Черта прикрытия - Иэн Бэнкс

И ты права.

А что теперь будет?

Я перестану с ними заигрывать.

Ты готовишься к атаке?

Ай, да нет же! Ты такая кр-р-р-ровожадная... Нет-нет. Я уйду из опасной зоны: сброшу маскировку старого скромняги-«Палача» и на всех парах отчалю за горизонт, пока они не отвалят и не перестанут за нами гнаться. Так им не будет видно, чем мы на самом деле заняты. А когда все пройдет, я посажу тебя в челнок... ну, может, и не обязательно в челнок; возможно, я даже выделю для тебя один из своих кораблеэлементов, принимая во внимание, сколько смертоносной хрени тут вокруг летает. Ты полетишь на Сичульт побеседовать с милейшим господином Вепперсом, а я немного задержусь, чтобы промыть мозги ГФКФ — надеюсь, что лишь в переносном смысле слова, — и отправлюсь тушить Вспышку Роения, потому что там, исходя из последних новостей, реальная засада.

Ты уверен, что можешь безболезненно пожертвовать этим кораблеэлементом?

Я бы не стал употреблять таких... ой, прости, меня снова отвлекают. Эти хуесосы предлагают нам сдаться на их милость, в противном случае они начнут бла-бла-бла. Ну и хрен с ними.

Изображение перед ее глазами замерцало и прокрутилось на некоторый угол, потом все светила разом поменяли цвет, те, что были впереди и вверху, окрасились синим, а те, что позади и внизу — красным.

Делаем ноги, начал было объяснять корабль, и тут все погрузилось во тьму.

Темнота? ошеломленно подумала она. Темнота?

Она немного успокоилась и передала: Корабль?

Корабль ответил с неожиданной задержкой: Извини за временные неудобства.

Картинка вернулась на место, но теперь ее значительно разнообразили десятки тонких острых зеленоватых объектов, которые плавали прямо перед носом Ледедже. К ним тянулись линии-указатели кричащих цветов, некоторые утыкались прямо в тот или иной объект и меняли оттенок. Еще она заметила концентрические кольца пастельных тонов, унизанные непонятными ей символами инфографики. Кольца сновали туда-сюда, целясь в зеленые объекты, но явно не успевали, потому что зеленых становилось все больше, от них всплывали и летели через все поле зрения иконки и вспомогательные сообщения — как будто невидимый крупье стремительно тасовал и сдавал одну колоду карт за другой. Приглядевшись к одной из них, она различила скученные в гнезда страницы текстовых и графических данных. Изображения, в том числе многомерные, мелькали так стремительно, что у нее заболели глаза, и она отвела взгляд, с некоторым трудом охватив общую картину происходящего. Ей показалось, что тысячи ярких светлячков беспорядочно порхают в кромешной тьме громадного помещения размером с собор.

Что стряслось? передала она.

Вражеская атака. Сдается мне, говнюкам захотелось поиграть в настоящую войнушку, ответил корабль. Такой залп разнес бы в пыль настоящего «Палача». Ну ладно. Сейчас я им устрою, солнышко. Размажу их по стенке. Извини, но тебе может быть больно.

Что?

Они это назвали пощечиной. Но все будет в порядке. Ты жива, а я продолжаю функционировать. Не тревожься. Комплекс подпрограмм отслеживает состояние твоей нервной системы, и если что-то пойдет не так, боль просто отключат. Так, ладно, хватит трендеть! Время уходит! Скажи, как будешь готова.

Ой, бля. Все в порядке. ГОТОВА!

И тут все тело сотряслось так, будто по каждому его органу одновременно врезали. Ощущение это явилось с определенной стороны — справа, но ни одна клеточка от него не укрылась. Ей не было так уж больно, просто неприятно. Но это чувство ее определенно насторожило.

Как мы там? справился у нее корабль через миг после того, как еще один толчок, на этот раз пришедший слева, сотряс все тело Ледедже.

Мы там в порядке.

Отлично. Ты моя девочка.

Я... начала она.

А теперь держись.

Еще один титанический удар, проникший в каждую клетку ее тела. У нее помутилось в глазах, сознание начало отключаться, но потом скачком вернулось. Она чувствовала себя скверно. В поле зрения плавали сотни изящных маленьких символов, оттененных пастелью.

Ты еще с нами?

Думаю, да, ответила она. Мне... у меня легкие болят. Это вообще возможно?

