок, конечно, очень умная собака, но даже он не сумел бы обглодать с косточки мясо, а жир оставить. — Герта похлопала Ангелину по руке. — Беременность и роды — моя специальность. Пусть я темная необразованная дуреха, но если хотите узнать, ждет ли женщина ребенка, с этим смело обращайтесь ко мне.

Ангелина слушала ее с нарастающим беспокойством: голос Герты становился все слабей и слабей. Она понимала, что служанке лучше отдохнуть перед дорогой, но не удержалась и задала еще один вопрос:

— Почему же ты не сказала Изгарду? Разве в твои обязанности не входило обо всем доносить ему?

Герта закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула и лишь потом ответила:

— Да, в мои обязанности входило обо всем докладывать королю. Видит Бог, нельзя любить свою страну больше, чем я люблю Гэризон. Но вы — и ваша никчемная собачонка — как-то вкрались в мое сердце. Я не собиралась любить вас, но почему-то полюбила. Так уж получилось.

Снежок заскулил и на брюхе подполз к Герте. У Ангелины ком стоял в горле. Это она втравила их всех, всех троих, в эту скверную историю.