Опыт поколений - Игорь Шилов

- Не могли бы вы и на этих девушек ужин принести? - вежливо спросил я закипающую женщину.

- А мы уже ели - поспешили заверить нас в своей сытости новенькие, боясь посмотреть в глаза стоявшей рядом "подруге".

- Мы же не есть собираемся, а закусывать. Представляете, что с вами тётя Зина сделает, если на рабочем месте пьяными увидит? - настоял я на своём.

- Тогда несите - не совсем уверенно ответили девчонки.

А после ухода розовощёкой официантки, одна из них ещё добавила:

- Она и прибить может, если ей чего то не понравится.

Ну теперь я спокоен за их будущие, они попали в надёжные руки.

Мы успели выпить и закусить не по разу, пока у тети Зины появилась возможность, а может быть просто созрело желание, подойти ко мне.

- Звал, лейтенант? - спросила она меня, встав рядом со столиком, полностью игнорируя моих спутников.

- А, тётя Зина. Звал конечно - ответил я ей, не сразу заметив. - Рядом постой пару минут.

Я поднялся, держа в руках рюмку со спиртным. Потом вспомнил, что сейчас не время произносить тосты и поставил её обратно на стол.

- Товарищи! Попрошу минутку внимания! - произнёс я голосом Левитана, пытаясь добиться тишины в шумном ресторане.

Повторять ещё раз не пришлось, такие объявления у нас редкость.

- Дорогие товарищи! Сегодня мы впервые отмечаем здесь новый, почти для всех, праздник. День наших дорогих женщин. Которых я, ещё раз, хочу поздравить!

Бурные аплодисменты, прямо как в кино про родной колхоз, не дали мне больше произнести не слова. Пришлось стоять и ждать, когда овации смолкнут и только после этого снова продолжать поздравительную речь.

- В связи с этим знаменательным событием, командование нашего гарнизона приняло решение - продолжил я в духе социалистического реализма - наградить Ласточкину Зинаиду Васильевну медалью "За отличие", под номером один.

Я достал из кармана медаль, завёрнутую в красный бархат, взял её в руки и прикрепил к сильно вздымающейся, от нервного напряжения, величественной груди тёти Зины. Затем вручил ей удостоверение, как и положено с подписью, печатью, пускай и немецкой. После этого крепко пожал солидную руку награждённой и продолжил:

- Хочу от имени всех здесь присутствующих, поздравить товарища Ласточкину с наградой и пожелать ей дальнейших трудовых успехов.

По ресторану разлилось раскатистое ура вперемежку с аплодисментами, а смущённая таким вниманием к своей персоне, тётя Зина, крепко обняла меня и прямо на ухо сказала:

- Спасибо сынок.

И тут же развернулась, и быстро, на сколько это у неё получалось, зашагала на своё рабочее место.

- Ты хотя бы меня предупредил - возмутился Сутягин, смахивая скупую мужскую слезу, появившуюся то ли от переизбытка чувств, то ли от смеха, - конспиратор хренов. За это обязательно надо выпить и причём по полной. Девчонки подставляйте посуду!

После очередного возлияния, сержант принялся рассказывать сильно захмелевшим девочкам, про свои военные подвиги, а сидевшая рядом со мной Ника вдруг тихо спросила:

- И где ты только этому научился? Смотрю на тебя и верю, что ты самый настоящий лейтенант, из сорок первого года. Я таких в кино, про войну, видела.

- Не забывай, сколько я с ними рядом живу. Тут даже не захочешь, а всё рано таким, как они станешь.

- А мне вот интересно, среди них кого больше, хороших или плохих? - задала девушка мне очень простой вопрос, на который я ответил не раздумывая.

- Конечно хороших. Если честно, то плохих я на пальцах могу пересчитать и то они не из нашего района будут.

Давно я не видел одновременно такого количества танцующих людей. А так чтобы это происходило на улице, на ярко освещённой брусчатой площади прошлого века, то, наверное, вообще никогда не видел.

На всю округу, с небольшими перерывами, звучал голос Клавдии Шульженко. Её песни, правда в более позднем исполнении, пользовались у этого поколения молодых людей, огромным успехом. Человек отвечающий за установку пластинок, на диск проигрывателя, пытающийся поставить на него других исполнителей, только и слышит в свой адрес:

- Клаву давай!

И ему приходится убирать только что поставленного Кобзона или Лещенко и на над площадью снова зависает синий платочек или вальс устарел. У меня мурашки по спине бегают, от понимания того, кто сейчас рядом с нами танцует на самом деле. Это даже не мои родители, это мои бабушки и дедушки, и даже прадедушки, как такое со мной могло случится, и самое интересное почему?

- Тебе не страшно? - спросил я Веронику, пытаясь изображать подобие вальса.