Не имею представления. Все путем. Калибровка поможет. Хуже тебе вряд ли придется.

Они в нас попали?

Э, нет. Мы просто уходим от их сканеров. Они нас потеряли, несчастные ублюдки. Они не знают, где мы.

Ага.

И это означает следующее: то, что свалится им на головы, придет как бы из ниоткуда. Гляди-ка на это, как они любят выражаться...

И в тот же момент она словно стала наконечником летящего в цель копья, картинка ринулась ей навстречу, корабль будто навалился на нее всей тяжестью, потянул за глазные яблоки и швырнул в бешеный, безнадежно сумбурный коловорот немыслимого разноцветья, ошеломляющих скоростей и невероятной детализации, составлявший его собственное сверхразвитое, непостижимое, неуловимое восприятие. Она бы протестующе завопила, если бы в груди осталось для этого дыхание.

По счастью, вся эта непостижимая сложность почти немедленно померкла, оскудела, сфокусировалась на ней, сделалась целенаправленной и целеполагающей. Незримая камера наехала на один из зеленых объектов и окружавшие его концентрические кольца; они размыкались и смыкались, символы мерцали и менялись слишком быстро, чтобы она могла уловить заключенный в них потайной смысл. Два кольца сверкнули особенно ярко и поменялись местами; то, что было сперва внутренним, тут же засияло снова, но на этот раз сияние не собиралось меркнуть, а разгорелось еще сильнее, да так, что у нее виртуальные веки непроизвольно дернулись. Сверкающее кольцо исчезло, а на его месте остались крохотные зеленые зернышки или, может быть, брызги. Все это отняло меньше секунды.

Она попыталась проследить за дальнейшими перемещениями зеленых брызг, но точка обзора уже прыгнула в другое место, изображение завертелось, потом она снова уставилась вниз, туда, где висел еще один зеленый объект. Кольца сомкнулись вокруг него в немного отличной относительной конфигурации. Ослепительная вспышка, и зеленого объекта не стало.

Ее снова оторвали от наблюдения за движениями — чего? Ракет, снарядов, еще каких-то расходных боеприпасов? Постоянства не было; ее вырывали из одного крупного плана только затем, чтобы опрокинуть на нее следующую картинку, и так она металась от одной цели к другой на засеянном звездами темном поле. Когда эта последовательность — увеличение-мерцающая вспышка-факельный выброс огня — повторилась в пятый или шестой раз, туча крохотных зеленых частиц — столь маленьких, что собственными глазами, глядя на обычный экран, она бы их точно не увидела, — понемногу стала расползаться во все стороны, накрывая сразу несколько иззубренных зеленых объектов; к ним и от них тоже вели аккуратно прорисованные линии с прицепленными к ним стопками рисунков, графиков и текстовых описаний. Направляющие линии то истончались, то заново набирали толщину, сверкали и тускнели, становясь то светлыми, то темными, то ярко-синими. Она вдруг поняла, что это векторы атаки, и ее тут же швырнуло прямиком на один из самых крупных зеленых объектов. Она оказалась достаточно близко, чтобы увидеть, что это на самом деле такое.

Это был корабль.

За ними-то За пределами нормальных моральных ограничений и охотился, их выслеживал и уничтожал. Корабли, а не ракеты и не снаряды. Ракеты — это вон те зеленые объекты, тоньше и меньше.

Концентрические гало, опоясывавшие каждый объект и постоянно менявшие оттенок, символизировали выбор оружия.

Гало появились вокруг каждой ракеты или боеголовки, их были сотни и сотни, они походили на крошечные ожерелья из световых бисеринок.

Они вспыхнули. Все одновременно. А когда погасли, не осталось ничего, даже мусора. Точка обзора оттянулась назад, масштаб измельчал, большой зеленый корабль затрясся, как в лихорадке, и вдруг застыл неподвижно, а кольцевые ореолы вокруг него, напротив, замерцали, засверкали, заполыхали. Ее вдруг потянуло отвести взгляд в сторону, но там оказалась всего лишь другая цель. Картинка тут же переключилась на следующий корабль, показала, как следящие лучи высветили и обездвижили его. Потом еще один корабль заморозило в кольце света. И еще один, и еще, а потом по два за раз; у нее помутилось в голове, будто полушария рассекли по соединительному телу.

Адова срань, услышала она собственный беззвучный голос.

Тебе понравилось? спросил корабль. Это еще не все, мой самый любимый эпизод через пару секунд.