Гитлер - Марлис Штайнер

Проявления недовольства ширились не только в Германии. Не проходило и дня, чтобы в оккупированных странах не вспыхнул очередной инцидент. С помощью различных секретных служб формировались движения Сопротивления: англо-американцы теперь проявляли горячую заинтересованность к странам Центральной и Восточной Европы, в которых после Сталинграда рос страх, что немецкий заслон против большевизма вскоре рухнет. Гитлер узнавал через свои дипломатические каналы, службы контрразведки и благодаря телефонной прослушке о предпринимаемых в этих странах попытках поиска «новых гарантий» в случае вероятного крушения Оси.

С целью укрепления связей с союзниками он поочередно принял у себя маршала Антонеску и адмирала Хорти, обрушив на них упреки в завязывании нелегальных контактов, о которых они не сочли нужным поставить его в известность. Несмотря на представленные ему убедительные доказательства, Антонеску решительно отрицал, что его вице-премьер Михай Антонеску (однофамилец, а не родственник) пытался установить связь с англо-американцами; Хорти точно так же пытался обелить своего премьер-министра и министра иностранных дел фон Каллая. Гитлер также выразил недовольство их вялостью в решении еврейского вопроса. На вопрос, когда и каким образом закончится война, Гитлер ответил, что ни один государственный деятель и ни один стратег не скажет им точной даты, и привел в пример Пунические войны, Тридцатилетнюю и Семилетнюю войны. Обвиняя в неэффективности румынские, венгерские и итальянские войска под Сталинградом, он призвал их наказать виновных, как когда-то Фридрих Великий, отрезавший косы плохо бившимся солдатам и лишавший их головных уборов и знамен.

Затем Гитлер встречался с генералом Мартинесом Кампосом, шефом испанской контрразведки. Его интересовало, насколько твердо будет стоять Испания в случае высадки на полуострове союзных войск или в случае оккупации Балеарских островов. Планировалось переправить немецкие войска с юго-запада Франции к северу Испании (операция «Жизель»). С января 1943 года шли переговоры о поставке немецких вооружений и самолетов Испании. В числе других собеседников фюрера в замке Клессхейм были дуче и царь Болгарии, словацкий президент Йозеф Тисо и глава Хорватии, а также Лаваль.

Встреча с Лавалем проходила в Оберзальцберге в присутствии Риббентропа и заместителя государственного секретаря Бастиниани, руководившего внешней политикой Италии с начала февраля 1943 года, после того как Чано был назначен послом в Ватикан. Для оправдания своих возросших требований к Франции Гитлер заговорил о «контрибуциях», наложенных Наполеоном на Германию: тот конфисковал все, в чем нуждался. Сегодняшняя Германия – первая страна, которая компенсирует отобранное, предоставляя свою защиту, и он, Гитлер, всегда обращался с Францией бережно – а мог бы забросать Париж бомбами. Враги Оси не станут церемониться с правами французов, судьба Дарлана, расстрелянного в Алжире 24 декабря 1942 года – живой тому пример. Узнав о вероятной отставке своего собеседника, Гитлер поручил ему передать Петену, что он не потерпит повторения 13 декабря 1940 года, когда Лаваль был освобожден от своих обязанностей; это будет воспринято как акт, враждебный к «коллаборационизму».

Все эти встречи, имевшие целью удержать Балканские страны и Францию в немецком лагере, проходили в период «распутицы» в России. Гитлер уехал в Бергхоф, где провел несколько недель. В Линце он встречался с Германом Герингом и посетил заводы «Нибелунгов», выпускавших новые танки – «пантеры» и «тигры». Производство произвело на него такое сильное впечатление, что он, к разочарованию своих штабистов, решил отложить наступление на востоке (операцию «Цитадель») на более позднее время. Однако последнее слово осталось за Гудерианом. 2 мая состоялось совещание у фюрера, на котором, кроме него, присутствовали маршалы фон Клюге, фон Манштейн и Йешоннек. Генерал Модель, с которым фюрер встретился раньше, рекомендовал июль – на том и порешили. 12 мая Гитлер снова ненадолго вернулся в свою штаб-квартиру в Восточной Пруссии, где ему сообщили дурную новость – генерал Арним, заменивший в Тунисе больного Роммеля, капитулировал. Геббельс отметил, что это событие воспринималось всеми как «второй Сталинград», – в народе говорили о «Тунисграде» или «немецком Дюнкерке».

