Попала!. Дилогия (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна

– Пропустите!

– Посторонитесь!

– Вот только не надо на меня фыркать и так коситься. Я вам всего лишь на туфельку наступила, а все потому, что спешу. Спасать ваши, между прочим, задни… жизни.

– А ну‑ка подвиньтесь!

Народ подвигался, шептался, переглядывался, а я продолжала прокладывать себе дорогу локтями. К тому моменту, когда мое появление заметил Редфрит, уже успела допихаться до самой сцены, ну то есть до импровизированного жертвенника – собранной из досок конструкции, испещренной мистическими знаками, укрытой цветами и какой‑то явно волшебной травкой.

Красиво, ничего не скажешь. Почти романтично.

Если бы еще дождь не поливал все это дело, а в небе то и дело не взрывались молнии, вообще было бы чудесно. Его величество уже успел раздеться, по пояс, и с помощью магов обзавелся нательной росписью, необходимой для призыва духа. На груди Редфрита тускло поблескивал массивный кулон с прозрачным кристаллом – изобретение артефактора. Точно такой же полагался и мне, как и нательная живопись, и место под боком у его величества.

Не говоря ни слова, я начала раздеваться. Публика сразу притихла, и даже Редфрит на мгновение растерялся, наблюдая за тем, как я ловко избавляюсь от корсажа.

Выйдя из ступора, ринулся на меня.

– Ты что творишь? Ненормальная! – Схватил за руку, не давая избавиться от лишних тряпок.

Мокрых, тяжелых, неприятно льнувших к коже. Мысленно я считала секунды, торопясь раздеться. Чтобы обряд скорее начался, и все закончилось.

Сладкой колыбельной для древнего.

– Отпусти. Ты делаешь мне больно. – Вскинув голову, спокойно встретила его взгляд.

Темный, полный ярости и страха. Не за свою жизнь и не за свое будущее – за меня.

– Стража!

Солдаты ринулись к нам, но я их остановила:

– Подождите! Дайте мне пару минут, хорошо?

Парни в мундирах в нерешительности замерли, а я коснулась руки его величества и мягко заговорила:

– Ты знаешь, что так правильно. Так надо. Вместе мы справимся, порознь – погибнем. Ты в этом мире – сейчас, а я в том… потом. Или думаешь, что после всего, что со мной произошло, смогу просто взять и забыть? Вырвать тебя из сердца, из воспоминаний. Из своей жизни. Ты сразу умрешь, а меня обречешь на страдания. Это жестоко.

Другими словами, в духе тирана.

– Я не могу допустить, чтобы ты погибла. Даниэла… – он почти простонал мое имя. – Я просто не прощу себе.

Шагнула ближе, прижалась ладонью к обнаженной груди любимого. Несмотря на ледяные капли, его кожа была горячей, и каждый удар сердца звучал в унисон с моим.

– Не забывай, ты не только влюбленный мужчина – ты еще и король. На тебе ответственность за будущее всего Треалеса. