Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

он так мне говорил. – Ирина Лифарь отвернулась к окну, закрытому наглухо жалюзи. – Она его переводила из одной элитной школы в другую, платила большие деньги. Потом вообще забрала на домашнее обучение. Она хотела развивать его способности, одновременно оградив от обычной жизни. Она ему не позволила учиться в институте, не разрешала работать, он существовал на ее деньги. Они же были богаты. Однако…

– Что? – Катя вся обратилась в слух.

– Время шло. Он вырос. Он был уже не внушаемый послушный мальчишка, а взрослый парень, мужик… Он понял, что ничего особенного в нем нет. Он мне сам признался. Не сразу. Сначала он вел себя так, что я его сама считала чокнутым. Но это была роль, которую он играл всю жизнь перед матерью дома… Чтобы создать у нее иллюзию, что он тоже… как и она…

– Кто? – отчего-то шепотом спросила Катя.

– Четвертый.

– Четвертый? Они оба принадлежали к секте апостола Симона Зилота? К Ревнителям?

Невеста-Фантом – Ирина Лифарь глянула на нее недоуменно.

– К каким еще ревнителям? А-а-а, про зелотов он что-то упоминал античное, но сказал, это не имеет к ним отношения… Никак не связано с религией. Он вообще был не религиозен. Он почитал как идола собственную мать. А потом… он полюбил меня всем сердцем. Он сначала напускал тумана, чтобы произвести на меня впечатление – он же юный, а я его старше на десять лет. Он добавлял себе загадочности, хотел выглядеть значимым и… необычным. Таким, каким с подачи матери считал себя в детстве. Исключительным. Но потом мы настолько сблизились, сроднились, что он признался – мол, ничего особенного в нем не было никогда. Он это понял уже давно. Он самый обычный парень, без всяких сверхспособностей. Возможно, и мать его это со временем осознала, только она не хотела с подобным мириться. Он мне говорил, что мать, по сути, украла у него детство, обычную жизнь. И что ему все надоело до чертей. Вся исключительность… притворство… Что он хочет, чтобы у нас все стало как у нормальных «человеков» – дом, семья, чтобы я ему родила детей и мы просто жили… А не корчили из себя людей Икс.

Они все молчали. А затем Ирина Лифарь продолжила:

– За это она… Регина, сука, меня и возненавидела люто. За то, что я стала причиной крушения ее иллюзий. Ее мечты о предназначении сына.

– Что Даниил говорил о Четвертых? – спросила Катя. – Может, что-то рассказывал конкретное? Не сектанты, не религиозные фанатики, не зелоты, но кто тогда? Люди Икс?

– Он не распространялся особо. Да меня сначала тоже подробности не особо волновали. Пока…

– Пока это не коснулось вас лично, – закончила Катя. – Пока вы не травмировали себя сами по причине, которая от вас скрыта.

– Да не я себя травмировала! – Ирина Лифарь, еще секунду назад говорившая весьма спокойно, даже отрешенно, вдруг вскочила на ноги, заорав Кате прямо в лицо, и ткнула в ее сторону беспалой рукой. – Что смотришь? Тебе интересно? На, на, гляди! Было пять пальцев, стало два. Да разве я бы сама с собой сделала такое?!

Она рухнула обратно на диван, схватила упаковку таблеток и закинула себе в рот еще несколько, затем крепко сжала изуродованную кисть здоровой рукой и начала качаться на диване взад и вперед. Они видели – таблетки, наркотики снова властно заявляют о себе и уже руководят ею. Следовало торопиться с вопросами.

– Факирши, цирковые фокусницы Аделаида Херманн и Мегалания Коралли, которых вы изобразили в своей фотоработе в образе ворон, сидящих на руках Даниила… Что он вам рассказывал о них и о своей матери? – спросила Катя, игнорируя выходку наркоманки.

– Говорил, что они одного поля ягоды. Правда, матери до них далеко. Но она твердила ему – Четвертые всегда идут дальше, они совершенствуются, меняются… они сбрасывают кожу, потому что вырастают из нее и перерождаются обновленные.

– А почему вы представили их в своей работе в образе ворон?

– Мне так виделось… Я их представляла в образе странных, тревожащих воображение черных птиц…

– Даниил не показывал вам фотографии из коллекции матери? Где они обе сняты с цирковыми воронами?

– Не помню… Ах да, я видела их в загородном доме.

– Когда? – Гектор шагнул к Ирине. – Когда ты… была в ее доме в Полосатове? В тот день, когда ты ее убила? – Он нагнулся и схватил Невесту за беспалую руку. – Когда прикончила ее в саду? Отомстила ей за свое увечье? – Он сжал ее запястье, рывком сдергивая с дивана. – Хватит заливать нам студень насчет Людей Икс и Магнето! Ты давай о главном, Ирка. Теперь о самом важном. Когда ты видела фотографии в доме? Как ты там очутилась? Одна? Или с подружкой Эльгой? Как ты убивала Регину Гришину? Где вы достали яд? У какого долбаного дилера купили концентрированный раствор бродифакума?!

«Вот так он и с террористами… – пронеслось в уме изумленной и испуганной Кати. – Ведь ничего же не предвещало, что он начнет жестко наезжать… Мы же спокойно разговаривали, я с ней установила хрупкий контакт… А он… Он ее буквально наизнанку выворачивает…»

– Отпусти меня!!

– Отпусти ее, мент! Ты же обещал мне! – крикнула истерически Эльга. – Вы не люди, вы просто гады!!

Изрыгая матерные ругательства, она обернулась, рванула на себя ящик офисного комода, стоявшего у стены. В ее руках оказался некий черный предмет. Вспыхнуло, заискрилось синим! Гектор от нее находился далеко, у дивана. Она остервенело метнулась прямо к Кате, намереваясь ткнуть ее своей черной короткой палкой в шею.

Гектор, отпустив Ирину Лифарь, ринулся к ним, его словно пружиной подбросило – в прыжке он распластался в воздухе, ударив по плечу Эльгу ребром ладони. Ее рука, сжимавшая предмет, дернулась, и она ткнула им сама себя в бедро. И сразу же с воплем шлепнулась на спину, корчась словно от боли и суча ногами.

Гектор на нее даже не глянул. Он бросился к Кате – лицо его было в тот момент таким, что… она тоже струсила. В голове пронеслось: «Он мог убить Эльгу-наркоманку прямо здесь, спасая меня. У него такой взгляд безумный…» Она быстро нагнулась и подняла с пола черный предмет. Лишь сейчас до нее дошло, что в ее руках электрошокер.

– Катя… Катя. – Гектор заглядывал ей в глаза, схватив за плечи.

– Гек, все хорошо… она меня даже не коснулась… Гек…

Он обнял ее, сильно прижал, притиснул к себе, к груди.

– Гек… просто электрошокер… успокойтесь, я в порядке…

– Гектор Игоревич, я Хохлову заберу в Полосатово, в камеру водворю за нападение при исполнении. – Капитан Блистанов, про которого они снова все забыли, но