Башни Полуночи - Роберт Джордан

Юный Бык! послал Прыгун. Мы должны идти!

Перрин продолжал рычать. Утренняя заря послала последнюю вспышку удивления и боли, ее последний образ мира. Перрин воссоздал картину из этой путаницы. Потом закрыл глаза.

Юный Бык! Нет! Он...

Перемещение. Распахнув глаза, Перрин обнаружил себя на маленькой поляне. Где-то недалеко - в реальном мире - его люди разбили лагерь. Мускулистый смуглый человек с темными волосами и голубыми глазами сидел на корточках в середине поляны. У его ног лежало тело волка. У Губителя были толстые руки и запах совсем не похожий на человеческий, как-будто бы человека смешали с камнем. На нем был темный плащ, кожа и черная шерсть. Пока Перрин рассматривал его, убийца начал снимать с волка шкуру .

Перрин бросился вперед. Губитель удивленно поднял голову. Он напоминал Лана в его наиболее жутком образе, его жесткое лицо, будто бы сплошь состояло из углов и резких линий. Перрин взревел. В его руках, вдруг, появился молот.

Губитель исчез в одно мгновение, и молот Перрина с шумом вспорол пустой воздух. Перрин глубоко дышал. Запах все еще был здесь! Морская вода, и дерево, мокрое от воды. Чайки и их помет. Перрин использовал свою новую способность, чтобы броситься в погоню к этому далекому месту.

Перемещение.

Перрин оказался на пристани незнакомого города. Губитель стоял рядом, внимательно осматривая свой лук.

Атака. Губитель поднял голову, глаза широко распахнуты, запах выдает удивление. Он поднял лук, чтобы защититься, но удар Перрина разбил его вдребезги.

С ревом Перрин занес оружие над головой для нового удара, на этот раз по голове Губителя. Странно, Губитель улыбался, в темных глазах мерцали искры развлечения. Внезапно, его запах переменился на жаждущий. Жаждущий убийства. Мечом, появившимся в поднятой руке, он блокировал удар Перрина.

Молот отскочил так, как-будто бы он столкнулся с камнем. Перрин оступился, и Губитель приблизился, положив свою руку на плечо Перрина. Толкнул.

Его сила было просто невероятной. Толчок опрокинул Перрина назад на пристань, но дерево исчезло, когда он упал. Перрин пролетел сквозь пустой воздух и плюхнулся в воду внизу. Его рев сменился бульканьем, темная жидкость заполняла его легкие.

Он боролся, бросив молот и стараясь всплыть, но обнаружил, что поверхность воды необъяснимым образом стала льдом. Появившиеся из глубины веревки, обвили его руки, затягивая вниз. Сквозь лед, он мог видеть двигающуюся тень. Губитель поднимал свой восстановленный лук.

Лед исчез, а с ним и часть воды. Вода стекала с Перрина, а он смотрел, глядя на острие стрелы, нацеленной прямо ему в сердце.

Губитель выстрелил.

Перрин захотел переместиться.

Сдвиг. Он задыхался, внезапно он оказался у камня, где был с Прыгуном. Перрин упал на колени, с него стекала морская вода. Он сплюнул, вытирая лицо, его сердце бешено колотилось.

Прыгун возник за ним, задыхаясь, от него исходил запах гнева. "Глупый щенок! Гнаться за львом, едва лишь научившись ходить?"

Перрин вздрогнул и сел. Погонится ли Губитель за ним? Он способен? Прошло около минуты, но никто не появился. Перрин немного успокоился. Схватка с Губителем произошла так быстро, что все было как в тумане. Эта сила... гораздо больше, чем может любой человек. И этот лед, веревки...

"Он мог менять вещи,"-произнес Перрин. "Он заставил пирс подо мной исчезнуть, создал веревки, чтобы связать меня, управлял водой так, чтобы выстрелить в меня без промаха."

"Он лев. Убийца. Опасный."

"Мне необходимо научиться. Я должен сразиться с ним, Прыгун."

"Ты слишком молод. Все это слишком сложно для тебя."

"Слишком молод?"-ответил Перрин. "Прыгун, Последняя Битва уже совосем рядом!"

Прыгун лег, положив голову на лапы.

"Ты вечно говоришь мне, что я слишком молод,"- сказал Перрин. "Или что я не знаю, что делаю. Что ж, зачем тогда учить меня, если не объяснять как сражаться с такими, как Губитель?"

"Посмотрим,"- отправил Прыгун. "Сегодня тебе пора. Мы закончили."

Перрин почувствовал скорбный оттенок послания, а также некое чувство бесповоротности. Сегодня, стая Дубового Танцора и Прыгун похоронят Утреннюю зарю.

Вздохнув, Перрин сел, скрестя ноги. Он сконцентрировался и попытался повторить то, что сделал Прыгун, когда выталкивал его из сна.

Все вокруг померкло.

Он проснулся на кровати в своей палатке. Фейли прижималась к нему; Перрин лежал некоторое время, уставившись в потолок. Темнота напоминала ему грозовое небо в волчьем сне. Сон был также далек как и Кеймлин.

В конце концов он встал-- аккуратно отодвигаясь от Фейли-- и надел брюки и рубашку.

Снаружи лагерь был погружен в темноту, но для его глаз света было достаточно. Он кивнул Кенли Маэрину и Джиму Доутри, парням из Двуречья, охранявшим его палатку этой ночью.

"Сколько сейчас времени?"-спросил он одного из них.

"За полночь, лорд Перрин."-ответил Джим.

Перрин хмыкнул. Молнии вдали освещали пейзаж. Он пошел и мужчины последовали за ним. "Со мной все будет в порядке и без стражи,"- сказал он им. "Присмотрите за моей палаткой-- леди Фейли по прежнему спит."

Его палатка была почти на краю лагеря. Ему это нравилось; располагаясь около склона холма на западной стороне лагеря, она давала ему некоторое чувство уединения. Несмотря на поздний час, он прошел мимо Гаула, точащего свое копье около упавшего бревна. Высокий Каменный Пес поднялся и последовал за ним, Перрин не стал его останавливать. Гаул чувствовал, что в последнее время недостаточно тщательно исполнял обязанности, которые назначил сам,- присматривать за Перрином, и поэтому удвоил усилия. Перрин подумал, что на самом деле это было лишь предлогом, чтобы держаться по-дальше от собственной палатки и пары женщин гай'шан, которые в ней обосновались.

Гаул сохранял дистанцию, и Перрин был этому рад. Может быть именно так чувствуют себя лидеры? Ничего удивительного, что так много народов погибают в войнах-- у их лидеров никогда нет времени чтобы подумать самостоятельно, и они нападают, чтобы люди перестали докучать им.

Недалеко от лагеря он нашел небольшую кучу чурбаков среди деревьев. Дентон - его слуга, пока не вернется Ламгвин - нахмурился, когда Перрин спросил его о ней. Когда-то незначительный лорд из Кайриэна, Дентон отказывался возвращаться к своему прежнему положению. Он думал о себе, как о слуге, и никому не позволял убеждать себя в обратном.

Здесь был топор. Не убийственное оружие с лезвием-полумесяцем, которое он однажды выбросил в битве, а крепкий топор лесоруба с лезвием из хорошей стали и рукояткой, отполированной потными руками работников. Перрин закатал рукава, плюнул на ладони и выдернул топор. Было здорово ощущать в руках деревянную поверхность рабочего инструмента. Он поднял его на уровень плеч, поставил первый чурбак, отступил и ударил.