Это серьезное поражение было вполне предсказуемо; его можно было избежать, если бы войска Оси вовремя отступили. Гитлер потребовал от ОКГ изучить возможное развитие ситуации в случае, если Италия выйдет из войны. Балканы представляли собой одну из главных стратегических целей союзников в Средиземноморье, следовательно, чтобы усилить здесь оборону, пришлось бы оттянуть войска с востока. Пока было решено отправить подкрепления на Сицилию и – в чуть меньших масштабах – на Сардинию и Корсику; сюда же сочли необходимым перебросить войска с запада. ОКГ и Муссолини ожидали высадки союзников на Сицилии; Гитлер, в первое время введенный в заблуждение дезинформаторами британских спецслужб, склонялся к Сардинии или Додеканесу. Однако в свете анализа процесса принятия решений немецкой стороной не стоит слишком преувеличивать значение этой дезинформации. Вопрос о том, когда и где состоится высадка союзников, имел второстепенное значение по сравнению с гораздо более серьезной опасностью – вероятностью того, что Италия даст слабину и поставит под угрозу безопасность Балкан. Стратегия Гитлера заключалась в том, чтобы начать масштабное наступление против советских войск в районе Курска (операция «Цитадель»), чтобы нанести им решающий удар и на некоторое время освободиться от необходимости предпринимать новые наступательные действия. После победы под Курском можно было снять часть войск с востока и перебросить их в Средиземноморье для отпора союзническим силам.

Начиная с зимы 1942 года главными стратегическими заботами Гитлера оставались безопасность Балкан и сохранение альянса с Италией. Балканы не просто представляли собой правый фланг Восточного фронта – они также играли важную роль в военной экономике, обеспечивая Германии 100 % потребности в хроме, 60 – в бокситах, 50 – в нефти, примерно 30 – в сурьме и более 20 – в меди.

20 мая Гитлер принял у себя сына фон Нойрата, осуществлявшего связь между министерством иностранным дел и Африканским корпусом, который только что через Сицилию прибыл из Северной Африки. Его рассказ о том, что там творилось, кого угодно мог повергнуть в отчаяние: все с нетерпением ждали союзников, не скрывая ненависти к немцам; на Сицилии хозяйничал начальник Генштаба итальянских войск генерал Роатта, поддерживавший приятельские отношения с сыном короля принцем Хамбертом. Нечто похожее происходило и в Риме: «Клика плутократов смотрит только в сторону Англии». Гитлер пришел к выводу, что «некоторые круги в этой стране с самого начала систематически саботировали войну». Даже если бы Италия в 1939 году заявила о своей «солидарности с Германией, как это следовало из заключенных договоров, война все равно не разразилась бы – ее не начали бы ни англичане, ни тем более французы».

Они обсудили план действий на Балканах на случай, если Италия выйдет из игры. Затем Гитлер долго распространялся о том, что в Италии сосуществуют два мира – придворный мир и мир фашистов. Но Муссолини еще в 1941 году жаловался ему (и подтвердил это во время их последней встречи в Клессхейме), что у него нет достойного преемника в фашистском движении. Всех интересует только его пост во главе правительства (будущее показало, что он не ошибался). Не доверял он и своим генералам, убежденным монархистам.

С одобрения Роммеля фюрер решил не посылать на Сицилию подкреплений, опасаясь в случае поражения Италии потерять там свои лучшие войска; следовало скорее укрепить позиции на юге Франции, в Южной Германии и – с большими предосторожностями – на севере Италии. Началась разработка планов сверхсекретной операции «Аларих». Попутно разрабатывалась директива «Константин», направленная на вероятную замену итальянских войск в Греции и Югославии. Гитлер собирался направить туда отборные дивизии СС, но из-за отсрочки операции «Цитадель» вынужден был задержать их в СССР. Тогда войска, сосредоточенные на франко-испанской границе ввиду операции «Жизель», были переброшены для участия в операции «Аларих». В конечном счете они включили в себя 11 дивизий, в том числе 4 бронетанковые дивизии гранатометчиков и два элитных соединения парашютистов. Чтобы не вызывать подозрений, их расположили за пределами Италии.

1 июля Гитлер покинул Оберзальцберг, где провел больше месяца, и отправился в «волчье логово». 5 июля началась Курская битва. Гитлер снова держал перед войсками речь, похожую на ту, что произносил весной. Группой армий «Север» командовал генерал фон Клюге, группой армий «Юг» – фон Манштейн. Битва была невероятно жестокой, обе стороны понесли громадные потери в живой силе и технике (немецкие «тигры» столкнулись с русскими Т-34). 9 июля Гитлеру доложили о высадке союзников на Сицилии; это было начало операции «Хаски» с целью вывести Италию из войны. 12 июля Красная армия перешла в наступление, метя на «карман», образовавшийся в немецкой линии фронта возле Орла. Гитлер вызвал к себе фон Клюге и фон Манштейна; после совещания с ними он приказал остановить операцию «Цитадель». Это было гораздо хуже, чем просто проиграть битву. Больше у него не было ни одной возможности перехватить инициативу у советских войск.