Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

втором этаже. Коридор закончился широкой лестнице, уводившей в густой гул человеческих споров. Спустившись на первый этаж, я сразу попал в толпу людей, занимавших все свободные места, а так же углы мебели и края столов. Здесь были не только мужчины. Там, у кругового стола, что напомнил мне барную стойку, тёрлись две симпатичные девахи. И судя по их внешнему виду (кожаные доспехи, ножны с мечами) это были не местные шлюхи. Хорошо, буду не единственной прекрасной девой.

— Располагайся, — предложил мне Борис, указав рукой как раз в сторону той самой барной стойки. — Я скоро вернусь.

Когда я отошёл от него, он вдруг схватил меня за локоть.

— На вот, возьми, — и протягивает мне свёрток с сигаретой и металлическую коробочку.

Обрадовавшись, я пульнул к столу. Хмурый мужчина, выступавший в роли местного разливалы, даже не спрашивая, всего лишь кинув косой взгляд на мой утомлённый вид, сразу же придвинул мне глиняную кружку. Я ощутил запах кислого пива, но сейчас, когда всё тело ломит, а во рту горчит от горячего никотина, даже эта моча сможет скинуть тяжеленые оковы рабочих будней.

Я успел осушить половину кружки, когда Борис вернулся. Девахи отошли в сторону, освободив ему место возле меня. В руках он держал деревянный ящик, размером с коробку от микроволновой печи.

— Ну как тебе наше хлебное пойло?

— Улёт!

— Я рад, что тебе понравилось.

Он ставит ящик на стол.

— Я хотел тебе кое-что показать. Это, — он открывает крышку, запускает обе руки внутрь, а тем временем я так и произношу внутри своей головы: сим-салявим, ахалай-махалай. — Голова!

Вот это, блядь, фокус нахуй! Он реально достал из ящика голову! Держа её как футбольный мяч, он ставит её на стол. Кожа сморщенная, грубая, с глубокими порезами, тянущимися от щёк и до самого лба.

Я выхлебал всё до последней капли и присмотрелся. Может меня начало штырить местное пивко, а может та вонь с поля еще полностью не отпустила, но черты лица мне были жутко знакомы.

Жутко!

Мужское лицо смотрело на меня со знакомой ухмылкой. Этот нос с горбинкой… Эти острые губы… Глазницы были пусты, но когда мой мозг вложил в пустые колодцы пару человеческих глаз, мне чуть не поплохело. Я поперхнулся. Сигарета выпала изо рта и упала на стол. На меня смотрел мой старый корефан! Дружбан из той самой старой жизни. Какого хуя?

— Кто это? — спросил я.

— Главарь «Труперсов».

Антон Лагутин

Червь-3

Глава 1

Даже не знаю, что больше разозлило эту интеллигентку: то, что у меня не встал или то, что я отрезал ей волосы? Да и вообще, мне как-то по хую. Эти две грязные блудницы в второпях покидают Дрюнину хату, а я только этому и рад.

В этой двухкомнатной квартире, в этом тараканнике, где можно было подхватить в лучшем случае блох, мы с Дрюней и парочкой падших дам пытались повеселиться. Но ничего не вышло. От слова вовсе.

Нихуя.

Ничего не получилось.

Скуууука!

Ну их в пизду!

— Идите на хуй! — кричит Дрюня им в след, выгоняя в душный подъезд. — Тупые марамойки…

Что-то мой дружок излишне груб. Нет, эти кашолки заслужили к себе именно такого «уважения», но палку перегибать не стоит. Как только я хочу немного остудить Дрюню, одна из блядей резко перебивает меня!

— Я выпускница МГУ! — кричит самая молодая, подбирая с грязного пола розовую сумочку.

Светка. Во всяком случае, она так представилась нам, а какое её настоящее имя — этого даже её мать родная не знает. Да, так бывает.

Светка резко выпрямляется, набирает воздух в лёгкие, явно не желая заканчивать базар на этом месте, но как только открывает рот, полупрозрачная розовая кофточка влетает ей в лицо.

Дрюня снова перегибает палку. Это уже слишком. Но я молчу. Смотрю и молчу.

— Пизда твоя — выпускница МГУ, — говорит Дрюня, — а мозги ПТУшницы!

Этот громила, этот огромный шкаф, этот кусок мышц, вырванный из задней части буйвола-осеминителя стоит в коридоре в одних труселях и кричит в распахнутую дверь на весь подъезд.

— Даже хуй мне не смогла поднять!

Что скажут соседи? Какого они будут мнения о нас? Откровенно говоря — мне поебать, сегодня я в гостях.

— Ублюдки! — кричит кашолка, напяливая на себя вещи прямо на лестничной клетке. — Чёртовы импотенты! Я вас…

В приоткрытую дверь я вижу, как её остервеневший взгляд резко падают на пол. На высоченных каблуках она делает один широкий шаг к нашей двери, и тут мы с Дрюней резко напрягаемся. Нужно срочно принимать меры, но суетиться уже поздно. Мы всё поняли.

Мы поняли, что сейчас будет полный пиздец.

— Не забудьте за собой мусор убрать! — кричит шлюшка, и со всей дури бьёт ногой по пакету с мусором, стоявшему за дверью.

В ту же секунду весь подъезд наполняется звоном битого стекла, глухими ударами пивных бутылок, одна из которых разбивает оконное стекло этажом ниже и улетает хуй знает куда.

Я начинаю дико угорать. Дрюня распахивает дверь, хочет поймать Светку за волосы, но бабёнки попались ловкие. Светка хватает за руку свою подругу, и они быстро улетают вниз. Уж не знаю, где их научили так ловко прыгать на таких высоких каблуках, но по лестнице они поскакали вниз не хуже горных коз. Снова одна из пивных бутылок ударяется о стену, раскалывается, изрыгая эхо разлетающихся осколков по ступеням. Спустившись на пару этажей, Светка орёт нам:

— Ублюдки! Импотенты!

Лучше бы она была как её подружка — молчаливая.

— Господи, — выдохнул Дрюня, захлопывая дверь, — ну и ебанутые пошли бабы. Надо найти их сутера и дать ему хороших пиздюлей!

— Хорошая идея… — засранца надо наказать, но на душе стало как-то гадко и уныло. Груз неудовлетворённости обрушился с новой силой.

— Червяк, ты чего раскис? Ты должен сам научиться убегать от своих кошмаров. Не переживай, мы найдём бабу к которой ты сможешь прижаться, вдохнуть запах её чистой кожи, почувствовать её волосы на своём лице, — он одобряюще хлопает меня по плечу. — Мы найдём женщину, похожую на твою мать.

Оставленный на лобовом стекле нашего фургона газетный журнал обещал нам незабываемые впечатления. Он обещал нам женщин на любой вкус: высоких и низких, жирных и худых, страшных и красивых.