Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

были немедленно даны распоряжения капитану венецианского флота и всем чиновникам быть готовыми защищать и охранять "как личность самой королевы, так и ее наследников", а также принять меры, чтобы "любым путем и способом" оградить ее "от всех интриг и опасностей". Кроме того, венецианским официалам предписывалось быть предельно осторожными и не доверять никому, кроме самих себя[1720]. Подозрительность Венеции была не напрасной, и ее политическое чутье как всегда не подвело. Вскоре стало известно не только о переговорах в Неаполе, но и о реально подготовленном Фердинандом флоте с целью выступить против Кипра ради возвращения на остров Шарлотты. Понятно, что Сенат немало обеспокоился таким развитием событий и срочно отправил на остров очередную депешу с приказом своим официалам как никогда быть внимательными и осторожными: "Кроме того, из Неаполя и Города (Рима — С.Б.) мы получили не подлежащую сомнению информацию, что король Фердинанд, склонный, предрасположенный и даже стремящийся к нарушению своего статуса, приготовил корабли, галеоны и галеры для того, чтобы идти на Восток и чтобы на Кипр с несколькими триремами вернулась госпожа Шарлотта, как вы сможете яснее увидеть из содержания писем, которые мы пишем верховному капитану и провизорам нашего флота"[1721].

Одновременно Шарлотта срочно направила послов к султану, чтобы доказать свои права на кипрский трон и в надежде на его милость вернуть утраченное ею королевство. Это посольство было крайне неудачным. Султан не только не принял посла Шарлотты, но и приказал арестовать его[1722]. Следовательно, дело Шарлотты было полностью проиграно. Посол Катерины Корнаро, напротив, был принят в Каире весьма любезно. Султан передал ему «золотую одежду» (εναν ρουχον χρουσόν) для королевы, чем ясно давал понять, кому он передаст кипрский трон[1723]. Затем Катерина направила в Каир 24 тысячи дукатов как дань за прошедшие три года и множество подарков для султана[1724]. Таким образом, Катерина Корнаро признавала над собой верховную власть султана Египта и брала на себя все вассальные обязательства кипрского монарха по отношению к египетскому сюзерену. В письмах она обращается к султану Египта не иначе как с выражением покорности, называя себя его рабыней и служанкой: «Io, tua schiava… tua serva» («Я, твоя рабыня. твоя служанка»![1725])

Фердинанд I Неаполитанский вел свою игру в отношении Кипра и также явно строил планы присоединения острова к своим владениям. Как мы видели, сначала он был готов поддержать партию королевы Шарлотты, если бы фортуна повернулась лицом к ней, а также разыграть матримониальные карты: женить своего сына на незаконнорожденной дочери короля Жака II, о чем шли переговоры сразу после смерти короля, а потом и на Катерине Корнаро. Это, без сомнения, был самый простой способ обеспечить неаполитанской короне права на кипрский трон. В интриге о браке сына Фердинанда I с Катериной Корнаро участвовал и султан Египта, к которому Фердинанд отправлял свое посольство во главе с сыном Алонсо и в свою очередь принимал послов султана в Неаполе. Изначально султан не видел своего интереса в усилении позиций Венеции на острове и очевидно опасался ее, поэтому был готов сделать ставку на третью сторону. Этим и попытался воспользоваться Фердинанд I, представивший султану проект брака своего сына и Катерины Корнаро[1726]. Неаполитанские маневры вокруг Кипра, активизация претендентов на престол, крайнее раздражение султана Египта действиями Венеции были крайне опасны для Сеньории. В деле присоединения Кипра к ее владениям, таким образом, у нее союзников не было. Кажется, потребовался весь ее дипломатический опыт и хладнокровие, чтобы избежать войны с Египтом, Неаполем, савойцами и их союзниками: Генуей, Родосом и папой, — и в то же время добиться цели. Венецианское правительство срочно отправило к берегам Кипра флот во главе с Витторио Соранцо, который вошел в порт Фамагусты и занял весь город. Чуть позже к нему присоединился большой флот Венеции под командованием Пьетро Мочениго. На всем острове было объявлено, что все каталонцы, сицилийцы и неаполитанцы являются бандитами, а потому подлежат немедленному аресту, равно как и их имущество[1727]. Понятно, что все они были вынуждены срочно покинуть остров. Дело Фердинанда I Неаполитанского, таким образом, на Кипре было проиграно.

Кипр продолжал оставаться данником султана Египта и после отречения Катерины Корнаро от престола — при венецианцах (1489–1570), которые, как прежде кипрский король, исправно отправляли ему ежегодную дань[1728] и в обмен на лояльность весьма дипломатично подчеркивали, что остров и королевство принадлежат именно султану. Венеция же осуществляла лишь протекторат и охрану названного королевства для султана и его подданных[1729]. Почему Венеция соглашается на такие условия? Почему в 1489 г. трудно назвать остров Кипр венецианской колонией, несмотря на то что над ним развивается венецианский флаг? Возможно ли говорить всего лишь о венецианском протекторате на Кипре или остров был интегрирован в «венецианскую имперскую систему»?[1730] И почему Египет не присоединил остров как собственное вассальное владение, а согласился разделить власть над ним с Венецией?

Присоединению острова к венецианским владениям на Востоке предшествовала большая дипломатическая работа. Республика Сан Марко, кажется, употребила все дипломатические приемы, средства и рычаги, чтобы получить остров, не обострив при этом отношений с Египтом. Нельзя не признать, что в стремлении интегрировать Кипр в свои владения Венеция действовала чрезвычайно осторожно и терпеливо, что в принципе отличало ее политику на Востоке в целом.

Республика не могла не считаться с мнением Египта, который был крайне недоволен отъездом королевы Катерины Корнаро с Кипра в 1489 г. без его согласия и на то изволения. Не меньший гнев вызвала смена символики королевства[1731]. В связи с этим Венеция должна была отправить в Каир посольство, дабы успокоить султана, объясниться, заверить его в своей лояльности и добиться от него признания перехода Кипра к венецианцам. Сначала к султану был отправлен Марко Малипьеро, который 20 апреля 1489 г. достиг Дамьетты, а пятью днями позже Каира. Малипьеро взял с собой богатые подарки: кипрские камелоты, шелковые ткани и 16 тысяч дукатов, которые являлись данью за два года. Причем Малипьеро формально считался послом Катерины Корнаро. Он должен был передать султану письма уже бывшей королевы Кипра, в которых она объясняла причину своего внезапного отъезда с острова. В его же обязанность входило уплатить султану дань за «пользование» Кипром за два прошедших года и главное умерить гнев восточного владыки, который был крайне недоволен отъездом «его рабы» без его на то изволения[1732]. Но миссия Малипьеро провалилась. Султан просто отказался его принять[1733]. Республика «не разобиделась» и не опустила