- От чего?

- Ты кругом посмотри, им на самом деле по девяносто лет должно быть сейчас, а они рядом с нами танцуют, как дети.

- Не знаю, я про это не думала. Люди как люди, а сколько кому лет, мне всё равно.

Вот как, а почему тогда мне не всё равно, может стареть начал или выпил лишнего? Что то меня на сентиментальные мысли потянуло, надо с этим завязывать, с праздниками этими, расслабляют они как то.

- Я сегодня с девчонками ночевать буду, ты не против? - спросила меня Ника, когда в танцах образовался временный перерыв.

- Совсем нет - рассмеявшись, ответил я.

- А чего тут смешного?

- Нормально всё. Просто вспомнил, как последние два дня на полу спал, а ты сейчас спрашиваешь, не против ли я сегодня на диване поспать. Кто же от такого предложения откажется?

- А кто тебя заставлял спать на полу? Я много места не занимаю, а диван у тебя широкий.

- Не, ну это ни в какие ворота не лезет, сначала занимает моё спальное место, а потом мне же и вопросы задаёт.

- Смотри, я могу и передумать, снова на коврике спать придётся.

- Не надо! Повидайся с подружками, поговорите про жизнь, про нелёгкую судьбу, а я как нибудь сегодня один. Подумаешь немножко потоскую, это даже полезно.

Мы ушли, наверное, одними из первых, всё таки как не крути, а танцевальные ритмы старшего поколения, не могли произвести на нас того впечатления, которое оказали на своих современников. Поэтому, когда я довёл Веронику до её дома, то она была первой, кто вернулся с праздника, этим вечером. Без долгих прощаний, оставив девушку отдыхать и пошёл к себе. День выдался не простым и усталость даёт о себе знать, а сегодня мне ещё надо перекинуться парой слов с нашим разведчиком, только вот когда он вернётся и сколько придётся его ждать, неизвестно.

Васька заявился поздно. Я даже успел задремать сидя на диване, потому что когда услышал его вопрос, вздрогнул от неожиданности.

- У тебя выпить ничего не осталось?

- Там, внизу посмотри - ответил я и только потом подумал, что ему на сегодня, пожалуй, хватило бы, гробить своё здоровье.

- Тебе налить? - спросил сержант, доставая бутылку и рюмки.

- Не а, я и так еле сижу. А у нас ещё разговор имеется.

- Говори - сказал сержант, чокаясь в воздухе с невидимым собутыльником.

Дождался пока он опрокинет в себя тёмную жидкость, занюхает её рукавом, стиранной гимнастёрки и произнёс:

- С продуктами стало хреново.

- Где? - спросил разведчик осипшим, наверное, от выпитого, голосом.

- Везде! Думаешь нам одним их не поставляют? В Универмаге цены в три раза взлетели, причём абсолютно на всё.

- И чего? Нам то какая до них печаль?

- Хорош дурака врубать! Мы сами только рыбу ловим, а остальное где берём, забыл?

- Не ори, башка и так раскалывается.

- Пить меньше надо, здоровее будешь. Короче так, на утро собирай Шестакова, Иконникова и сам будь. Решать пора, где сеять пшеницу станем, самим теперь всё придётся выращивать.

- На сколько? - спросил так и не разобравшийся в возникшей проблеме, сержант.

- На сразу после завтрака - ответил я ему, еле сдерживаясь.

- Ладно приведу. А ты чего сегодня один? Твоя где?

- К тёще уехала! Захворала она у неё!

- Куда?

- Куда, куда? Домой конечно.

- Это, как это?

- Ой, ладно Вася. Давай вали уже. Спать хочу, не до смехуёчков мне сегодня.

Встал рано, позавтракал тоже, когда снова поднялся к себе, то все уже были на месте. Хитёр Сутягин, вчера больше прикидывался дураком, чем есть на самом деле.

Мужики, понимая, что надо быстро обозначить все необходимые вопросы и после этого заниматься непосредственно работой, не подкачали. Собрание началось ещё до восьми часов. Я быстренько обрисовал обстановку, относительно возникшего дефицита продуктов, в нашем не до конца ещё понятом мире и только перешёл к конкретному вопросу о том, где лучше готовить пашню под пшеницу, как входная дверь резко открылась и в неё влетела моя раскрасневшаяся секретарша. Застыв на долю секунды у самого входа, она тихо поздоровалась и заняла своё рабочее место, не обращая особого внимания на то, что происходит в кабинете.

- Чего то быстро вернулась? - спросил меня Сутягин.

Я не нашёлся, чего ему ответить и только показал крепкий, жилистый, по настоящему мужской кулак, который произвёл на него впечатление, так как он тут же поднял к верху руки и больше не произнёс не слова.