Крылья - Татьяна Владимировна Солодкова

Мальчик уносится из кухни; слышны его быстрые шаги вверх по лестнице.

Остаемся вчетвером: родители Миранды, Лаки и я. Пауза затягивается. Это… напрягает.

– Что ж, - высказываюсь, когда мне надоедает слушать тишину, – пожалуй, нам правда стоит расслабиться и продолжить ужин.

В конце концов, Морган позвала меня в свою поддержку. И единственное, чем я могу ей сейчас помочь, – это отвлечь ее родителей, пока она не вернется. Да и Лаки помощь не помешает, а то только и делает, что пытается весь вечер разрядить обстановку.

– А мне кажется, нам стоит воспользоваться ситуацией и поговорить, – огорошивает меня своим твердым голосом Мария Морган. Неожиданно.

Бедный Тайлер едва не давится пирожным.

– Бабушка, – смотрит на женщину умоляюще.

– Нужно, Алекс, - поддерживает супругу Шеймус.

Алекс? Ни разу не слышал, чтобы Лаки так называли. Но тот, похоже, не против.

А взгляды родителей Миранды скрещиваются на мне. Приплыли. По идее, я должен испугаться? Этого они ждут?

Не страшно. Обычная пожилая пара. Воспитанные, адекватные. Он – немного категоричен и хочет, чтобы ему все подчинялись. Но что вы еще хотели от генерала в отставке? По мне, все закономерно. По правде говоря, ожидал худшего. Мои родители вели бы себя надменно и холодно, окажись они на месте Морганов. А эти – ничего, видно, что им тяжело, но стараются, на самом деле хотят наладить отношения с дочерью.

Понимая, что реакции ждут именно от меня, пожимаю плечами.

– Говорите.

Хочется высказаться – бога ради.

– Джейсон, какие у вас отношения с нашей дочерью? - получив разрешение, мать Миранды тут же задает мне вопрос в лоб.

Замечаю, что Лаки тоже с любопытством ждет моего ответа. Уж этот-то уже давно знает больше, чем надо.

Ладно. В этом плане мне скрывать нечего.

– Серьезные, – отвечаю спокойно. Делаю паузу, подбирая слово. - Романтические, - выбираю такой вариант описания наших взаимоотнoшений.

Морганы переглядываются. Причем, как ни странно, на лицах обоих написано: «Я же тебе говорил(а)». На самом деле, этим людям можно только позавидовать: у них такое взаимопонимание спустя столько лет брака, что они могут общаться без слов. У моих родителей я такого не замечал.

Гости Миранды продолжают переглядываться, явно решая, кто же выскажет мне то, что я не подхожу их дочке. Α в том, что озвучена будет именно эта мысль, не сомневаюсь.

Лаки, раз «бабушка» и «дедушка» не вняли его призыву не лезть в бутылку, прикидывается ветошью и не вмешивается. Тем не менее и не уходит.

Наконец, молчаливым договором право голоса достается Марии.

– Джейсон, - заговаривает она, откашлявшись и, очевидно, собравшись с духом. – Вы же понимаете, как ваш союз с Мирандой выглядит со стороны.

– Органично? – предлагаю версию.

Однако Мария Морган серьезно настроена донести до меня свою категоричную мысль.

– Неприемлемо, - сообщает она мне. – Противоестественно, - дизайнер? Из нее вышла бы неплохая драматическая актриса. Вещать со сцены трагическим голосом c хрипотцой – это ее, безусловно. Молчу и позволяю себя отчитывать. А чтo, мне надо заткнуть рот женщине, которая по возрасту годится мне в бабушки? - Миранде исполняется сорок в начале следующего года. Вам же еще нет тридцати, вы сами сказали, – после чего мать Морган замолкает и ждет от меня ответа.

Отвечаю:

– И?

У них, похоже, семейный пунктик, связанный с возрастом. Только Миранда немного отпустила ситуацию,так нашлись осуждающие.

– Что значит – и? - не сдерживается глава семейства. – Все очевидно.

– Бедная девочка столько пережила, – вновь вступает со своей партией Мария. – Вы же разобьете ей сердце. Как скоро вы заинтересуетесь кем-то помоложе, вашего возраста? Это убьет ее.

Очень хочется возразить, что ее муж же не нашел себе за пятьдесят лет кого-то моложе, хотя она уже давно не девочка. Но это было бы уже неприкрытым хамством. А затевать скандал мне не хочется. Не потому, что боюсь обидеть Морганов – надеюсь, вижу их в первый и в последний раз в жизни, - а потому, что Миранда просила меня ее поддержать этим вечером, а не все испортить.

Лаки все ещё притворяется манекеном с живыми глазами; кажется, даже жевать перестал. Гай пока не возвращается. Отлично – самое время высказаться и мне.

Отодвигаю от себя чашку с недопитым чаем и ставлю локти на стол. Где мои манеры? Моя собственная мать умерла бы от стыда за свое невоспитанное чадо.

– Значит так, - произношу резко, что вкупе с тем, что еще и подаюсь вперед, заставляет обоих Морганов отшатнуться. Хорошо: не ожидали, значит, выслушают, а уже потом придут в себя от шока. - Если вы решите высказать что-то подобное Миранде,то потеряете ее навсегда. Не благодарите за совет. Один раз вы ее уже потеряли, ещё одного шанса у вас не будет. И если вам кажется, что тот факт, что вы являетесь ее родителями, дает вам право вмешиваться в ее личную жизнь и критиковать ее решения,то вы глубоко заблуждаетесь. Родители должны любить своих детей и принимать такими, какие они есть,и тогда дети будут любить их в ответ. Больше никто никому ничего не должен.

– Молодой человек… – запальчиво начинает Шеймус Морган.

Спокойно выдерживаю его взгляд.

– Я вас слушаю, - отвечаю. И нет, мне не страшен гнев старого генерала. И да, я абсолютно уверен в том, что говорю.

Отец Миранды все же собирается мне возразить, но тут рука жены ложится на его плечо.

– Шеймус, оставь, пожалуйста, – просит.

Уже успех: хотя бы один представитель их семейства меня услышал.