Отрезок пути - Iris Black

Обсудив операцию и немного успокоившись, мы расходимся по спальням. Завтра мы должны выглядеть бодрыми и отдохнувшими, чтобы не вызвать никаких подозрений.

За завтраком Северус объявляет, что Алекто Кэрроу нездоровится, и уроки маггловедения отменяются до тех пор, пока она окончательно не поправится. Это сообщение вызывает тщательно, но скверно скрываемый восторг у подавляющего большинства студентов. Спраут бросает на меня красноречивый взгляд – догадалась, что без моего участия не обошлось. Я, естественно, делаю вид, что приятно удивлен.

День проходит прямо-таки безмятежно. Амикус, похоже, составляет компанию сестре, потому что его не видно и не слышно. Пивз веселится от души, носится по всему замку и закидывает слизеринцев комьями земли. За ним по пятам носится Филч с тряпкой в зубах. В общем, все как в старые добрые времена. Ну, почти. Дементоров по периметру и неадекватных старост школы пока еще никто не отменял.

В течение дня я несколько раз пытаюсь поговорить с Джинни, но натыкаюсь на глухую стену. И голова у нее болит, и уроки делать нужно, и смысла она в разговоре не видит, поскольку все прекрасно и замечательно. К вечеру я решаю оставить ее в покое. В конце концов, это же Джинни. На нее давить нельзя. Захочет поговорить, сама инициативу проявит.

После ужина, сворачивая за угол, я поскальзываюсь на ровном месте и, чуть не сбив с ног Северуса, падаю на пол. Естественно, тут же оказываюсь обвинен в ужасающей неуклюжести и приглашен на отработку. Нет, все это, конечно, хорошо, но коленки больно. Впрочем, чего не сделаешь ради такой отличной компании? Тем более, я как раз думал, идти сегодня к нему или дождаться, пока сам вызовет.

Когда в назначенное время я захожу в кабинет директора, Северуса там не обнаруживается. Я удивленно озираюсь и не знаю, уходить мне или оставаться.

– Он внизу, – наконец, сообщает Блэк, вдоволь налюбовавшись на мое смущение.

– Так мне позже прийти? – уточняю я.

– Зачем же? Он просил передать, чтобы ты спускался через камин.

Я быстро благодарю его и ныряю в гостиную, пока он не отпустил в мой адрес какое-нибудь ехидное замечание.

Щепотка летучего пороха, короткое путешествие, и вот я уже отряхиваю мантию в знакомом мрачном кабинете. Приведя себя в порядок, я захожу в лабораторию, и тут же мне в нос ударяет отвратительный гнилостный запах. Северус увлеченно помешивает какое-то варево в небольшом котле, которое, судя по всему, этот запах и издает.

– Северус, муховертку мне в задницу, что это за зелье? – спрашиваю я, стараясь дышать только через рот.

– Точно не знаю, – невозмутимо отвечает он, не отрываясь от своего занятия. – А муховертки у нас не водятся, так что, даже не мечтай о таком развлечении. Кстати, британцы обычно так не говорят. Ты первый, от кого я слышу это выражение.

– Ну да, так выражаются австралийцы, – усмехаюсь я. – Сам не знаю, где его подцепил. Дядя, конечно, бывал в Австралии, но…

– Твой дядя мне смертельно надоел, – перебивает Северус.

– А мне смертельно надоела вонь! Ты можешь объяснить, что за помои варишь?

– Это не помои, хотя ты почти прав. Дело в том, что я пока не могу определить, что конкретно произошло с Алекто, – поясняет Северус с многозначительной улыбкой. – Поэтому мгновенно исцелить ее не в состоянии. Но от меня требуют каких-то действий. Приходится экспериментировать.

– Потрясающе! – сквозь смех говорю я. – Вкус у него такой же отвратительный, как и запах?

– Полагаю, что еще хуже. Можешь сам попробовать.

– Ну уж нет! – я мотаю головой. – Пусть Алекто пробует. Как она, кстати?

– А ты как думаешь? – он недобро ухмыляется. – Хохочет, не переставая, спать не может, говорит с трудом, едой давится, водой захлебывается – жалкое зрелище. Однако не могу сказать, что сочувствую. Это лишь малая часть того, что она заслужила.

– Не могу с тобой не согласиться. Как долго ты собираешься продержать ее в таком состоянии?

– Постараюсь подольше, но обещать ничего не могу, сам понимаешь. Сколько штук она раздавила?

– Восемь из десяти, – отвечаю я.

– Почему так мало?

– Не хотелось случайно убить ее.

Северус отрывается от котла и вопросительно поднимает бровь, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не отвести глаза. Говорить о своем нежелании убивать кого бы то ни было человеку, который был вынужден совершить убийство, – это просто подло. Но есть и другие причины.

