2_Лэя (Пирамиды астрала – 2) - Виктор Кувшинов

– Ой! – охнула от неожиданности Лэя и рассмеялась.

– Понятно! Конус работает! Плоскости-то не параллельны, вот он и подлетел. Ну что ж надо пробовать на себе! – и не успела Лэя ничего возразить, как Женька пробежал и прыгнул прямо на стенку предполагаемого конуса.

Его подкинуло, вывернув немного вперед ногами, но он приготовился к такому эффекту и не упал, а, притормозив ногами, оказался прямо пред Лэей со счастливо ухмыляющейся рожей. И заработал увесистую оплеуху от Лэи. Она закрыла лицо руками и ее плечи затряслись.

– Ну что ты! Не пускать же было вас двоих на этот аттракцион?! – начал канючить Женька, поняв, что только что жестоко стрессанул беременную женщину. – Ну прости своего осла, я же говорил что у меня голова пустая!

– Я вдруг представила, как мне в объятия вываливается твой труп! – наконец смогла говорить плачущая Лэя.

Женька рискнул обнять трясущиеся плечи. Лэя не сопротивлялась – кажется, ее стало отпускать. Женька подхватил ее на руки и, отойдя от колдовского конуса, уселся прямо на скалу и усадил принцессу себе на колени, как маленького ребенка.

Так они и сидели, молча, наверно, с полчаса, пока Лэя совсем не расслабилась и не смогла говорить. Как это ни странно было для Женьки, она сказала:

– Прости, пожалуйста, я, наверно, становлюсь беременной психопаткой!

– Ты еще просишь прощения?! – удивился Женька. – Я, действительно, совершенно не подумал о тебе. Я теперь понял – это двойной эгоизм, рисковать без причины, да еще у тебя на глазах! Кроме того, что я осел, оказывается, я еще и большая свинья!

– Что это ты себя все сравниваешь с весьма полезными животными? – наконец слегка улыбнулась Лэя, взглянув на него мокрыми от слез глазами.

До Женьки дошло, что он вкладывает в сэйларские слова земной смысл.

– А, это все нестыковка этимологии, – и поняв, что еще больше путает принцессу, пояснил. – Просто на Земле осел считается очень тупым, а свинья еще и страшной грязнулей. А вообще-то не обращай внимания! Я обещаю тебе, что постараюсь теперь не волновать тебя без нужды.

– Интересно, которое это обещание по счету, которое ты даешь мне?! – уже хитро улыбаясь, посмотрела Лэя.

– Мне простительно – я не помню предыдущих обещаний! – шутливо признался Женька.

– И я не помню, – грустно вздохнула Лэя и тут же рассмеялась. – Но мне кажется, что главное, это твое отношение, а не то, что ты обещаешь. Я надеюсь, в следующий раз перед таким прыжком ты будешь думать не о том, какой ты смелый, а том, что со мной будет, если с тобой что-нибудь случиться!

– Да, ты права. Это хороший урок. Но, так или иначе, твой конус проверен.

Капсула надежно укрыта. Если только этот кратер не захотят снести или взорвать целиком.

– Мне кажется, что даже это не удастся. Ведь гора не поддается выветриванию, а любой взрыв, это просто быстрое выветривание! – совсем воспрянувшая Лэя, вскочила на ноги и потянула за собой Женьку:

– Давай заметать следы! Я хочу поднять хорошую метель, чтобы хоть частично закрыть этот колодец в снегу. Пойдем наверх!

Они взобрались по ступенькам, взглянули в последний раз на ровную каменную поверхность и двинулись к своей палатке. До вечера им еще нужно было спрятаться под навесом кромки кратера и устроить снежный буран. Ночью Лэя опять посещала астрал, где угодила на великое и тайное празднование, устроенное в ее честь. Все посвященные в тайну ангелы и Лэины родители поздравляли ее и друг друга с тем, что книга Сэйлара стала читаться на тысячелетия вперед.

А на следующее утро они неслись вниз по снежному склону на собственных попах.

Женька иногда тормозил, прижимая ноги к снегу и втыкаясь в него по пояс, чтобы поджидать летящую сзади Лэю.

– Помни, скользи с остановками, внимательно смотри вниз и не разгоняйся слишком быстро! Не дай бог, попадется уступ или трещина – ноги ведь можно переломать, – время от времени предупреждал он свою расшалившуюся фею.

Женька придумал этот способ спуска на ходу, когда сел на снег и поехал вниз, на скользком комбинезоне нисколько не проваливаясь в снег. Им было нужно спуститься хотя бы на милю-другую вниз, то есть миль пять по склону. Съехав таким способом до нужного рубежа, он дождался Лэю и попросил ее понаблюдать за облачным слоем, начинающимся где-то чуть ниже кратера. Они долго смотрели и Лэя, наконец, вынесла вердикт:

– Облака очень медленно ползут от горы. А зачем это нам?

– Я еще когда поднимался сюда, заметил, что верхние облака движутся от горы. Но чем ближе к вершине, тем медленнее. Мне кажется, что это те тучи, которые движутся в средней плоскости гравитационной линзы. Наверно, там самый сильный эффект ослабления гравитации. Видимо поэтому там и собирается весь конденсат.

Эти облака должны упираться в края впадины, образуя пояс дождей у предгорий. Нам нужно сделать только воздушный шар и полететь вместе с тучами к предгорьям, вот и все.

– Но ведь они движутся так медленно! – возразила Лэя.

– Это здесь медленно, потом они разгоняются, подпитываемые восходящими потоками.

Весь тот ветер, который дул сюда, там, наверху дует обратно, и я не удивлюсь, если мы на пятый день окажемся у предгорий!

– Но ведь наш первый шар не поднялся и на пять миль! Как мы сможем подняться на такую высоту? – нашла еще одно препятствие для полета Лэя, боясь начать радоваться легкому возвращению.

– Это все относительное дело. Если ты здесь "выдумаешь" шар, который легче воздуха, то тогда и здесь он поднимется на три-четыре мили от стартовой высоты.

Однако ты права – стратосферные шары, гораздо больше по величине обычных, но ведь мы, с точки зрения воздухоплавания, находимся ниже уровня моря. Так что, на всякий случай, "придумай" шар раза в два больше и корзину пошире – хотя бы локтя три в ширину. Ведь нам придется лететь пять-семь дней. И еще одно, нам надо набивать бурдюки снегом и топить в них воду. Если наполним два бурдюка, то еды и питья нам хватит на неделю, а Зарову телу, перед возвращением хозяину, вообще очень полезно устроить чистку недельной голодовкой… Как ты думаешь, "придуманный" шар не развалится за этот срок на периферии впадины? – Женька попытался сразу увести разговор с опасной темы, увидев искру боли в Лэиных глазах при упоминании о скором расставании.

– Не думаю. Только если в самый последний день. До пояса дождей выдумки сохраняются больше двух суток, а здесь месяцами, – Лэя и сама боялась темы возвращения, как огня.

– Тогда за дело! – провозгласил деланно веселым голосом Женька.

Спустя пару часов он подтравливал газ из шара, впервые за двадцать дней щурясь на солнце, и пытаясь зависнуть над плотным слоем облаков…