О войне - Карл Клаузевиц

Глава двадцать первая.

Оборона лесов

Прежде всего, нужно различать густые, непроходимые, дикорастущие леса от культурных разросшихся лесных насаждений, которые частью очень редки, частью прорезаны многочисленными путями.

Последние, раз вопрос идет о занятии оборонительной линии, следует или оставлять у себя в тылу, или, по возможности, избегать их. Обороняющийся более, чем наступающий, нуждается в том, чтобы иметь свободный кругозор, отчасти потому, что он является слабейшей стороной, отчасти потому, что естественные преимущества его положения побуждают обороняющегося развертывать свой план позднее наступающего. Если бы он допустил перед собою лесистую местность, то ему пришлось бы сражаться, как слепому против зрячего. Если бы он вздумал расположиться в лесу, то хотя обе стороны оказались бы слепыми, но это равенство не соответствовало бы естественным потребностям обороняющегося[219].

Итак, подобная лесистая местность не представляет каких-либо выгод для ведения обороняющимся боев, за исключением случая, когда она оказывается в тылу, где она позволяет укрыть от наблюдения неприятеля все, что происходит позади; лесистая местность может быть также использована обороняющимся для прикрытия и облегчения своего отступления.

Оговоримся, что здесь речь идет лишь о лесах в равнинной местности, ибо там, где местность носит решительно гористый характер, влияние последней в стратегии и тактике будет господствующим, и о нем мы уже говорили.

Но непроходимые леса, - т.е. такие, через которые можно пройти лишь по определенным дорогам, - несомненно, представляют для косвенной обороны выгоды, подобные тем, какие последняя извлекает из гор для завязки сражения в благоприятных условиях. Армия может позади такого леса выжидать в более или менее сосредоточенной группировке приближения неприятеля, чтобы атаковать его в момент дебуширования из теснин, образуемых лесными дорогами. Такой лес по оказываемому им воздействию скорее напоминает горы, чем реку, ибо хотя прохождение через него крайне медленно и трудно, однако в случае отступления он скорее выгоден, чем опасен.

Все же непосредственная оборона лесов, как бы непроходимы они ни были, - рискованное дело даже для самой слабой цепи сторожевого охранения, ибо засеки представляют лишь воображаемые преграды, и никакой лес не является настолько непроходимым, чтобы через него в сотне пунктов нельзя было продвинуть небольшие отряды, а эти последние по отношению к сторожевой цепи напоминают первые капли воды, просочившиеся через плотину; за ними вскоре последует общий ее размыв.

Гораздо важнее влияние, оказываемое обширными лесами при народной войне; бесспорно, они являются подлинной ее стихией; поэтому, если стратегический план обороны можно так построить, что сообщения неприятеля окажутся пересеченными обширными лесами, то тем самым в дело обороны будет введен новый могучий рычаг.

Глава двадцать вторая.

Кордон

Название кордона дается каждой изготовленной к обороне линии, стремящейся непосредственно защитить целую область путем ряда связанных между собой небольших отрядов, занимающих сильные позиции. Мы говорим непосредственно, ибо несколько выдвинутых на одну линию корпусов большой армии могли бы защищать от вторжения неприятеля значительную область страны, не образуя кордона, но такая защита не являлась бы непосредственной и осуществлялась бы путем различных комбинаций и движений.

Такая оборонительная линия, растянутая на большую длину, чтобы непосредственно прикрыть значительную область, обладает лишь ничтожной способностью к сопротивлению; это ясно до очевидности. Такая же неспособность к сопротивлению сохранится и при занятии кордона самыми крупными массами войск, если против них будут действовать соответственные массы. Отсюда следует, что задачей кордона может быть лишь оборона против удара слабого - по причине ли слабости волевого импульса или по причине незначительности тех сил, которые могут принять участие в этом ударе.

