Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

— Я тебе показала, — возмутилась я.

— Ты указала на живот, я ответил, — продолжал издеваться несносный пират.

— Я указала ниже, — уточнила я.

— Верблюд?! — округлил глаза Лоет. — Милая моя, Мужчины могут быть щепетильны в отношении верблюда в случае, когда верблюд является собственностью. Но не у всех мужчин есть верблюды. Что же, считать их ущербными?

Я тихо зарычала и решила больше с ним не разговаривать. Но от господина пирата отделаться было совсем не просто. И теперь Вэй повторял отвратительно монотонно одно и то же:

— Ада, скажи, Ада, скажи, Ада, скажи, Ада, скажи…

— Замолчи немедленно! — воскликнула я, затыкая уши. — Это невыносимо!

— Тогда я требую уточнения, — осклабился Лоет. — Если это не живот и не верблюд, то что?

Зажмурившись, я выпалила:

— Та штука на тебе, за которую я держалась в тюрьме Ардоса. Доволен?!

Чудовище в облике человека довольно осклабилось и ответило:

— О, не переживай, Ангел мой, с этой штукой все в полном порядке. Поверь, она в безопасности.

— А та, что на Красавчике? — зло зашипела я, понижая голос.

— И та тоже в порядке и безопасности, а верней сказать — безобидна, — Вэй обернулся и бросил взгляд на страдальца. — Просто он еще не верит, что безболезненного касания Бонга хватило, чтобы сделать эту штуку инструментом для слива и не больше. Ничего, у него будет еще шанс в этом убедиться, если полезет к кому-то до достижения Тригара. Там наш уважаемый лекарь исправит сей маленький недостаток. А пока пусть упивается верой в свою состоятельность. Теперь ты все узнала, что хотела? Ах да, не вздумай просить за него! — рявкнул на меня Лоет, и я испуганно вздрогнула. — Прости, я все еще зол на идиота.

Наши планы о ночевке на той стороне оказались несостоятельны, потому что, поднявшись на самый верх склона, мы обнаружили, что впереди у нас второй хребет. Капитан, по своей привычке, в который рез предложил дьяволу весьма неприличные вещи, и я подумала, что нечистый наверняка уже измучился от икоты и смущения. Я бы точно умерла, если бы меня с такой завидной периодичностью склоняли к столь отвратительным деяниям весьма интимного характера.

В результате нам пришлось остановиться на ночлег в горах, найдя отвес, закрывавший нас от ветра, поднявшегося с наступлением темноты. Кое-как мы разожгли костер, но на всю ночь его не хватило. И сегодня я спала не просто на плече Вэя, а тесно прижавшись к нему. Он оплел меня руками и ногами, и сразу стало уютно и тепло. Но ночью я проснулась от прохлады. Капитан отодвинулся от меня и лежал, глядя в небо. Дыхание его было хрипловатым и прерывистым.

— У тебя что-то болит? — забеспокоилась я, глядя на страдальческую гримасу на его лице.

Вэй посмотрел на меня, тяжко вздохнул и сказал:

— Ты себе не представляешь, как я скучаю по раздельным каютам.

— Я тоже скучаю по «Счастливчику», — улыбнулась я.

Лоет снова скривился и фыркнул:

— Ада, ну нельзя же быть таким… ангелом.

Мне очень хотелось спать, и раздумывать о словах пирата я не стала. Подползла к нему, опять устраиваясь на плече, положила ладонь на грудь и пожелала спокойной ночи. Мужчина тихо застонал, выругался и развернул меня спиной к себе, после этого укутал двумя плащами и положил ладонь поверх моего плеча. Прижаться к себе он так и не позволил. Немного пообижавшись, я все-таки заснула. А утром мы вновь услышали мужской вскрик. Только в этот раз кричал наш часовой. Хотя криком мне это показалось со сна, потому что возглас был резким и неожиданным.

— Погоня!

Вскочили все разом. Всадники стояли на той вершине, откуда мы вчера спустились. Они оглядывали склоны. Но вот нас заметили, и всадники направились вниз.

— Вперед! — скомандовал Вэй, и верблюды побежали, понукаемые нами.

У нас было время. Погоня, рассудившая, что мы в темноте не полезем по горам, и переждавшая ночь внизу, теперь спускалась по той же тропе, где вчера спускались мы. Но выигранное за ночь время теперь стремительно таяло. Мы никак не могли найти подъем, потому приходилось двигаться между склонами, возможно, опять удаляясь от нужного нам пути. Впрочем, этого никто не знал, мы могли бежать и в нужном направлении.

— Капитан, мы можем остановиться и дать им бой, их немногим больше, чем нас, — предложил господин Даэль.

— Не можем, — ответил Лоет. — Я предпочитаю уйти от погони, чем ввязываться в сомнительное сражение с противником на его территории. Я взял с корабля десять человек и рассчитываю вернуться с тем же количеством. Хотя мы можем бросить им кость, — и он обернулся, издевательски глядя на Красавчика. Тот промолчал, хмуро глядя перед собой.

А потом мы увидели тропу. Она уводила вверх и исчезала за каменным выступом. Капитан указал нам на тропу, и наш отряд начал подъем. Погоня все еще отставала, но это не значило, что они к нам не приближались. Подъем оказался извилистым, но мы достигли вершины достаточно быстро, чтобы тут же простонать: тропа вела дальше и отнюдь не вниз, как мы надеялись. Иной дороги у нас не было, потому пришлось двигаться по уже имеющейся.

Наш случайный путь вывел нас к ущелью. И теперь мы передвигались между высокими каменными стенами, уже без устали желая дьяволу всего самого недоброго — я не была исключением, и Лоет даже ни разу не поиздевался надо мной. Зато снова подал голос боцман:

— Надо было еще там разобраться с преследующими нас псами, сейчас мы вовсе в ловушке. Ни маневренности, ни возможности сбежать.

— Даэль! — зарычал капитан и закончил уже спокойней. — Помолчи. Скоро ущелье закончится.

Оно действительно закончилось примерно через час. Из-за извилистости ущелья невозможно было увидеть, нагоняют нас или еще нет. Наш отряд оказался снова среди склонов, и Лоет воскликнул:

— Что за чертов каменный лабиринт?!

— Может, пора закончить постоянно поминать дьявола, и тогда он перестанет издеваться над нами? — раздраженно спросила я.

— У тебя хорошо получается говорить с богами, — не менее раздраженно ответил капитан. — Вот и пообщайся, а мы пока попробуем выбраться из этой ловушки.

Оглядевшись, мы направились к более пологому склону. Мы уже почти поднялись, когда позади послышались крики и конский топот по камням.

— Вот вообще не смешно, — сварливо произнес Вэй. — Я точно принесу в жертву Красавчика, если это умилостивит местных богов. — Затем бросил взгляд на меня. — Жаль, что ты не девственница.

— В каком смысле?! — вспыхнула я.

— Девственницы — лучшие жертвы, — удостоил меня пояснением негодяй.

За спиной послышался первый выстрел, затем еще один.