Последние исполины Российского Императорского флота - Сергей Виноградов

(В.П. Костенко. На "Орле" в Цусиме. — Л.: Судостроение, 1968. с. 459–460).

2

К чести последнего русского самодержца, государственные таланты которого, как известно, в целом оставляли желать лучшего, следует отметить, что он проявлял достаточное понимание значения строительства дредноутов для реформирования флота. Хотя царь не пытался учить, подобно его венценосному родственнику Вильгельму II, своих корабельных инженеров, как надо проектировать линейные корабли, Николай II всячески поддерживал русский флот в его стремлении обзавестись современными линкорами. Фактически, закладка первых четырех дредноутов класса "Севастополь" была предпринята по личному приказу царя в обход несогласия Думы, окончательно выделившей кредиты на их достройку лишь в 1911 г., т. е. через два года после начала строительства (закон "Об ассигновании средств на постройку четырех линейных кораблей для Балтийского моря" от 19 мая 1911 г.).

3

Приступая в середине 90-х гг. XIX в. к строительству сильного военно-морского флота, призванного надежно подкрепить политические и торговые интересы государства, Германии пришлось преодолевать те же проблемы, с которыми столкнулось Морское министерство в России десять лет спустя. В результате долгой терпеливой предварительной работы Имперскому морскому министерству, возглавляемому энергичным адмиралом А. Тирпицем, удалось объединить общественное мнение, взгляды парламентских групп в рейхстаге и мнение верховной власти страны в том, что "…только закон обеспечивал приемлемые сроки строительства, только он мог вывести флот из хаоса, слабости и внутреннего кризиса, в который ввергала его парламентская процедура". В июле 1900 г. рейхстаг принял закон о флоте ("Sollbestand der Schiffe der Kaiserlischen Marine"), по которому, с добавлениями ("новеллами") 1908 и 1912 гг., численность линкоров германского флота к 1920 г. должна была составить 41 корабль (пять эскадр по 8 линкоров и один корабль как флагман флота). Подчеркивая исключительную важность принятия закона о флоте, Тирпиц назвал его "прыжком через палку", ".. который подвел законный фундамент под усиление нашего морского могущества". (А. фон Тирпиц. Воспоминания / пер. с нем. — М.: Воениздат, 1957. с. 147–149).

4

Объяснительная записка к "Закону об Императорском Российском флоте" (проект). — СПб.: 1911. с. 12.

Этот вывод стратегов русского МГШ получил подтверждение в ходе Ютландского сражения (31 мая 1916 г.), в котором участвовали большие массы британских и германских дредноутов. В Англии, особенно интенсивно наращивавшей количество дредноутов накануне войны, их численный рост не был подкреплен новыми разработками тактического использования линкоров в бою. По свидетельству английского военно-морского историка Х. Вильсона, "британская тактика того времени имела приверженность к боевому порядку в виде кильватерной колонны — длинному негибкому строю, управляемому командующим флотом". Оценивая перестроение британских линкоров в боевой порядок из походного, состоявшего из шести параллельных колонн, Вильсон пишет, что в итоге "… строй 24 линейных кораблей Гранд-Флита представлял собой перевернутое "L". Ход был уменьшен до 14 узлов, корабли местами скучились…". В результате "плохо поддающаяся управлению линия британских кораблей" не смогла реализовать своего двухкратного численного преимущества над немецкими линкорами-дредноутами, чем, в частности, и объясняется весьма скромный результат боя для англичан, имевших все шансы для блестящей победы. (Х. Вильсон. Линейные корабли в бою 1914–1918 гг./Пер. с англ. — М.: Воениздат, 1938. с. 177, 210–211).

5

РГА ВМФ ф. 418 oп. 1 д. 5561 лл. 36–38 (Составлено капитаном 2 ранга организационно-тактического отдела МГШ Л.Г.Постриганевым). Помимо приведенных данных по составу линейных сил, документ предполагал наличие в составе Балтийского флота 34 легких крейсеров типа "Светлана". 108 эсминцев и 36 подводных лодок, в составе Черноморского флота — 16 крейсеров типа "Адмирал Нахимов" и 72 эсминца.

6

Аргентинские дредноуты "Ривадавия" и "Морено" (28000 т, 22,5 уз, 12 12"/50 и 12 6"/50 орудий, главный пояс 229–279 мм) были начаты постройкой на частных верфях "Фор ривер" и "Нью-Йорк шипбилдинг" в США летом 1910 г. и вступили в строй соответственно в декабре 1914 и марте 1915 г. Это были удачно спроектированные линкоры, имеющие мощный бортовой залп, в котором могли участвовать все орудия главного калибра. По некоторым сведениям, Аргентина в конце 1913 г. соглашалась уступить оба корабля за 36 млн. руб. Для того, чтобы не допустить попадания этих кораблей в руки Турции, Россия немедленно предложила за них 43 млн. руб., намереваясь сформировать из этих судов Средиземноморский отряд. Однако планы Аргентины о продаже линкоров вскоре изменились, и они вступили в состав ее флота.

