Перворожденный - Татьяна Владимировна Солодкова

ее замуж насильно, второй раз я с ней так не поступлю.

Нэйт окончательно уверился в правильности своего решения — пока ничего не говорить Эрику о заговоре. С аргументом «она — моя сестра» можно было бороться лишь доказательствами.

Следовало бы промолчать, но Нэйтан не удержался:

— По-моему, Эрике с Борхусом жилось не так уж и плохо: вертела стариком, как хотела, имела кучу любовников, которых водила к себе в дом практически на глазах у мужа. Вместе же читали доклады: там она уж точно не скучала, как здесь.

Эрик уставился на друга таким взглядом, будто хотел прожечь в нем дыру.

— Думаешь, я не знаю, что здесь ты сам вошел в число ее любовников?

— Недолго и нечасто, — заверил Нэйт.

У Эрика кровь прилила к лицу.

— Ты говоришь. О моей. Сестре, — прорычал он. — Немедленно извинись.

Что и требовалось доказать: Эрик ни за что не поверит на слово.

Нэйтан пожал плечами.

— Извини. Был не прав.

— Мне следовало разбить тебе лицо сразу, как только узнал, — проворчал король, успокаиваясь.

— Представляю, — усмехнулся Нэйтан, — король и его Придворный маг дерутся посреди коридора на потеху публике… Спать иди. Посмотри на себя, кидаешься на людей без повода.

— Да уж, — протянул Эрик, вставая. — Пожалуй, ты прав.

— Я всегда прав.

Король одарил его скептическим взглядом и направился к двери.

— Пригласи завтра Лауру на прогулку! — крикнул Нэйт ему вслед.

— Этого достаточно? — Каре-зеленые глаза, казалось, смотрели прямо в душу.

Катрина опустила взгляд и шагнула назад, разъединяя их ладони.

— Нэйт, прости меня, пожалуйста. Я должна была поверить тебе сразу, после всего того, что ты показал мне ранее. Я же уже знала тебя…

— Осади, — перебил Нэйтан, протянул руку, коснулся ее подбородка, вынуждая поднять голову и посылая под кожу миллион мурашек своим прикосновением. — Мне не нужны извинения. Мне не нужно, чтобы ты чувствовала себя виноватой. Мне нужно спасти Эрика и разобраться с предателями. В этом мне понадобится помощь еще одного менталиста. Все остальное не имеет значения.

Катрина перехватила его руку за запястье и отвела от своего лица — слишком невыносимо было это прикосновение.

— Я поняла, — огрызнулась уже привычно, окончательно приходя в себя.

— Вот и хорошо.

— Но что я могу? Я не могу читать людей, на которых надеты амулеты. Это никому, кроме тебя, не под силу.

Он пожал плечами.

— Мне и не в этом нужна твоя помощь.

— Тогда в чем? — нет, она решительно ничего не понимала.

— Думаешь, я зря обучал тебя так глубоко проникать в чужое сознание? Передать свой опыт, конечно, приятно, но прежде всего мне нужен был проводник.

Катрина моргнула, чувствуя себя безмозглой.

— Кто? — переспросила жалобно.

— Проводник, — спокойно повторил Нэйтан. — Знаешь, как работает трансляция зеркал?

Кивнула.

— Смутно, но представляю. При чем тут это?

— А при том, что нельзя вытаскивать воспоминания из чужого сознания и одновременно транслировать в зеркало полученную информацию. Тут нужна пара магов. Эрика планирует отравить брата прямо на балу, мы возьмем ее с поличным, после чего притащим к королю. Так как он бездарный, я не смогу передать образами то, что знаю.

— Но можно транслировать в зеркало, — поняла Катрина.

— Именно.

— Но это невозможно, — очнулась она. — Никто не делал ничего подобного.

Нэйт фыркнул.

— Если никто не пробовал, это не значит, что невозможно.

Верно, сопротивляться антимагическим браслетам тоже нельзя, а Нэйтан со временем сумел этому научиться.

— Они не знают, что я могу читать их в защитных амулетах, — продолжал Нэйт, — поэтому чувствуют себя в безопасности. Мое отсутствие сделало их смелее. Колшер, как глава Инквизиции, один из немногих, кому известно о моем аресте. Думаешь, Эрика зря постоянно спрашивала тебя обо мне? Опасается, что ее брат помилует и освободит меня, вот и перестраховывается, боится, что сумею помешать. Когда я так и не объявлюсь, они примутся исполнять первоначальный план, и все будет кончено.

Катрина недоверчиво покачала головой.

— Слишком просто, тебе не кажется?

Нэйт усмехнулся.

— Ни один план не выдерживает столкновения с действительностью, расхождения есть всегда. Это ничего не меняет. Если заговорщики передумают травить короля, а решат, скажем, уронить колонну ему на голову, я все равно прочту это в их мыслях прежде, чем они успеют реализовать свою задумку.

Все звучало складно. Катрина не нашла ни единого аргумента против такого плана.

— Ты готова? — серьезно спросил он. — Все случится завтра.

Катрина вздохнула.

— Разве у меня есть выбор?

— Ну, выбор есть всегда, — заметил философски.

Она закатила глаза.

— Прекращай. Сам знаешь, что выбора у меня нет. Я приехала раскрыть заговор, и я это сделаю.

Нэйт улыбнулся.

— Рад слышать, леди Морено. Ваша помощь мне чертовски пригодится.

— Могу я задать тебе один вопрос? — Ей нужно было прояснить еще один, последний момент.

— Да ради бога, — легко согласился он. Усмехнулся. — После всего, что между нами было, можешь спрашивать что угодно.

— Почему ты сказал, что к женщине проще втереться в доверие? Что именно ты планировал?

Его брови удивленно приподнялись, такого вопроса он не ожидал совсем.

— Знаешь, — высказался, — я начинаю сомневаться в своем решении не читать тебя, уж слишком необычно работает твоя голова. С чего такой вопрос?

— Просто вопрос, — огрызнулась Катрина, — ответь.

— Нечего отвечать. Ты — женщина, я — мужчина. Думал, возможно, придется заигрывать с тобой, чтобы склонить на свою сторону. Соблазнить, в конце концов.

У Катрины кровь прилила к лицу.

— Ах так, — прошипела.

Конечно же, она знала ответ на свой вопрос заранее, но все равно почувствовала себя оскорбленной.

— Я отказался от такой возможности после первой же встречи с тобой, — заверил Нэйт, никак не отреагировав на ее возмущение. — Ты слишком принципиальна, и у тебя есть мозги.

Катрина едва не засмеялась в голос.