Вернуться из смерти - Павел Буркин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На Собрании, по закону, любой картир может выступить перед вождями племён со своим делом, и они вместе его рассмотрят. Уверен, они поймут вас с Артси, и наверняка велят вашему старейшине принять вас обратно в племя. Он не сможет спорить: отменить решения Собрания могут лишь Боги...
Эвинна слушала неспешный рассказ старика, впитывая, как губка новые сведения о своём (или всё-таки не своём?) народе. Значит, хоть картиры и не имеют своей земли, хоть и ходит каждое племя само по себе - они твёрдо считают себя единым народом. Это Большое Собрание, решения которого лишь на ступеньку ниже воли Богов... На котором каждый может рассказать о своей нужде, и его выслушают, а по возможности и помогут... Что-то было неуловимо-привлекательное было в самой идее, особенно когда она близко узнала, кто такой Император. Быть может, и сколенцам, раз уж Империя окончательно сгнила, пригодилось бы нечто подобное? А как тогда быть с Харванидами, посредниками между Богами и людьми?
- Артси, - потянул её за рукав Нидлир. Эвинна лишь тоскливо вздохнула: для парня эта Артси была любимой - но её сердце навсегда отдано Морресту, и заставить себя ответить ему взаимностью она так и не смогла. Наверное, бедняга Нидлир сейчас чувствует себя обманутым - но как загладить невольную вину? Как дать ему понять, что она - не его Артси? - Артси, а почему именно в Барске?
Эвинна поперхнулась. Уже не в первый раз она наглядно убеждалась, как мало знает об этих землях и населяющих их людях. А ведь вскоре понадобится их помощь... К счастью, выручила память прежней хозяйке тела:
- Во-первых, изо всех народов Сэрхирга лучше всего к нам относятся именно лирцы. Потому мы и собирались идти с их караваном. Во-вторых, они почитают тех же богов, что и мы... А в-третьих, мы собираемся не на земле лирцев.
- А... как же тогда?
- Собрание проходит в месяце Рыбы, на острове в устье Лирда. Остров плоский, песчаный, весной его затапливает, летом там только мокрый песок, а чуть копнёшь - вода, так что никому особо он не нужен. А зимой река замерзает, уровень воды падает, и остров становится большим и высоким. Да и по реке можно ходить, как по суше. Вот в месяце Рыбы, когда лёд толще всего, мы там и собираемся.
- Я больше скажу, парень, - добавил старик. - Это место не принадлежит ни морю, ни реке, ни суше, спорят из-за него Боги и духи. Но только эту землю мы и можем называть своей.
Повисло молчание, и Эвинна отлично их понимала. Земля - вечная тоска картира, с тех пор, как три жадных до чужого племени лишили их всего. Кетадрины, баркнеи... и речники. А теперь к числу ненавистников картиров прибавились и крамцы.
Последующие дни отличались слишком мало, чтобы кто-то мог их безошибочно сосчитать. Можно, конечно, считать спущенные вниз корзины с едой и углём - но даже их вряд ли спускали строго в определённое время. В остальном всё оставалось по-прежнему - тьма, холод уже в полутора копьях от печи, и несокрушимые каменные стены, что вздымаются ввысь на четыре копья. Нечего и думать влезть на этакую высоту без верёвочной лестницы, по которой они все спускались. Оставалось лишь по очереди греться у печи - и ждать свою судьбу.
- Шевелись, шевелись, свиньи!
Пинков и ударов древками копий солдаты не жалели. Опытные, жестокие вояки, для которых убивать так же естественно, как дышать... или задирать подол девкам. Они вели толпу почти в четыре сотни человек, как отару овец. И горе было ослабевшим, выдохшимся и больным.
- Это я виноват, Моос-карэ, - произнёс старый Аспарух, помогая старейшине картиров подняться. А ведь ещё недавно мнил, что всё продумал, и мстители не бросятся на тех, кто им помог поймать чужаков. - Я послал гонца в Бирру с письмом, что вы остановились у нас. Кто ж тогда знал, что им наплевать, кто картир, а кто гвидасс. Эти Ирлифовы отродья на огромных чудовищах...
- "Эти отродья на чудовищах" зовутся алками, - невесело усмехнулся Моос. - Есть такой народ далеко на юге, за морем.
- Там вроде сколенцы живут...
- И алки тоже. Раньше они подчинялись Империи, но потом разрушили Сколен, и теперь сами его покоряют. Похоже, король в Бирре решил признать власть их короля. Я слышал, владыка алков - из проклятого племени Харванидов, как и наш...
Тяжёлый удар опрокинул Аспаруха лицом в снег. Будто и не было ничего, Моос поддержал, помог подняться, стараясь игнорировать презрительный смех алкского рыцаря. Но злобствовали они редко: дело сделано, долина с единственным на Сэрхирге месторождением никарра взята алками под контроль. Те, кто умели ковать дивный металл, продолжат работу - но уже на благо алкского короля и в рабских ошейниках, а потом научат работе с металлом южан. Остальные... Остальные пойдут на рабские рынки - с паршивой овцы хоть шерсти клок, а королю на четвёртый год войны нужен каждый грош. И картиры эти - тоже. Вечные бродяги, они с детства учатся всё делать своими руками. Надо только железной рукой выбить из них вольницу - а уж их дети научатся покорности...
- Что же делать? - убедившись, что солдат отвернулся, спросил Аспарух Мооса. Старейшина картиров не держал зла: рабские кандалы и неумолимые конвоиры - лучшая кара за бесчестные замыслы. - Нужно же хотя бы попытаться...
- А, заговорил-то как, - невесело усмехнулся Моос. - Да что теперь сделаешь? Выведут всех на камни рабского рынка, и отправят во все части света. Поколение - и не останется наших народов, в рабстве родство быстро забывается... Вот и Бирра. Дошли...
Их выхватывали из толпы небольшими, человек по десять, группками - и вели к королевскому замку. Его строил ещё первый Харванид, одолевший в битве последнего Законоговорителя, там, где состоялась битва. Не все тогда смирились с разгромом, порой на королевских воинов нападали, особенно в горах, когда их отряды отправлялись собирать дань. Соответственно, и замок строился, как неприступная твердыня. Широкий, заполненный водой ров, мощные, высокие стены, над которыми надменно высятся башни, толстые стены дворца с узкими стрельчатыми окнами - если случится чудо и падёт стена, или рухнут огромные, окованные полосами из сплава железа и никарра ворота, нападающие окажутся перед крепостью в крепости. Измором осаждённых тоже не возьмёшь: приехавшие вместе с завоевателями сколенские инженеры пробили глубокие колодцы прямо под дворцом, чтобы осаждённые не знали жажды. А уж зерна в королевских погребах запасено, наверное, на несколько лет осады.
В городе пленников начали сортировать. Молодых и красивых женщин и девушек - отдельно, детей и женщин в возрасте отдельно, мужчин, а также стариков и старейшин - отдельно. Последняя кучка оказалась небольшой: немногие доживают до старости и у картиров, и у гвидассов. Жизнь на самой северной из обитаемых земель лёгкой быть не может. Мужчины обоих племён с бессильной злостью наблюдали, как чужаки с присоединившимися к ним королевскими дружинниками бесстыдно лапают женщин, пинают стариков, осыпают оскорблениями их самих. Если б не налетели гости врасплох, то ли сняв без шума часовых, то ли воспользовавшись их сном, ни те, ни другие так легко бы не дались. Может, и не устояли бы против полусотни конных латников - но уж точно бы стребовали за свои жизни дань кровью. Увы...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});