От Кибирова до Пушкина - Александр Лавров

Harvard University

Roman Jakobson

Slavic Languages and Literatures

Holyoke 29

Cambridge 38, Massachusetts

February 14, 1958

To the Nobel Committee of the Swedish Academy:

May I add to the cable which I sent you January thirtieth on my return to the United States in reply to your letter of December, 1957. In my opinion Boris Pasternak is one of the greatest Russian poets of the last two centuries and one of the most remarkable world poets since World War I.

His verse displays a rare power of poetic imagination; an amazing variety of new and original devices in imagery, rhythm, and rime; and intricate symbolism carrying a profound philosophical load. Pasternak’s poems during the fifty years of his creative activity present a monumental unity of one indivisible whole and at the same time exhibit the incessant dynamism of his poetic development so that each stage of his literary biography is unrepeatedly peculiar.

Pasternak’s prose, as I tried to show in a special study (Slavische Rundschau, VII, 1935) is closely connected with his poetry. His several short stories and autobiographical fragments belong to the masterpieces of lyrical prose in modern world literature and are equally novel by their verbal form, refined metonymic imagery, and the acute problems of their content. In his latest works, his novel Doctor Zhivago and his autobiography, Pasternak preserves all the individual features of his early prose and at the same time adheres to the great tradition of the Russian classic novel in its top representatives. The works of Pasternak sharply and boldly pose the pivotal problems of our epoch in its Russian and international frame.

In present-day Russia, Pasternak is perhaps the only outstanding writer who never compromised in the least with official views, attitudes, and requirements. In 1937–38 at the time of the worst pressure, he courageously answered his official opponents at a Soviet literary conference «Why are you all shouting instead of speaking, and if you shout, why all in the same voice?»

I am deeply convinced that when nominating Boris Pasternak for the Nobel Prize, I express the feeling of unnumerous readers and critics of contemporary world literature.

Respectfully yours,

Перевод:

Я пишу в дополнение к моей телеграмме, посланной 30 января по возвращении в Соединенные Штаты в ответ на Ваше декабрьское письмо. По моему мнению, Борис Пастернак — один из крупнейших русских поэтов последних двух столетий и один из самых замечательных поэтов в мире периода после Первой мировой войны.

В поэзии его проявляется исключительная сила поэтического воображения; поразительное разнообразие новых и оригинальных приемов образного языка, ритма и рифмовки, и сложная символика, несущая в себе глубокую философскую нагрузку. Пастернаковские стихи, созданные на протяжении пятидесяти лет творческой деятельности, являют собой монументальное единое, неделимое целое и в то же время непрестанную динамику поэтического развития, так что каждый этап его литературного пути бесконечно своеобразен.

Проза Пастернака, как я стремился показать в специальном исследовании (Slavische Rundschau, VII, 1935), тесно связана с его поэзией. Несколько его рассказов и автобиографических фрагментов принадлежат к шедеврам лирической прозы современной мировой литературы и столь же новы по своей словесной форме, утонченной метонимической образности и острой проблематике содержания. В последних своих произведениях, романе «Доктор Живаго» и автобиографии, Пастернак сохраняет все индивидуальные свойства своей ранней прозы и в то же время примыкает к великой традиции русского классического романа в лице его лучших представителей. Произведения Пастернака с остротой и бесстрашием ставят центральные проблемы нашего времени в их русском и международном контексте.

В современной России Пастернак, по-видимому, единственный из больших писателей, который ни разу не пошел на компромисс с официальными воззрениями, позициями и требованиями. В разгар наибольшего давления, в 1937–38 гг., он смело ответил своим противникам на советском литературном собрании: «Почему вы все орете, вместо того чтобы говорить, а если орете, то все на один голос?»

Я глубоко убежден в том, что, выдвигая Бориса Пастернака на Нобелевскую премию, выражаю мнение бесчисленных читателей и критиков современной мировой литературы.

С уважением,

25 Wellington Square

Oxford

Telephone 55245

27th February, 1958

You have done me the honour of inviting me to nominate a candidate for the Nobel Prize in literature for the year 1958.

I have, accordingly, much pleasure in nominating for this Prize BORIS LEONIDOVICH PASTERNAK.

My grounds for this nomination are the following:

1. For the past twenty five years Mr Pasternak has been widely recognized as Russia’s greatest living poet. His volumes of verse, Sestra moya zhizn’ (mainly written in 1917 and published in 1922), Temy i var’yatsii (1923), Vtoroe rozhdenie (1932), and Zemnoy prostor (1945) are works of highest literary quality. Published in the Soviet Union, where Mr Pasternak, who was born in Moscow in 1890, has lived the whole of his adult life, they have exerted a deep influence, poetic and human, upon men of letters and the reading public in his native land. Outside Russia too, Mr Pasternak’s poetic work has been universally acknowledged as a significant landmark in the history of European poetry. In Britain, for example, his importance as one of the greatest of contemporary poets has been emphasized by such distinguished authorities on European literature as D. S. Mirsky (A History of Russian Literature, London, 1949, pp. 501–503), Sir Maurice Bowra (The Creative Experiment, London 1949, pp. 128–158), and Professor C. L. Wrenn (Oxford Slavonic Papers, vol. II, 1951, pp. 82–97).

