Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство - Эрнл Брэдфорд

залив с таким же названием, был воплощением истории восточной части Средиземноморья. В библейские времена его называли Акко. Он был известен как источник мурекса – морских моллюсков, из которых делали знаменитый «тирский пурпур». Город располагался на стратегической дороге вдоль побережья и являлся портом Галилеи и Дамаска. Поэтому он далеко не единожды подвергался осадам. Город вошел в историю как одно из завоеваний египетского фараона Тутмоса III около 1500 года до н. э. Потом он подчинялся Тиру и после этого стал частью Персидской империи. В эллинистический период его название было изменено на Птолемаида. Г. А. Смит писал в энциклопедии «Британика»: «Для Египта, Малой Азии, Греческих островов и материка и для Италии его гавань была самой удобной на сирийском побережье. Поэтому его история до конца новозаветного периода – это история прибытия великих людей с этих берегов, сбора больших армий, зимних лагерей завоевателей внутренних территорий Сирии и ожесточенных конфликтов между греками и иудеями». Он стал арабским городом, был захвачен участниками Первого крестового похода, у которых его отобрал Саладин. После его перехода к туркам он впал в спячку, как и большинство некогда известных городов, на которые пала тень Османской империи.

Капитан Ральф Миллер, отправленный Наполеоном, чтобы оценить оборонительные сооружения Акры, нашел их разрушенными. «Я обнаружил почти все амбразуры пустыми, кроме тех, что выходили на море. Многолетний городской мусор полностью перекрыл подход к воротам единственным орудиям, которые могли прикрыть их с флангов…» Тем не менее Акра стала поворотным пунктом и в карьере Наполеона, и в карьере сэра Сидни Смита, ее защищавшего. Впоследствии Наполеон сказал: «Из-за этого человека я упустил свою судьбу».

Сэр Сидни Смит, командовавший турецкими войсками, усиленными британскими моряками, доказал, как это уже сделал Нельсон на море, что французская армия не является непобедимой. Оборона Акры, стоившая Наполеону большей части его армии, стала предвестницей дальнейших побед британского оружия. Туркам и британцам помогали болезни, косившие французских солдат, стоявших лагерем в разгар летней жары на болотистой малярийной равнине Акры.

Неудачу Наполеона у этих старых, выжженных солнцем стен в какой-то степени компенсировала уверенная победа над крупными турецкими силами недалеко от залива Абукир. Вскоре после этого, отозванный Директорией во Францию, где сложилась отчаянная ситуация, Наполеон вернулся на Корсику и привел туда два уцелевших фрегата из своего флота. Можно было подумать, что, лишившийся флота, потерпевший неудачу при Акре и покинувший армию, Наполеон не будет встречен как герой в своей стране. Однако факт остается фактом: Наполеон продолжал излучать неиссякаемый оптимизм и чары. Более того, в создавшейся ситуации была велика вероятность реставрации монархии, если каким-то чудом военному лидеру не удастся сохранить республику. «Мне нужен меч», – заявил Эммануэль Сийес, один из пяти директоров. И словно по волшебству, как джинн с Востока, вернулся Бонапарт.

Всю зиму 1799 года Нельсон провел в основном в Палермо, где разыгрывал незавидный спектакль своей рабской привязанности к леди Гамильтон. Легкая нетребовательная жизнь древней сицилийской столицы и атмосфера преклонения, в которой теперь жил «победитель на Ниле», казалось, истощили его мораль. К счастью, временно. Нельсону надо было снова выйти в море, и он неузнаваемо менялся, превращаясь в величайшего моряка своего времени. А месяцы, проведенные в Палермо, были самыми непривлекательными в его карьере, поскольку он был политически наивен и неискренняя льстивая обстановка при дворе смущала его.

Гамильтоны много времени проводили на загородной вилле. Там сохранилась одна реликвия, напоминающая о Нельсоне. На стене комнаты, некогда бывшей спальней Эммы Гамильтон, висит выцветшая копия морских флажных сигналов. Одна группа флажков обозначает, что адмирал (Нельсон) в пределах видимости. Из окна спальни леди Гамильтон могла смотреть на сигнальную станцию королевского флота на соседней горе Пеллегрино и видеть задолго до приветственных пушечных выстрелов, что ее знаменитый любовник направляется к берегу. Неактивность (по словам лорда Спенсера) при иностранном дворе устраивала Нельсона ничуть не больше, чем море устраивало Наполеона.

Новый век начался удачно для Франции. 14 июня 1800 года Наполеон, победив при Маренго, снова стал хозяином Италии. В том же году (в котором мало что еще складывалось для них удачно) британцы добились незначительного успеха – захватили два последних корабля, уцелевшие в битве на Ниле – Le Guillaume Tell и Le Généreux. Первый был взят вскоре после ухода с Мальты, а второй – на пути туда. Взятие Le Généreux особенно интересно, поскольку этот корабль был захвачен Нельсоном, поднявшим свой флаг на Foudroyant. Мичман, находившийся в то время на борту, записал свои впечатления от деятельности адмирала. Оливер Уорнер в книге «Сражения Нельсона» привел рассказ мичмана Г. П. Парсонса: «После нескольких дней болтанки на волнах в тумане Нельсон услышал стрельбу и приказал сэру Эдварду Берри, который к этому времени вернулся на свое место флаг-капитана, править туда. Очень скоро адмирал потерял терпение и стал командовать лично.

– Пусть Foudroyant летит, – сказал он Берри. – Так не годится, сэр Эдвард. Это наверняка Le Généreux, и он сдастся только моему флагману. Сэр Эдвард, мы должны постараться и обойти Northumberlend [еще один английский корабль, участвовавший в погоне].

– Я сделаю все, что смогу, милорд, – сказал Берри и начал отдавать команды.

Foudroyant стал двигаться быстрее и постепенно выходил вперед. Адмирал нетерпеливо размахивал культей, заметил Парсонс.

– Не волнуйтесь, – сказал сэр Берри.

А адмирал внезапно обрушился на младшего офицера, который вел корабль.

– Я вышибу из тебя дух, шельмец, если ты будешь так невнимателен! Сэр Эдвард, поставьте к штурвалу лучшего старшину-рулевого!

– Впереди странный парусник, – доложил наблюдатель.

– Юноша, – обратился Нельсон к Парсонсу. – Проклятье, немедленно выясни, кто там!

– Шлюп или фрегат, милорд.

– Спроси название.

– Success.

– Передай, чтобы он вышел наперерез противнику. Хотя разница большая… Тридцать две маленькие пушки против восьмидесяти больших.

– Success, милорд, лег в дрейф поперек курса Le Généreux и ведет огонь с левого борта. Француз поднял триколор с флагом контр-адмирала.

– Success, так держать!

– Он повернул через фордевинд и ведет огонь с правого борта. Он приблизился к преследуемому кораблю, милорд.

Le Généreux открыл огонь по фрегату, и все замерли, опасаясь последствий. Но когда дым рассеялся, стало видно, что Success хотя и пострадал, но продолжает, словно бульдог, наскакивать на противника.

– Передайте на Success, чтобы прекратили огонь и перешли ко мне за корму, – сказал Нельсон. – Он хорошо потрудился для своего размера. Дайте залп с нижней палубы, сэр Эдвард.

– Он прошел выше.

– Дайте большой сбор и хладнокровно стреляйте по мачтам и реям.

В этот момент французский корабль открыл огонь по нас, продолжил Парсонс. Снаряд прошел сквозь стаксель бизани. Лорд Нельсон похлопал одного из молодых матросов