Отрезок пути - Iris Black

– К сожалению, это уже было, – замечает волшебница с серебристыми волосами – Дайлис Дервент, ее портрет я видел в Сент-Мунго.

– Когда? – недоверчиво спрашивает Шляпа.

– В тысяча семьсот пятьдесят третьем году, – любезно поясняет она.

– А последняя строчка в тысяча восемьсот шестидесятом, – добавляет волшебник со слуховой трубкой.

– Да что же это такое! – неожиданно громко выкрикивает Шляпа, подпрыгивая на месте. – Думаете, это просто, да? Гореть им всем Адским огнем! Пусть будут прокляты все их потомки до скончания времен! – она издает нечто среднее между рычанием и всхлипыванием и затихает.

– Речь об Основателях, – поясняет Северус, не отрываясь от пергамента и вообще никак не реагируя на истерику Распределяющей Шляпы.

– Я так и понял, – киваю я и с некоторой опаской кошусь на нервный головной убор. Понятно теперь, почему Дамблдор периодически вел себя странно – свихнешься тут. – И часто с ней так?

– Случается. Правда, при студентах она, как правило, ведет себя тихо, – он, наконец, поднимает голову и смотрит на меня с любопытством: – Но тебя, видимо, решила не стесняться.

– Естественно, – ехидно произносит Финеас Блэк. – Вас, Лонгботтом, вообще можно поздравить. За всю историю Хогвартса еще никому из студентов не удавалось завязать с директором настолько неформальные отношения. Мне-то казалось, что это Поттер все рекорды бьет, ан нет, оказывается, вот еще как можно. Браво! – он даже в ладоши хлопает. Я, естественно, краснею.

– Финеас! – сердито останавливает его Северус. – Мы, кажется, с вами договаривались!

– И, правда, Финеас, – вмешивается Дамблдор, – проявите немного такта. Мальчику только вашего ехидства не хватало.

– Такта? – взвивается Блэк. – Да как у вас язык поворачивается такое говорить? После того, как…

– Достаточно! – Северус встает так резко, что опрокидывает чернильницу.

Директора замолкают. Он взмахом палочки очищает пергамент, обогнув стол, хватает меня за руку и буквально тащит за собой. Я, в общем, и не сопротивляюсь. Не очень-то приятно все это выслушивать. На пороге гостиной я оборачиваюсь на Блэка. И невольно отшатываюсь. Потому что такого всепоглощающего презрения мне еще ни в чьих глазах видеть не доводилось. Отвернувшись, я поспешно покидаю кабинет.

– Не принимай близко к сердцу, – говорит Северус, запирая дверь и накладывая несколько мощных заглушающих заклинаний. – Все в порядке.

Противореча самому себе, он наливает в стакан огневиски из початой бутылки и выпивает залпом. Наливает еще и смотрит на меня вопросительно. Я киваю и сажусь в кресло, принимая из его рук стакан с янтарным напитком.

– На Финеаса можешь не обращать внимания, – советует Северус, немного успокоившись. – У него просто такая манера общения. С Дамблдором я разберусь сам, а остальные вообще не должны тебя волновать.

– Они нас осуждают?

– Не обращай внимания, – снова говорит он, болезненно поморщившись. – Если бы мы делали вид, что ничего не происходит, было бы еще хуже.

С этим не поспоришь. Вот только выслушивать все это ему приходится, а не мне. Я только захожу, а он в кабинете постоянно сидит. И вообще… Наверное, это странно, но меня почему-то сарказм Блэка раздражает куда меньше, чем мягкое заступничество Дамблдора. Да и Северус, как мне показалось, на своего предшественника больше разозлился.

– У тебя какие-то сложности с Дамблдором? – не выдержав, спрашиваю я.

– Тебя это не касается! – резко отвечает Северус.

– Прости… Просто я не понимаю. С трудом верится, что он может злиться на тебя из-за того, что ты… ну…

– Из-за того, что я его убил? – ровным голосом уточняет он.

– Ну… да… – я сглатываю комок. Раньше мы не обсуждали эти события, и я уже начинаю жалеть, что вообще заговорил об этом. – Я хочу сказать, что у тебя ведь не было в тот момент другого выхода. Не может же он этого не понимать!

Северус замирает, не донеся стакан с огневиски до губ. Аккуратно ставит его на стол и смотрит на меня с совершенно нечитаемым выражением.

– Ты полагаешь, – медленно произносит он, – что я убил Дамблдора потому, что счел это меньшим из зол?

– Ну, твоя формулировка, конечно, звучит слишком цинично, – я нервно усмехаюсь. – Но в целом… Ведь если бы ты попытался его защитить, то наверняка погиб бы. А он все равно был при смерти.

– Откуда ты об этом знаешь?

