Хякки Яко (СИ) - Ступников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты сильно преувеличиваешь масштаб проблемы.
— Вовсе нет, я объективен. Посмотри хотя бы на себя! Когда ты последний раз что-то создавал? Когда творил, а не оттачивал старые навыки?
— В последние лет двадцать мне было не до того. Слишком много сторонних дел…
— Тем более что впереди ещё столь много возможностей и десятилетий?
— …
— Я не упрекаю. Ты Глава Клана — понятно что вступив в Коноху и Альянс едва ли ты смог бы выкроить хоть минуту на что либо стороннее, но… тенденция удручает.
— Я тебя услышал. Быть может в чём-то ты и прав, но я хочу узнать ответ на мой невысказанный, но вполне тебя ясный вопрос.
— Я же сказал — я живу и умру за Тебя и за Клан.
— Хорошо. В таком случае подымаясь — твой отпуск подошёл к концу, ибо я официально тебя помиловал… но не простил.
— Я понимаю. Так что будет дальше?
— Война.
Глава 36
* * *
Тяжёлые свинцовые тучи низко нависли над Конохой, но дождь всё никак не желал покинуть своё убежище, прячась в тёмной завесе облаков. Пронзительный, сухой и холодный воздух неприятно резал язык и обжигал лёгкие, из-за чего все жители плотно закрыли ставни своих домов, надёжно укрывшись за ними от ранних морозов, что предвещали собою скорое наступление зимы.
Хаширама сделал ещё один глубокий вдох, равнодушно наблюдая как очередное облачко пара стремительно истаивает под натиском ледяного ветра, что щедро лился из распахнутого настежь окна.
Кроме него никого в кабинете не было. Ни посетителей, ни телохранителей, никого. И пожалуй впервые в жизни Величайший из Сенджу радовался своему одиночеству.
С момента нападения Девятихвостого прошло уже пять дней. Деревня медленно возвращалась к привычному укладу, насколько это вообще было возможно в реалиях войны, ведь не далее чем день назад он получил от Дайме три официальных ультиматума, каждый из которых был заверен печатью и гербом трёх других Великих Стран. Все они затребовали себе огромные территории и просто неподъёмные суммы в качестве компенсации за выдуманные обиды и надуманные оскорбления. Конечно Тоётоми-сан не согласился на подобное, да и даже если бы он этого хотел, то никто бы ему не позволил.
Вот так просто, из-за трёх бумажек, и началась Война, которую излишне болтливые языки уже окрестили Первой Мировой Войной Шиноби. И это было донельзя символично, ведь именно во время его правления разгорелся самый страшный конфликт за всю историю человечества! Миротворец… Тоже мне! Жалкий слабак, ничтожество! Что даже друга не смог спасти!
Резко встав и буквально вырвав один из подлокотников своего кресла, Хокаге молниеносно оказался возле окна, с головой окунаясь в морозный воздух.
Это всё была его вина. Каждая смерть, каждая потеря на его совести и Мадара…
— Всё продолжаешь себя жалеть? — вдруг раздался из-за спины тихий, но глубокий голос.
— Нет… я просто… нет.
— А по-моему да. Чтож, дело многими любимое, хоть и бесполезное. Как закончишь дай мне знать, разговор есть, только не затягивай, а то вечером меня здесь уже не будет.
Наконец обернувшись Хаширама встретился взором с Тэкеши-саном. Намётанный взгляд шиноби сразу приметил чуть иной крой уже привычного белого кимоно, с извечными алыми узорами облаков, другие гэта и чуть выпирающий из-за поясницы массивный свиток с фуин.
Потратив ещё несколько секунд на то чтобы осознать и обдумать увиденное, Хаширама с удивлением и едва заметной ноткой страха вымолвил:
— Уже?
— А ты что думал? На фронте началось настоящее веселье! Кагуя такую знатную заварушку ни в жизнь не пропустят! — весело пробасил его товарищ, но тут же серьёзно добавил, — Эти твари из Камня и Облака совсем берега потеряли. Как только прознали о том, что эта Девятихвостая Мразь нас потрепала, так сразу ринулись на границы всей толпой. Если их срочно не осадить, то Траву и Водопад просто сметут, а там и за нас примутся, так что медлить нельзя.
— Понимаю… просто… я не…
Неожиданно тот кто по праву мог назвать себя Сильнейшим из всех живущих ныне Шиноби тяжело вздохнул, медленно подошёл к опешившему Сенджу, развёл руки и… отвесил тому такой подзатыльник, что от близкого знакомства с полом юношу уберегли только врождённая крепость тела, да годы тренировок. Впрочем звон в голове они заглушить не смогли.
— За что!!!??? — обиженно взвыл Сенджу.
— Чтоб меньше думал о всякой ерунде, — спокойно ответил ему Кагуя, явно примеряясь для второго удара.
— Е… ерунде? — опешил Хаширама, — Да как ты можешь такое говорить⁈ Мадара⁈ Воины Кланов и простые жители! Это по твоему ерунда⁈ Все они погибли по моей вине! По моей вине!!!
Вновь тяжелая рука Главы Клана Кагуя обрушилась на пребывающего на грани истерики юношу, но в этот раз он был готов. Приняв атаку на блок, Первый Хокаге не сдерживаясь ответил ударом на удар, но не попал. Единым текучим движением Тэкеши-сан обогнул его руку, плавно зашёл за спину, сжав при этом его голову в тисках своих пальцев, и что есть мочи вбил многострадальную часть тела прямо в добротный, отделанный красным деревом каменный пол, от чего содрогнулась вся Резиденция, а в выше описанной детали интерьера появилась сквозная дыра.
Вновь на мгновение растерявшись, но быстро совладав с собой, Хаширама вскочил на ноги, на ходу отплевываясь от каменной крошки, побелки и принимая боевую стойку, как вдруг его глаза встретились со спокойным взглядом Повелителя Костей.
В этих тёмно-зелёных глубинах он видел себя — взъерошенного, забитого, в помятой и грязной одежде, с тёмными кругами под покрасневшими глазами и звонко плещущимися в них же отчаянием и страхом. Он был откровенно жалок, не потому что не спал и не ел последние пять дней. Не из-за того что скорбел по другу, чью жизнь ему пришлось прервать, и не по причине тоски о павших товарищах, что доверили ему свои жизни, нет, он был жалок из-за того что наплевал на всё это, подменив достойные уважения и понимания чувства жалостью к самому себе и своим несбывшимся мечтам. И только лишь непреклонный Кагуя осмелился сказать ему это в лицо.
Медленно дошагав до своего рабочего места, Хаширама рухнул на сломанное кресло и прикрыл глаза. Через несколько минут он вновь распахнул очи и уже иным голосом произнёс:
— Спасибо.
— Для этого и нужны друзья, парень, — расслабленным голосом ответил ему Кагуя, — Для этого они и нужны.
— Вы отбываете вечером?
— Как только солнце сядет. За Деревней наблюдают, не явно конечно, но уж больно быстро разошлись слухи о наших бедах, Мэдока не хочет рисковать и в этом я с ним согласен.
— Понятно. Группы уже набраны? Я не получал отчёта.
— Тебе было не до этого, упивание собственным горем отнимает слишком