Таково и было назначение, для которого сооружалась Китайская стена: защита от набегов варваров[220]. Такое же значение имеют все организации линий и пограничных охран, устанавливаемых европейскими государствами, соприкасающимися с Азией и Турцией. При таком его применении кордон не становится в противоречие со здравым смыслом и не является нецелесообразным. Правда, не всякий набег может быть им предотвращен, но во всяком случае набеги будут затруднены и, следовательно, станут более редкими, а при взаимоотношениях, какие существуют с азиатскими народами, с которыми состояние войны никогда не прекращается, это чрезвычайно важно.

К этому значению кордона более всего приближаются и те линии, которые в новой истории устраивались также и в войнах между европейскими государствами, - как, например, французские линии на Рейне и в Нидерландах. Они, в сущности, были организованы для ограждения страны от вторжений, имевших задачей лишь сбор контрибуций и содержание войск противника. Таким образом, они имели назначением препятствовать лишь побочным предприятиям, а следовательно, и должны были обороняться только второстепенными силами. Но, конечно, в тех случаях, когда главные неприятельские силы направлялись против этих линий, обороняющийся оказывался вынужденным занять их также своими главными силами; отсюда возник один из далеко не лучших приемов обороны. Вследствие этой невыгоды и так как охрана от набегов в течение преходящей войны представляет задачу безусловно второстепенного значения, которая при наличности таких линий легко может повести к чрезмерной затрате сил, на эти линии в наше время стали смотреть, как на вредное мероприятие. Чем интенсивнее сила будущей войны, тем это средство оказывается более бесполезным и опасным.

Наконец, все очень растянутые линии сторожевого охранения, прикрывающие квартирное расположение войск и долженствующие оказать некоторое сопротивление, могут рассматриваться как подлинные кордоны.

Их сопротивление рассчитывается преимущественно против набегов и других небольших предприятий, покушающихся на безопасность расквартированных в отдельных селениях войск; для достижения этой цели при благоприятных условиях местности оно может получить достаточную силу. В том случае, если надвинутся главные силы неприятеля, сопротивление может быть лишь относительным, т.е. рассчитанным только на выигрыш времени, но и этот выигрыш времени окажется в большинстве случаев не очень значительным, а следовательно, на него можно смотреть, как на нечто меньшее, чем задача кордона сторожевого охранения. Сосредоточение и приближение самой неприятельской армии никогда не может осуществиться настолько незаметно, чтобы обороняющийся об этом впервые узнал лишь от своего охранения, и допустить это мог бы только такой обороняющийся, который заслуживал бы в подобном случае сожаления.

Следовательно, и в этом случае кордон выставляется лишь против нападения слабых сил и не противоречит, как в двух других случаях, своему назначению.

Но если главные силы, предназначенные для обороны страны от главных неприятельских сил, будут разбиты на длинный ряд отрядов, занимающих оборонительные позиции, т.е. образуют кордон, то это представляется столь несообразным, что является необходимость в исследовании дальнейших обстоятельств, сопровождающих и мотивирующих такое явление.

Всякая позиция в горной местности, - даже если она занимается с целью дать сражение вполне сосредоточенными силами, - может и неизбежно должна быть более растянутой, чем на равнине. Это возможно, ибо местные условия значительно повышают способность к сопротивлению; это необходимо, потому что здесь требуется более широкая база для отступления, как нами уже было отмечено в главе об обороне в горах. Но если в ближайшем будущем сражения не предвидится и если можно предполагать, что неприятель еще довольно долго будет оставаться против нас, ограничиваясь предприятиями лишь постольку, поскольку для них будет представляться благоприятный случай (состояние, являющееся обычным в большинстве войн), то естественно не ограничивать себя в отношении местности обладанием самым необходимым, но установить свое господство справа и слева над таким пространством территории, какое только допускает безопасность нашей армии; это дает нам разнообразные преимущества, как мы точнее еще покажем в дальнейшем. На открытой, доступной местности этого можно достигнуть при посредстве начала подвижности в большей мере, чем в горах, поэтому там для этой цели является меньшая потребность в растяжке и разброске вооруженных сил; к тому же они представляли бы там большую опасность, ибо на равнине каждая часть обладает гораздо меньшей способностью к сопротивлению.