Царица Пальмиры - Бертрис Смолл

С улыбкой царица обняла и поцеловала ребенка. Их любовь друг к Другу задела сердце Дагиан. Все было так, как она и думала. Зенобия — хорошая, любящая мать. Если Марк желает вернуть дочь, ему придется сначала завоевать ее мать. Зенобия подняла взгляд и сказала:

— Это моя дочь, царевна Мавия. Мавия, это госпожа Дагиан.

Девочка взглянула на нее, и Дагиан почувствовала, как у нее сжалось сердце. У девочки был взгляд Марка! Неужели Зенобия не видит, что у ее новой знакомой такой же взгляд?

— Как поживаешь, царевна Мавия? — мягко произнесла Дагиан.

— Госпожа Дагиан, я рада познакомиться с вами, — ответила девочка. — У вас голубые глаза, как и у меня. Я встречала лишь немногих людей с таким же цветом глаз, как у меня. У Марка тоже были голубые глаза, но он уехал.

Зенобия оборвала дочь.

— Это невежливо — обсуждать внешность людей. Дагиан страстно хотелось взять этого дорогого для нее ре-венка к себе на колени и поцеловать его. У нее не только голубые глаза, как у Марка, но и его каштановые волосы. Удивительно, как это Аврелиан еще не уловил это сходство. А может быть, уже знает? Она задрожала.

Пришли рабы с маленьким столиком и установили его перед мраморной скамьей. Потом появилась Баб с вином, а следом за иен — Адрия с бокалами. Лицо старой женщины выражало неодобрение, когда она разливала вино.

— В Пальмире мы не подали бы такое вино даже рабам! — сказала она.

— Не понимаю, в чем дело, — сказала расстроенная Дагиан. — Я приказала, чтобы для вас купили самое тонкое фалернское вино. Я сама заказала его в городе в лавке торговца винами.

Баб протянула ей бокал.

— Попробуйте, госпожа Дагиан. Это то вино, которое вы покупали?

Дагиан попробовала вино, и ее лицо исказилось от гнева. Она выплюнула вино на траву.

— Это ужасно! — в ярости сказала она. — Либо виноторговец попытался обмануть меня, либо рабы украли вино, которое я купила, и заменили его в надежде, что вы не заметите этого.

К ним через сад спешил дворецкий, полный важности и самодовольный, словно лягушка.

— Император идет! — объявил он. Дагиан строго сказала:

— Крисп, это не то вино, которое я купила в лавке Верита Помпонио. Подозреваю, что ты и твоя компания украли вино! А теперь вот идет император. Как же может царица подать ему такое пойло?

Дворецкий побелел и упал на колени.

— Спасите нас, госпожа Дагиан! Мы можем вернуть вино, которое вы купили, но только не сейчас!

— Ты заслуживаешь, чтобы с тебя живьем содрали кожу, но не следует смущать царицу.

Она встала и, улыбнувшись Зенобии, сказала:

— Я пришлю одного из моих рабов, и он принесет для Аврелиана немного хорошего вина. Увидимся завтра, если вас это устроит.

— Да, мне будет приятно, если вы придете. И благодарю вас! — сказала Зенобия.

Она тоже встала и проводила свою новую подругу к садовой калитке, разделявшей их виллы.

— До свидания, госпожа Дагиан, — пропищала маленькая Мавия.

Дагиан обернулась, наклонилась и поцеловала ребенка в макушку.

— До свидания, маленькая царевна! — сказала она и поспешно прошла через калитку в свой сад.

Как только она ушла, Зенобия и Мавия, взявшись за руки, поспешили через сад к вилле. Дагиан остановилась под высоким тенистым деревом и глубоко вздохнула. Она и не мечтала, что так скоро увидит свою внучку. Она еще помнит Марка! Это хорошо. Возможно, ребенок станет тем мостиком, который соединит его гордых и упрямых родителей.

Как же прекрасна царица Пальмиры, думала Дагиан. Она совсем не похожа ни на римских, ни на британских женщин. Ее золотистая кожа, иссиня-черные волосы, глаза, серые, как грозовая туча, — все это в сочетании с дивными аристократическими чертами делало ее прекраснее всех женщин, каких только могла припомнить Дагиан. Она также поняла, что Зенобия умна, и это тоже привлекало в ней Марка.

Зенобия, прежде чем войти в дом, обернулась и посмотрела через сад. Кажется, Дагиан — приятная женщина, размышляла царица, но тот ли она человек, которому можно довериться? Зенобии необходима подруга, ведь она так одинока!

— Приветствую вас, цезарь! — прошепелявила Мавия. Зенобия обернулась и увидела, что на пороге стоит Аврелиан.

— Ступай к Чармиан, дитя мое! — приказала Зенобия. «— Да, мама, — послушно ответила девочка и ушла.

— Ты ни разу не дала мне возможности узнать ее как следует, богиня. Боишься, что я совращу ее?

— Никогда нельзя знать, что ты собираешься делать, римлянин, — холодно ответила Зенобия.

— Ты сердишься на меня из-за триумфа! — сказал он.

— Меня заставили у всех на виду прошествовать обнаженной по всему Риму!

— И все же мне не удалось унизить тебя, не правда ли, ты, гордая сука?

Он потянулся к ней, но Зенобия искусно увернулась и, проскользнув, выбежала во внутренний садик.

— Не прикасайся ко мне, римлянин! Не сейчас! Никогда!

О Юпитер, как ей хотелось исчезнуть с его глаз, но куда бежать? Такое положение приводило ее в ярость.

— Ох, богиня, неужели нам снова предстоит борьба? Я уже думал, мы поладили.

Его голос звучал спокойно.

— Слушай меня, римлянин! Я буду твоей шлюхой, раз у меня нет другого выбора. Но я никогда не забуду, как ты поступил со мной сегодня.

— Так, значит, ты будешь моей шлюхой! — сказал он мягко, но его сузившиеся сверкающие глаза противоречили мягкости его голоса. — Ты будешь моей шлюхой, потому что у тебя нет другого выбора?! Если тебя устраивает такой выбор, моя прекрасная богиня, то позволь заверить тебя, что любой патриций с парой яиц между ногами захочет, чтобы я передал тебя ему, когда ты надоешь мне. Ты еще не надоела мне, но если это будет тебе приятно, я сделаю то, что сделал когда-то император Калигула. Ты станешь доступной шлюхой. Как тебе это понравится — проводить ночи, обслуживая богатых и похотливых петухов в Риме?

Она посмотрела ему в глаза и вдруг испугалась, потому что увидела в них ужасную решимость. Он действительно сделает из нее проститутку для всех мужчин в Риме, если она не вернется к нему, умоляющая и покорная. Она — его и только его женщина.

— Нет, — тихо произнесла она. — Нет, мне это не понравится, римлянин.

Ах, как она ненавидела его за свою беспомощность! Она, которая правила империей! И он наслаждался этим, ублюдок!

— Где твоя комната? — спросил он.

Зенобия посмотрела на него, а потом рассмеялась.

— Не знаю, — сказала она, и слезы покатились по ее щекам из-за абсурдности сложившейся ситуации. Он уже готов отстаивать свои права, а в действительности — изнасиловать ее, в то время как она не имела ни малейшего понятия, где находится ее кровать.

— Ты до сих пор не осмотрела дом? Он выглядел оскорбленным.