Глаза ночи - Диана Бейн

Бренвен спала очень мало, так как ее хаотичные мысли не давали ей уснуть. Одна мысль постоянно возвращалась, несмотря на то, что она все время старалась отогнать ее прочь: она могла бы представиться Орсону точно так же, как это сделал в свое время Гарри — как ученик, ищущий учителя. Это было бы менее опасно, если бы снаружи ее ожидал Уилл, который знал бы, где она находится, и мог спасти ее, вытащить оттуда в заранее определенный момент. Уилл не захочет, чтобы она делала это. Может быть, завтрашнее наблюдение поможет ей придумать что-нибудь получше; или, может быть, она увидит что-нибудь, что снимет необходимость в дальнейшем наблюдении… Когда Бренвен наконец уснула, ей приснились невнятно бормочущие слепые черные существа, запертые в сараях Ложи, существа, которые предпочитали тьму, и именно поэтому там не было окон.

Она спала недолго, но крепко. И хотя проснулась под звон будильника с некоторым трудом, чувствовала себя отдохнувшей и заряженной энергией. Взволнованной.

Она плотно позавтракала, так как сомневалась в том, что ей удастся поесть днем; затем надела темную одежду. Черного она никогда не носила — черный цвет был для нее цветом Тьмы, — поэтому она выбрала темно-синий: темно-синие вельветовые брюки, темно-синий пуловер с капюшоном и темно-синюю куртку. Только ботинки у нее были коричневые. В карманы куртки засунула все необходимое, так чтобы ей не надо было брать с собой сумку. В один из карманов положила свой диктофон. Вместо того чтобы заплести косу, она стянула волосы в жгут, обернула его вокруг головы и натянула на голову темно-синюю вязаную шапочку. Она надеялась, что на расстоянии ее можно будет принять за мальчика.

В тот момент, когда ее фургон начал вползать на холмы, которые скоро должны были превратиться в горы, Бренвен воскликнула вслух:

— Проклятье! Я забыла карту!

Перед ее внутренним взором предстала схема, нарисованная мужчиной на обороте меню, лежавшего на стойке закусочной. Карта сейчас лежала на стойке в кухне, где Бренвен изучала ее на тот случай, если вдруг потеряет листок. Что ж, она надеялась, что запомнила ее как следует, потому что для нее теперь эта карта была все равно что потеряна. Она, конечно же, не собиралась возвращаться.

Даже без карты Бренвен нашла Ложу сразу же. Однако Уилл не нашел ни Бренвен, ни карты, когда приехал в «Макклоски» в тот вечер. Порыв ветра, пронесшийся по комнате, когда Уилл открыл двери домика, сдул карту на пол — вверх той стороной, где было написано меню.

Уилл не был по-настоящему встревожен, пока не прошло два часа и не наступило самое позднее время для обеда. Чувствуя себя как-то глупо и одновременно испытывая страх, он прошел по улицам Мендочино, ища ее автомобиль. Не найдя его, часом позже пришел в полицейский участок Мендочино. Полицейский, приятный мужчина среднего возраста, очень вежливо выслушал рассказ Уилла о пропавшей «подруге».

— Вы не воспринимаете меня серьезно, — пожаловался Уилл улыбавшемуся офицеру.

— Прежде всего, — вежливо сказал офицер, — человек не может считаться пропавшим, пока не пройдет сорок восемь часов с момента его исчезновения, так что пока беспокоиться рано. Во-вторых, эта леди даже не является вашей женой. Ее не оказывается на месте, когда вы приезжаете на уик-энд, она могла изменить свои планы. Возможно, она действует по своему усмотрению, и ее никак нельзя назвать пропавшей.

Дорожный патруль, по крайней мере, заверил Уилла в том, что на дорогах не было несчастных случаев с фургонами «кэмри». Пропавшие люди не подпадали под их юрисдикцию. Если городская полиция не хочет заниматься этим, Уиллу следует обратиться в офис шерифа округа Мендочино. Но это можно будет сделать только завтра. Всегда необходимо подождать сорок восемь часов. А на самом деле лучше было бы подождать три дня. Большинство из так называемых пропавших людей за это время обычно возвращаются домой сами.

Поэтому Уилл вернулся в «Макклоски» сбитым с толку, слегка напуганным и слегка униженным тем, что в глазах Закона его отношении с Бренвен мало что значили — ведь она не была его законной женой. Он просидел всю ночь, тупо глядя в стену, поглощая кофе, а карта, на которую он не обратил внимания, лежала у него под ногами на полу.

А на полу другого домика лежала Бренвен, одна, в кромешной тьме. Она была обнаженной и без сознания, и это было хорошо, так как, будь она в сознании, она непременно вспомнила бы свои сны об ужасах, запертых в сараях Ложи, в которых не было окон. Охранники свалили ее, оглушив сзади ударом по голове, как только она вошла на территорию, которая являлась частной собственностью. Затем, действуя согласно инструкциям об обращении с незваными пришельцами, они ввели ей наркотик, который должен был удерживать ее в бессознательном состоянии в течение двадцати четырех часов. Также согласно инструкциям, они раздели ее и отнесли всю одежду на проверку Орсону. Она, без сомнения, была самым красивым нарушителем границ частной собственности, которого они когда-либо здесь видели, но это не имело значения. Орсон всегда хотел допросить каждого, кто являлся сюда без приглашения, чтобы выяснить, как они пробрались сюда, но затем они снова поступали в распоряжение охранников для уничтожения. Никто из случайно наткнувшихся на Ложу не оставался в живых. Эта же испытывала судьбу — они видели ее вчера и позволили ей уйти, потому что это была просто женщина, да и к тому же красивая. Этой дуре не следовало бы снова появляться здесь. Особенно если учесть, что сегодня все они были в сборе, приехали на какое-то бдение. Эту бедную суку наверняка будет допрашивать вся группа.

Глава 6

Не было пения птиц. Сквозь серые, тяжелые облака не пробивался ни единый луч солнца. В вершинах деревьев не было слышно шороха ветра. Бренвен стояла в неестественной тишине и ожидала, когда перед ней откроются сделанные из темного дерева двери Ложи. Ее босые ноги, стоявшие на каменных ступеньках, замерзли. Они забрали у нее всю одежду и дали длинный балахон из серого материала. Она на мгновение закрыла глаза и отыскала в середине себя точку Света, которая была ее единственной защитой против опасностей, которые ожидали ее за закрытыми дверями. Один маленький чистый лучик Света против такой Тьмы.

Двери бесшумно открылись. Бренвен скорее почувствовала, чем услыхала, как ее зовут. Она вошла в зал, и двери закрылись у нее за спиной, снова бесшумно и снова без помощи человеческой руки. Шаг за шагом она двигалась вперед, пока не оказалась в центре комнаты. Босыми подошвами она ощущала скользкие и прохладные полированные доски пола. В центре комнаты она остановилась и спрятала руки в широких рукавах своего балахона. В защитном рефлексе ее темные густые ресницы опустились и прикрыли глаза. Бренвен снова ждала, молчаливая, как птицы, спокойная, как безветренный воздух снаружи. Но внутри все ее чувства были настороже.