Рождение богов - Галина Раздельная

Забрав осколок, Кали благосклонно улыбнулась старику. Не задавая вопросов, не нарушая тишины, они заговорила с ним молча, как делала это тысячи раз, но на сей раз разговор не был радушным для Хранителя. Выслушав свою покровительницу, старик испуганно замотал головой, покосившись в сторону Эн-уру-гала.

– Прошу тебя, не делай этого! – умоляюще застонал он, всё ниже и ниже склоняя плечи.

Кали быстро подошла к нему, заставляя Хранителя выпрямиться.

– Если я не убью его, если сохраню ему жизнь, – всё так же безмолвно, спокойно говорила она, – его используют против меня.

Взгляд девушки едва коснулся наследника.

– Друг мой, в нём столько тьмы, – добавила она.

Но Хранитель лишь отрицательно мотал головой.

– Он всего лишь мальчишка, – жалобно напомнил Дильмун.

На мгновение красно-вишнёвые глаза Кали налились гневом.

– Мальчишка, убивший тысячи невинных! – сердито крикнула Кали.

От её гнева Хранитель внутренне сжался, но девушка быстро взяла себя в руки.

– Он – твой преемник, – произнесла она. – Ты никогда не предашь меня. Но не он.

– Мы не можем этого знать, – запротестовал старик.

Кали его не слушала.

– Внутри этого мальчишки подаренная Тёмным Кочевником сила, – продолжила девушка. – Что будет, когда она возьмёт над ним верх?

Хранитель молчал, не зная, как ответить. Вместо него закончила Кали.

– А будет то, что он убьёт тебя! И твой дар перейдёт к нему!

После, он или Кочевник в нём призовёт к себе осколок. Реликвия подчинится новому Хранителю. Камень не принадлежит мне более, и я не смогу его удержать. С того дня, когда я вручила его твоему предшественнику, я навсегда оборвала между нами связь. Вы – его владельцы.

– Я помогу ему! – не прекращая умолять, просил Дильмун. – Обещаю!

Невольное сомнение коснулось мыслей девушки. Взглянув на наследника ещё раз, она молниеносно увидела его прошлое, каждую секунду его жизни, всю боль, что ему довелось пережить, и все те убийства, что стали уже его достоянием. Но, несмотря на черноту его деяний, Кали не видела этой черноты в нём самом. Он был далеко не безвинен. Он охотился и уничтожал тех, в ком зарождались зачатки души и разума, подобные ей.

Каждый его поступок, каждый шаг принадлежал и не принадлежал парню. Не до конца. Им управляли. Его подталкивали. Но в последний момент наследнику удалось сбросить с себя это наваждение, воспротивиться своему рабству. Да, он помог Хранителю, предотвратил смерть старика, поступив по доброй воле, чего не делал практически с самого рождения. Но сумеет ли он противиться могуществу гнездившейся внутри него силы? Насколько хватит этой воли?

Кали задумалась. Возможно, старик прав, и для парня действительно не всё ещё было потеряно? Может ли она рисковать, оставляя ему жизнь?

– Подойди, – тихо позвала она Эн-уру-гала.

Тот повиновался.

Незаметно Кали проникла в его сущность. Пустота, выжженные изнутри надежды, муки совести, и ни капли страха – вот что творилось в мыслях наследника. Он не боялся умереть, и лишь Хранитель так упорно старался вымолить его существование.

– Зачем тебе жить? – не обращая внимания на стенания старика, тихо спросила Кали.

– Не знаю, – глухо ответил парень.

Хранитель побелел, ожидая после таких слов худшего. Кали медлила. Здравый смысл подсказывал ей покончить с Эн-уру-галом прямо сейчас, и влекомая за ним энергия уже рвалась оборвать его жизнь, предчувствие же останавливало девушку. Она не была наделена даром провиденья и не могла увидеть грядущего, но чутьё подсказывало ей – судьба наследника должна закончиться не здесь и не сейчас.

Застыв возле парня, Кали долго неотрывно вглядывалась в его пустые глаза, пытаясь найти в них ответ, покуда свет улыбки не коснулся её губ.

– Так узнай… – безмолвно шепнула она.

Дильмун удивлённо взглянул на девушку. Силуэт Кали исчезал. Она покидала их, но неслышный для Эн-уру-гала диалог между ней и Хранителем ещё продолжался. Старик кивал в такт каждой её фразе, соглашаясь со всеми условиями, не веря в её помилование: «Да, он спрячет его! Их никто найдёт! Он поможет ему! Поможет изгнать присутствие Кочевника»…

Рядом же продолжал стоять осунувшийся наследник, ещё не до конца осознавший, что будет жить.

…

Энлиль успел почувствовать лишь неприятное сжатие, словно всё его тело легонько, но настойчиво взяли в тиски, что продолжалось доли секунды, пока пошатываясь, он не очутился в ином месте. Глаза немного болели. От пальцев и кончиков волос исходили тоненькие разряды, но сам наёмник едва ли обращал на это внимание.

Осмотревшись, он практически сразу понял, где находится – уцелевшая часть личных покоев Канцлера Эрида, как и практически сразу заметил, что он там не один. Помимо такого же растерянного Энки, в противоположном углу приёмной залы встревоженно оглядывался сам Канцлер.

– Дядя! – громко позвал того Энлиль.

Эрид увидел племянника, как-то по-старчески прищурившись, словно боясь, что зрение его дурачит. Но тот не стал дожидаться, пока политик его узнает. Подбежав к нему, он сильно обнял Канцлера. К ним подошёл Энки, коротко поприветствовав старика.

– Ты здоров, – придя в себя, заметил Энлиль.

– Меня исцелили, – машинально ответил политик.

Канцлер вздохнул, не зная, как заговорить, но, заметив готовые слететь с языков наёмников вопросы, быстро пригрозил тем пальцем.

– Не смейте меня перебивать! – предупредительно заявил он. – Я и без того волнуюсь.

Наёмники отступили назад, давая тому собраться, но заговорил политик лишь через несколько минут.

– Что вас известно об Илтим-Ти-Амтум? – решившись, спросил Эрид.

– Кали?

– Да… Что вам известно о… Кали, – Канцлер немного замялся, впервые назвав свою покровительницу по имени.

Энлиль отрицательно покрутил головой. Если он что-то и знал о ней, то не был уверен, где во всём этом начиналась правда.

Подумав, Канцлер приступил к своему ответу издалека.

– Вы родились в тысячелетии, когда Республика оказалась без защиты Илтим-Ти-Амтум, – заговорил он. – Подобное произошло впервые с начала цивилизаций, и мы были не готовы. Долгое время такие как я – посвящённые, и члены Сеннаарского братства старались сделать всё, чтобы отсутствие Ти-Амтум не отразилось на существовании страны. Долгие годы нам удавалось справляться. Потом же всё чаще мы стали замечать присутствие чужеродной силы внутри Республики. Во многом она походила на энергетику Хранителей, но была на порядок могущественнее. Наши предшественники не знали, как поведут себя её обладатели, и откуда у них эта власть, пока не произошли первые убийства.