Придон - Юрий Никитин

Придон смотрел в ярости, кулаки в бессилии сжимались до хруста костей. Если этот город штурмовать, о его стены кровавыми брызгами разобьется вся армия.

– Аснерд, – велел он резко. – Зови трубача!

– Хорошо, – ответил Аснерд осторожно. – Кликну, но что ты задумал?

– Предложу выдать убежавших, – отрезал Придон. – И дам слово, что отступлюсь от города.

Аснерд в сомнении покачал головой. Вяземайт сказал мирно:

– Попробовать стоит. Только ты сам, Аснерд… А то у Придона голосишко дрожит.

Придон ощетинился:

– У меня?

Со стен в удивлении смотрели, когда на расстояние выстрела из лука подъехали двое всадников. Один протрубил звонко и весело, второй поднял коня на дыбы, тогда только на воротах закричали друг другу, что трубит Придон, сам Придон, тот самый Придон, который меч, а теперь – который войско.

Второй вскинул руку, голос его, огромный и рыкающий, раскатился над притихшим, замершим в ожидании миром:

– Горожане! У нас нет вражды к вашему городу. Мы пройдем мимо, не причинив ему вреда, если отдадите сбежавших к вам куявов, что ускользнули от карающей длани артан. Я не думаю, что их так уж много… и не думаю, что вам стоит из-за них складывать головы. К тому же с нами идут куявы, которые вас почему-то не любят, взгляните со стен! В их руках вы не просто умрете, а сперва увидите, как долго умирают ваши жены, дети!

Со стен прокричали задорно:

– А ты напади! Посмотрим, как обломаешь зубы!

Аснерд снова вскинул руку. Ладонь была шире лопасти весла большого корабля, на стене почтительно умолкли.

– Я сказал. Ждем ответа до захода солнца. А потом не оставим от вашего города камня на камне! Ваших правителей прибьем на городских воротах, а женщин… подумайте, что будет с вашими женщинами!

Он повернул коня, но Придон ухватил коня за повод, удержал.

– Почему ты не потребовал выдачи Итании?

– А вдруг она спрятала свое лицо? – ответил Аснерд вопросом на вопрос. – Вдруг Тулей здесь под видом погорельца… ведь за него я назначил такую награду, что… А ты знаешь, что куяв отца родного продаст за одну монетку!.. Да отпусти коня, это дурачье смотрит со стен!

Глава 16

Вечером Аснерд придвинул все громадное войско на расстояние выстрела из лука. Со стен смотрели уже со страхом и неуверенностью. Кто знает этих диких артан, могут и своими трупами запрудить ров, вон их сколько, а жизнь человеческую ни во что не ставят, дикари, как есть дикари. Сидят на конях, неподвижные, как заснули, ждут сигнала. А солнце опускается все ниже…

Придон тоже поглядывал на кровавый закат. Багровое солнце, распухшее, словно усталое сердце, сползало по тверди небосвода к багровой земле. Небо в кроваво-красных тучах, будто уже пропиталось кровью, что только прольется.

– Не откликнутся, – пробормотал Аснерд. – Дураки будут, если откликнутся!

– Нам не взять эту крепость, – подтвердил Вяземайт. – Разве что окружить все так, чтобы муха не пролетела. Не думаю, что у них запасов на многие месяцы.

– Нам и на неделю нельзя задерживаться! – прорычал Придон в бешенстве. – Аснерд, на что ты надеешься?

– На куявскость, – пробормотал Аснерд.

Конь под ним сделал пару шагов вперед, чувствуя, как хозяин жаждет уйти от неприятных вопросов. Аснерд в самом деле чувствовал шаткость своих слов, люди в крепости не выдадут беглецов, просто не могут их выдать, это же преподло…

Со стороны крепости звонко прозвучали трубы. Придон встрепенулся, а Вяземайт буркнул:

– Не ликуй. Скорее всего так пошлют…

Придон поймал себя на том, что и торопит коня и придерживает, чтобы не выглядело, будто так уж обрадовался такой безделице, как сдача очередного города. Может быть, в самом деле решили облаять, оскорбить, пообещать вбить в землю по ноздри, как уже клялись проделать не раз, а сейчас головы тех болтливых храбрецов торчат из земли.

На крепостной стене появились люди в белых одеяниях, важные, осанистые. Придон рассмотрел человека с посохом верховного волхва, у второго на груди блестит толстая золотая цепь, знак наместника края. Их окружают пышно одетые, почти по-зимнему, для важности.

Придон остановил коня. С крепостной стены крикнули:

– Если отдадим беглецов, откуда нам знать, что снимете осаду?

Аснерд оскалил зубы, мол, я этого и ожидал, кивнул Придону, дальше говори ты сам. Придон, сдерживая ликование, ответил с достоинством:

– Посмотрите лучше, кто на этом белом коне?

После паузы тот же голос выкрикнул:

– Придон, который добыл меч Хорса!

– И тот самый Придон, – сказал сильным голосом Придон, – у которого этот меч за спиной!.. Что вам еще надо? Я сказал, а мое слово… дороже всех сокровищ в казне Тулея, ибо эти сокровища уже растащили мои воины на бусы своим женщинам, а мое слово… это мое слово! Оно нерушимее Рипейских гор.

На стене заговорили между собой, спорили, Придон видел, как двое вообще ухватили один другого за грудки. Их разняли, осанистый с жезлом в руках что-то втолковывал рослому воину, и тот, надсаживаясь, как петух перед «кукареку», прокричал зычно:

– Мы принимаем условие доблестного Придона. Мы выдадим ему беглецов, если обещает не трогать город и оставить свободы и привилегии, которыми здесь пользовались при Тулее.

Придон с великим трудом удержался, чтобы не заорать радостно, что да, согласен, любые свободы и привилегии, какая ему разница, помедлил, потом сказал могучим голосом полководца:

– Даю слово!.. А теперь – жду.

Он повернул коня, Аснерд и Вяземайт по взмаху его длани отодвинули войско на два выстрела из лука. Со стен это выглядело впечатляюще, когда вроде бы дикая и неорганизованная армия, не умеющая соблюдать строй, дружно качнулась и, как единый ощетинившийся копьями шерсти зверь, отступила в том же порядке.

Ворота распахнулись, через мост медленно побрели скованные тяжелыми цепями люди. Придон привстал на стременах, звон цепей на руках врага ласкает слух, а этих мерзавцев сковали еще и по ногам. Пленных сопровождали стражи. Выслуживаясь перед грозными артанами, они орали, били по головам и спинам древками копий, кололи остриями.

Придон жадно высматривал среди них Тулея и его приближенных, но с еще большей жадностью выискивал тонкую фигурку Итании. Уже понимал, что ее здесь нет, но глаза жадно высматривали, а сердце сжималось в безумной тоске и разочаровании.

Люди в цепях выходили и выходили. Аснерд пробормотал:

– Да их тут больше сотни… Если не две!

– Это еще не много, – сказал за их спинами Щецин. – Могло быть и тысячи. Народ предпочитает прятаться в лесах, а не в крепостях.

Вяземайт поинтересовался: