Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

завоевать весь остров, когда пала Кирения и генуэзская Фамагуста. Жак II стал полновластным правителем всего Кипра. Присутствие мамлюков на Кипре перестало быть необходимым. Более того, отныне они казались Жаку потенциально опасными. После взятия Фамагусты король отдал капитану города приказ никому ни под каким предлогом не открывать ворота крепости ночью. Однажды, когда командир мамлюкского отряда Джанубей потребовал впустить его ночью в город, он получил отказ. Король же был настолько обеспокоен ночными маневрами мамлюков под стенами Фамагусты, что воспринял их как заговор против него. В связи с этим он приказал преданным ему людям, а именно каталонским воинам, служившим ему, тайно проникнуть в лагерь мамлюков и всех убить, в том числе и капитана Джанубея. Приказ был точно исполнен. Чтобы предупредить неблагоприятные для себя последствия этого инцидента в отношениях с Каиром, Жак отправил к султану посольство с подарками и объяснениями, что Джанубей и его люди угрожали именно его жизни. Поэтому у него не оставалось другого выхода, как расправиться с ними. Однако все же кажется странным, что султан фактически не отреагировал на события и не предпринял никаких ответных действий против кипрского монарха[1684], как этого можно было бы ожидать. Вряд ли в Каире кто-то серьезно верил в его присягу верности, если таковая вообще существовала, а не была выдумкой госпитальеров. Вряд ли кто-то поверил и в рассказы о заговоре мамлюкского капитана против короля. Вероятно, Жак II виделся Каиру весьма удобной фигурой на кипрском престоле. Жак был полностью обязан султану Египта своим восхождением к власти. Кроме того, Жак не был признан папой и великим магистром госпитальеров, наградивших Жака всеми возможными пороками: лицемерный, лживый, коварный, погрязший в гордыне и т. п.[1685] А это значит, что рассчитывать на поддержку Запада в каких бы то ни было делах ему не приходилось. Это значит, что единственной его опорой и защитой оставался султан Египта. Это обстоятельство накрепко привязывало Кипр к Египту. Именно поэтому проблему заговора и убийства мамлюкского отряда на острове в Каире предпочли тихо «забыть». Политическая зависимость Кипра от Египта стоила дороже.

Не менее важно понять место и роль Венеции в развернувшейся на Кипре гражданской войне. Как созрел план брака ее "дочери" Катерины Корнаро с новым кипрским монархом и зачем он был нужен Венеции? После смерти Жана II, когда началась борьба за престол между Шарлоттой и бастардом Жаком II, Венеция уже знала, что пришел ее звездный час, что она может не просто влиять на события, но творить их. Она заняла свою сторону около кипрского трона, поддержав Жака II, и на сей раз не собиралась делить лавры победительницы с кем бы то ни было. Для этого ей нужно было заставить короля поверить и прочувствовать, что без ее помощи его власть призрачна. Для этого были хороши все средства, включая проверенный годами экономический шантаж. Весьма показательным является, казалось бы, частное решение Сената, принятого в мае 1461 г., касающегося всего лишь торговли сахаром на Кипре. Постановление было принято вскоре после провозглашения Жака королем, когда он был полон сил, энергии и амбиций стать настоящим независимым монархом. Тогда Сенат вдруг запретил венецианцам покупать и импортировать в Венецию кипрскую сахарную пудру по причине каких-то притеснений, которые якобы терпят купцы республики на острове. Ректоры Леванта и Романии должны были строго следить за складами и магазинами, где хранился товар, чтобы никто не посмел нарушить предписание[1686]. На самом деле, своим приказом Сенат ясно давал понять королю, что он прочно привязан к Венеции экономически. Это была наглядная демонстрация того, что все экономические нити королевства в ее руках, и наполняемость казны зависит от нее. Ведь что же еще мог предложить рынку бедный кипрский король в это время, кроме остатков сахарной продукции, еще сохранившейся в его руках! Это ли не изощренное давление на короля? Это ли не указание королевским чиновникам, что отныне они не вправе диктовать ее гражданам какие бы то ни было условия в коммерческих делах. В то же время венецианское правительство еще раз показывает, насколько Сеньория — централизованное государство. Если оно полностью контролирует торговлю, то в таком случае любые военные выступления в поддержку ли короля или против него тем более были исключительно централизованы. Никто из граждан республики не смел взять в руки оружие или боеприпасы, хранившиеся в арсеналах, без письменного предписания, скрепленного печатью ректора или канцлера, находившихся в Романии или на Леванте[1687]. Следует иметь в виду, что если этот вопрос обсуждался в Сенате, следовательно, Венеция ожидала возможного вооруженного столкновения с королем из-за власти над Кипром. Всем было известно, насколько Жак ценил помощь каталонских воинов, коих в его окружении было немало. О них постоянно упоминает в своей хронике Георгий Бустрониос. Опасения Венеции на их счет действительно были не напрасны. С их помощью и при поддержке султана Египта у Жака появился пусть и призрачный, но шанс вывернуться из-под опеки Венеции, хотя он не мог не отдавать себе отчета, что сопротивляться претензиям своего основного кредитора, находясь от него в полной финансовой, экономической, а зачастую и военной зависимости, очень непросто, если не сказать — практически невозможно. Терпеть самостоятельность Жака II Сеньория была не намерена. Однако и военное столкновение с кем бы то ни было на Кипре было для нее также крайне нежелательно. И ей удалось найти решение, благодаря которому она смогла сначала нейтрализовать всех конкурентов из окружения короля, а потом сделать последний шаг к политическому подчинению всего острова. Этим решением стал брак Жака II со знатной венецианкой Катериной Корнаро.

Женитьба Жака II на Катерине Корнаро, женщине некоролевского происхождения, была для короля вынужденной мерой: Кипр остро нуждался в деньгах и кредитах богатейшей итальянской республики и ее граждан. Король получил за будущей женой солидное приданое — 61 тысячу венецианских дукатов, значительная часть которого (25 тысяч) пошла на погашение долгов короны той же семье Корнаро. Кроме того, враждебное отношение к королю-узурпатору римского папы, великого магистра Родоса, части кипрской аристократии, оставшейся на стороне законной наследницы престола королевы Шарлотты, а также Генуи и герцога Милана заставляли Жака II броситься в объятья Венеции. Как правило, брак Жака II и Катерины Корнаро воспринимается современными исследователями как политический шаг Венеции к интеграции острова Кипр в свои средиземноморские владения[1688]. Документы представляют доказательства этой точки зрения. Например, в 1469 г. во время кипро-венецианских переговоров о браке короля в 1469 г. венецианский посол Доменико Градениго прямо заявлял, что республика готова принять короля