Бразилия, в 1907–1910 гг. построившая в Англии два своих первых дредноута ("Сан-Паулу" и "Минас Жераэс"), в 1911 г. заказала третий — "Рио-де-Жанейро" (27500 т, 22 уз, 14 12"/45 и 20 6"/50 орудий, главный пояс 229 мм). Корабль отличался большой длиной корпуса (205 м), что позволило разместить всю главную артиллерию в диаметральной плоскости с возможностью действия всех орудий на борт. Из-за финансовых затруднений Бразилия отказалась от достройки корабля, который был сразу приобретен Турцией и переименован в "Султан Осман I". В июле 1914 г. за ним прибыла турецкая команда, но англичане затягивали сдачу линкора ввиду обострения Боснийского кризиса. После объявления войны корабль был конфискован британским правительством и включен в состав Гранд-Флита под названием "Эджинкорт".

В конце 1911 г. Чили заказала фирме "Армстронг" сверхдредноут "Альмиранте Латторе" (28600 т, 22,5 уз, 10 14"/45 и 16 6"/50 орудий, пояс 229 мм), а через год — однотипный "Альмиранте Кохрен". В августе 1914 г. оба корабля были приобретены правительством и включены в состав британского флота под названиями "Канада" и "Игл", причем второй достроен в качестве авианосца. В 1920 г. "Канада" возвращена заказчику. Перепродавать свои линкоры перед первой мировой войной Чили не собиралась.

Неопределенные планы продажи Германией Турции одного или двух линейных крейсеров служили приманкой для последней при привлечении ее к участию в Тройственном союзе. Когда после начала боевых действий Турция обнаружила явные колебания по поводу выступления против Антанты, немцы перевели из Средиземного моря в Черное свой линейный крейсер "Гебен" (22600 т, 25,5 уз, 10 280мм/50 и 12 150мм/45 орудий, главный пояс 270 мм) который, подняв турецкий флаг, обстрелял русское побережье. Турция оказалась вовлеченной в войну, а "Гебен" был объявлен проданным ей.

7

В момент выстрела крупнокалиберного орудия дульные газы, освобождаясь из канала ствола вслед за вылетевшим снарядом, развивали значительное давление (3–4 кг/см2) в пространстве, прилегающем к дульному срезу в радиусе до 25 м. Падение давления происходило по сферическим поверхностям по направлению оси выстрела. Применительно к конструкции орудийных установок 900-х гг., проблема дульных газов сводилась к разработке и введению специальных устройств, позволяющих надежно перекрыть доступ повышенному давлению в низлежащую башню через ее перископы, визиры, вентиляционные отверстия и пр. Так, в английском флоте, впервые применившем установку возвышенной башни в кормовой группе на линкоре "Нептун" (программа 1908 г.), по соображениям сокращения длины корабля (было сэкономлено 15 м длины корпуса, что диктовалось тогдашними возможностями доков), эта проблема не была решена. Поэтому возвышенная кормовая башня была снабжена специальными ограничителями углов стрельбы по корме (по 15° на борт) во избежание производства выстрела в опасном секторе и разрушения устройств в низлежащей башне, а также контузию личного состава в ней. На двух последующих сериях английских линкоров пришлось прибегнуть к аналогичным мероприятиям, пока, наконец, в начале 10-х гг. не были разработаны соответствующие технические решения, (см. также R.A. Burt. British Battleships of World War One. - London: Arms & Armour Press. 1986).

8

Проект Б. Куниберти оказался фаворитом МГШ, отдавшим ему предпочтение по трем из четырех основных требований — артиллерии, бронированию и машинной установке. Это дало повод некоторым не очень информированным исследователям (главным образом, зарубежным) утверждать, что идеи Куниберти были положены в основу итоговой конструкции первого русского дредноута, что, конечно, не имеет под собой оснований, (см. также А.Е. Колтовской. Развитие линкора нашего флота. — Пг., 1920. с.56).

9

А.Н.Крылов, бывший в то время главным инспектором кораблестроения, и одновременно возглавлявший МТК, так вспоминал об этом: "Всеми голосами членов совещания проект фирмы "Бломм унд Фосс" был признан наилучшим из представленных на конкурс проектов. Это решение было вскоре обнародовано, и император Вильгельм прислал фирме "Бломм унд Фосс" высокопарную поздравительную телеграмму и выдал ей заказ на два громадных линейных крейсера. Эта телеграмма подействовала сперва на французскую прессу, затем на палату и, наконец, на правительство, как искра на порох. Вопрос с чисто технической почвы был переведен на почву международной политики. Французы вообразили, что вопрос идет не о технической помощи со стороны премированной фирмы нашим заводам (технической помощи, оцениваемой в сумме около 2 млн. руб.), а о передаче немецкому заводу постройку всех четырех линейных кораблей на сумму около 180 млн. руб. золотом. Французские газеты и палата никак не могли взять этого в толк, пресса кричала о том, что не для того Франция размещала у себя русские займы, чтобы Россия передавала ее деньги Германии. В результате председатель Совета министров П.А. Столыпин потребовал от Морского министерства, чтобы фирме "Бломм унд Фосс" было дано отступное под видом покупки от нее конкурсного проекта, причем мне было поручено выработать это соглашение так, чтобы были и "овцы целы и волки сыты". В конце концов сошлись на 250000 руб." (А.Н.Крылов. Мои воспоминания. — М., 1956. с. 154).