– Ну, ведь Темный Лорд этого бы так не оставил, правильно? – чуть подумав, замечаю я. – Да и Амикус наверняка озверел бы. И потом, на место Кэрроу прислали бы кого-то другого. А знакомое зло…

– …лучше, чем незнакомое, – заканчивает Северус. – Это разумно.

Он возвращается к зелью. Какое-то время я наблюдаю за ним, но вскоре не выдерживаю:

– Северус, это надолго вообще? Я от этого запаха свихнусь скоро! Честное слово, даже грязные носки приятней пахнут!

– И часто ты нюхаешь грязные носки? – осведомляется он, добавляя в котел чью-то зеленоватую чешую.

– До недавнего времени со мной в комнате жили четверо парней, причем, все они на том или ином этапе своего жизненного пути играли в квиддич. Иногда приходится.

– Какая трагедия, – усмехается Северус. – Не дергайся, я скоро закончу. Можешь пока налить нам выпить. Где что хранится, надеюсь, помнишь.

Помню, конечно. В шкафу рядом с дверью в кабинет. Подумав, я решаю, что пить дорогое вино в такой обстановке – это просто кощунство, и наливаю огневиски. Даже несмотря на ужасающий запах, я абсолютно уверен, что нам предстоит приятный вечер. Как только он закончит с зельем. Минут через двадцать мне надоедает ждать.

– Северус, я тебя сейчас на руках от котла оттащу, честное слово!

– Не советую, – спокойно отвечает он, продолжая помешивать зелье. – Потому что моя месть тебе не понравится.

– И как же ты мне отомстишь?

– Очень просто. Раздену, привяжу к кровати, доведу до невменяемого состояния и уйду наверх. А ты будешь лежать и мучиться. Впечатляет?

– Не то слово… – бормочу я.

Вот теперь мне окончательно ясно, что Северуса Снейпа лучше не злить. Воистину сволочизм – это диагноз. Впрочем, я сам виноват. Наглость, может, и второе счастье, но так и первого недолго лишиться.

Глава 44. Это уже полный бред!

Просто удивительно, до чего стало спокойней! Алекто все еще сидит в своей комнате, причем, по школе гуляет сумасшедшее количество слухов о том, что именно с ней произошло. Все эти слухи, разумеется, очень далеки от истины. Поговаривают даже, будто бы это Гарри заявился в Хогвартс и проклял ее. Мы, слушая все это, только посмеиваемся. К сожалению, Северус вряд ли сможет долго держать ее в таком виде. Волдеморту это не понравится, а его лучше лишний раз не злить.

Как бы то ни было, мы почти блаженствуем. Я так уж точно. Конечно, остается еще Амикус, который по-прежнему с нами не церемонится. Но он относится ко всем одинаково плохо, и меня особенно не выделяет. Поэтому я чувствую себя как заключенный, которого из Азкабана перевели под домашний арест. Вроде бы все еще взаперти, но насколько же легче! Во всяком случае, именно так я стараюсь рассуждать. Северуса мой оптимизм забавляет, но как руководитель АД я не могу позволить себе упаднических настроений, с этим даже он не спорит.

Вместе мы проводим настолько много времени, насколько это возможно. Это не так уж трудно. Во-первых, он периодически цепляется ко мне и назначает взыскания. Вся школа уже уверилась в том, что я заменяю ему Гарри Поттера, поэтому никто не удивляется – только сочувствуют. Во-вторых, я и сам могу к нему прийти безо всяких отработок. Лауди вполне способен провести меня по школе так, что никто ничего не заметит. А ребята уже привыкли к тому, что я могу быть где угодно. Например, с эльфами договариваться. Или в Выручай-комнате варить зелья, некоторые из которых можно готовить только ночью. Так я им говорю. Поэтому иногда я и ночую в Выручай-комнате – какой смысл рисковать и после отбоя в гостиную возвращаться? В общем, все получается просто идеально.

Подобрать название тому, что происходит между мной и Северусом, я не могу. Да и не уверен, что нужно это делать. Какая, в конце концов, разница, как что называть? Вместе нам хорошо, и это самое главное. Мне и раньше было хорошо с ним, а сейчас хочется об этом кричать. Я, конечно, не кричу. Наоборот, ругаюсь сквозь зубы, когда он назначает мне очередную отработку или отпускает в мой адрес ядовитые замечания. А в душе ликую.

Когда-то давно я думал, что кроме фантазий и снов в моей жизни ничего не будет. Просто потому, что я не имею на это права. Но почему бы, собственно, и нет? Я вообще не знаю, что будет завтра. Что будет со мной. Что будет с ним. И когда мы вдвоем, мы словно поддерживаем друг друга. После каждой нашей встречи я чувствую себя способным свернуть горы, выдержать все, что угодно. А если мне становится тошно, я вспоминаю эти встречи, и каждой клеточкой ощущаю, как вновь появляются силы, и воля, и энергия.