– Ну, эта его рука черная мне сразу не понравилось. А летом я это проклятие видел в «Темнейших искусствах», а потом…

Договорить не получается. Северус, резко перетянувшись через стол, хватает меня за ворот мантии с такой силой, что ткань трещит, а галстук сдавливает шею.

– Где ты взял эту книгу? – выкрикивает он.

– Дома… – с трудом отвечаю я.

– То есть она твоя?

Мне удается только кивнуть. Северус медленно разжимает пальцы и тяжело опускается в кресло. Я перевожу дыхание. Мерлин, ну надо же вот так пугать! Правда, я, кажется, напугал его гораздо больше.

– Идиот, ты вообще соображаешь, насколько опасной может быть подобная литература? – подтверждая мои догадки, сердито спрашивает он.

– Конечно, – говорю я, решив не упоминать, что в тот момент об этом вообще не думал. – Но это моя книга, мой дом и моя библиотека. Насколько я знаю, ни одна книга не может причинить вред своему хозяину, если только это не «Чудовищная книга о чудовищах», конечно же.

Северус неохотно кивает.

– И что же ты там вычитал?

– Да я ее и не читал, – я морщусь, вспоминая красочные иллюстрации, – просто пролистывал. Ну, а потом сопоставил. Там было сказано, что больше года даже при самом удачном раскладе протянуть не получится. То есть срок Дамблдора истекал. У тебя действительно не было другого выхода. Либо так, либо красиво и бессмысленно погибнуть. Но без тебя мы все были бы обречены.

– Не преувеличивай.

– Я не преувеличиваю. Мне страшно представить, что было бы здесь с нами, если бы не ты. А Гарри? Ты ведь и его защищаешь, несмотря на то, что он терпеть тебя не может. А твой шпионаж…

– Заткнись, – устало перебивает Северус. – Не нужно делать из меня национального героя.

– Я не делаю, – возражаю я. – Но я, видишь ли, тобой восхищаюсь, и боюсь, что это неизлечимо.

– Как это печально…

– Безумно. И мне решительно непонятно, чем могут быть вызваны сложности с Дамблдором.

– Я же сказал, что никаких сложностей нет!

– Неправда. Ты сказал, что это меня не касается, – напоминаю я.

– Тогда говорю сейчас: у меня нет никаких сложностей с Дамблдором, – твердо заявляет он.

– Хорошо, – я поднимаю руки, признавая поражение. – Если ты не хочешь обсуждать эту тему, я не настаиваю.

– Не хочу. И ты, между прочим, некоторое время назад клялся, что объяснения тебе не нужны.

Чешется язык сказать, что тогда мы еще не спали вместе, но интуиция подсказывает, что делать этого не стóит. Мне бы и самому такое высказывание не понравилось.

– Ты прав, – соглашаюсь я. – Прости, что начал этот разговор.

– Ничего, – Северус качает головой и задумчиво смотрит в окно на Запретный лес. – В каком-то смысле это даже к лучшему. Он получился достаточно информативным.

Я потираю шею. Хороша информативность! Вроде бы ничего нового, кроме своей осведомленности о «Темнейших искусствах», я ему не сообщил. Решив, что лучше всего сейчас будет сменить тему, я доливаю себе и ему огневиски и спрашиваю, с какой целью он подсылал ко мне Кровавого Барона.

– Догадался спустя два года, – ехидно говорит Северус, принимая у меня стакан.

– Ну, долго до меня доходит, что ж поделаешь? Я только не понимаю – он их что, как-то отпугивал?

– Видишь ли, моих студентов с факультетским призраком связывают несколько иные отношения, чем это принято у вас, – поясняет он. – Любое слово, сказанное при Кровавом Бароне, немедленно будет передано мне, и они об этом знают. Поэтому его присутствие в том или ином коридоре является практически стопроцентной гарантией того, что слизеринцы туда не пойдут.

– Понятно, – киваю я и осторожно интересуюсь: – А зачем ты это делал?

– Не хотел, чтобы моих студентов поколотили на их же территории, знаешь ли, – фыркает он. – Ты в то время был, на мой взгляд, не слишком адекватен и периодически напоминал громамонта в период спаривания.

– Ничего себе! – возмущенно восклицаю я. – Ладно, сделаю вид, что я этого не слышал. Кстати, я тут ловушку для Алекто Кэрроу придумал.

– Весьма любопытно. И какую же?

– Я, кажется, не рассказывал тебе, что привез в школу кое-какие растения…

– Не рассказывал, – подтверждает Северус. – Что не мешает мне об этом знать. Намереваешься подсунуть ей что-то?

– Вроде того.

– А не боишься, что после случившегося Кэрроу в первую очередь подумает именно на тебя?

– Северус, она на меня подумает в любом случае, – усмехаюсь я. – Я для нее всегда крайний. Не сегодня-завтра она объявит, что Темному Лорду не удалось убить Гарри Поттера шестнадцать лет назад только потому, что я в это время прятался под его детской кроваткой.