2. Mr Pasternak has, moreover, acquired a well deserved reputation of being one of the most successful translators of our times. His translations into Russian include works by Goethe, Verlaine, Byron, Keats, and Petöfi. But it is above all as a translator of Shakespeare that he has excelled. His Russian versions of Hamlet (published in 1940), Antony and Cleopatra, Romeo and Juliet, Othello, King Lear and both parts of Henry IV (to be found in the two volumes edited by M. Morozov: William Shakespeare v perevode Borisa Pastemaka, Moscow-Leningrad, 1949) are rapidly becoming classics, and have received high praise from English critics (see, in particular, the article by Prof. C. L. Wrenn, cited above).

3. Since 1945 Mr Pasternak was known to be working on a novel; this he completed in 1952–53: the result was a work of some 800 pages, entitled Doktor Zhivago. It is known that he regards this book as his most important work, and thinks of it, in his modesty, as a justification (as if such were needed) of his literary career. So far it has proved impossible to publish this work in the Soviet Union; however, at Mr Pasternak’s request, Doktor Zhivago was published in November, 1957, in an Italian translation, by Feltrinelli in Milan. Five editions of this Italian version have already appeared, and an English, a French, and a German translation of the novel are expected to come out this year. The world-wide interest which Doktor Zhivago has aroused is due, in my opinion, in large part to the qualities of the author’s prose (which is in the great tradition of the Russian nineteenth century novel), to the deep sincerity and truthfulness with which he has described life in Russia during the crucial and dramatic years 1900–1929 (the book has an epilogue concerned with the period of the Second World War)(, and to the human and spiritual values to which this novel bears an eloquent and moving testimony. The last section of the book contains twenty-five poems (ten of which were published in the Soviet literary journal Znamya, vol. 4, 1954, pp. 92–95): several of them bear witness to the author’s Christian beliefs, and deserve, in my opinion, to be numbered among the finest works of religious poetry.

Перевод:

вы оказали мне честь, предложив выдвинуть кандидата на Нобелевскую премию по литературе 1958 года.

С большой радостью я в ответ выдвигаю на эту премию Бориса Леонидовича Пастернака.

Основания этой номинации таковы:

1. В последние двадцать лет Пастернак широко признан как величайший русский поэт нашего времени. Его поэтические сборники Сестра моя жизнь (созданный в основном в 1917 и вышедший в 1922), Темы и варьяции (1923), Второе рождение (1932) и Земной простор (1945) являются произведениями высочайшего литературного качества. Опубликованные в Советском Союзе, где Пастернак, родившийся в Москве в 1890, прожил всю свою зрелую жизнь, книги эти оказали на его родине глубокое поэтическое и человеческое влияние на писателей и широкую публику. И за пределами России поэтическое творчество Пастернака было повсеместно признано значительной вехой в истории европейской поэзии. В Англии, например, значение его как крупнейшего современного поэта отмечали такие выдающиеся специалисты европейской литературы, как Д. С. Мирский (A History of Russian Literature, London, 1949, pp. 501–503), сэр Морис Баура (The Creative Experiment, London 1949, pp. 128–158) и профессор С. Л. Ренн (Oxford Slavonic Papers, vol. II, 1951, pp. 82–97).

2. К тому же г-н Пастернак получил заслуженную славу в качестве одного из самых лучших переводчиков нашего времени. Его переводы на русский язык включают произведения Гёте, Верлена, Байрона, Китса и Петефи. Но выше всего стоят его превосходные переводы из Шекспира. Его переводы Гамлета (опубликован в 1940), Антония и Клеопатры, Ромео и Джульетты, Отелло, Короля Лира и обеих частей Генриха IV (включенный в двухтомник под редакцией М. Морозова: Вильям Шекспир в переводе Бориса Пастернака, Москва — Ленинград, 1949) быстро становятся классикой и получили высокую оценку английских критиков (см. в особенности вышеупомянутую статью проф. C. Л. Ренна).

3. С 1945 года стало известно, что г-н Пастернак работает над романом; закончил он его в 1952–53 году; результатом стало сочинение объемом в 800 страниц под названием Доктор Живаго. Известно, что автор считает эту книгу своим самым важным произведением и по скромности своей видит в ней оправдание (как если бы таковое было нужным) всей своей деятельности. Опубликовать это произведение в Советском Союзе оказалось до настоящего времени невозможным; однако, по просьбе г-на Пастернака, Доктор Живаго в ноябре 1957-го был выпущен в итальянском переводе издательством Фельтринелли в Милане. Появилось уже пять изданий итальянского перевода, и переводы на английский, французский и немецкий языки должны выйти до конца текущего года. Интерес во всем мире, вызванный Доктором Живаго, является, на мой взгляд, в значительной мере следствием особенностей прозы автора (принадлежащей к великой традиции русского романа девятнадцатого века), следствием глубокой искренности и правдивости, с какой он описал жизнь в России в важнейший и драматичнейший период 1900–1929 гг. (эпилог в книге относится к периоду Второй мировой войны), и следствием человеческих и духовных ценностей, сильным и волнующим выражением которых является этот роман. Последний раздел книги содержит двадцать пять стихотворений (десять из которых были опубликованы в 1954 году в советском литературном журнале Звезда, 1954, № 4, стр. 92–95); некоторые из них свидетельствуют о христианских воззрениях автора и, по моему мнению, должны быть отнесены к лучшим образцам религиозной поэзии.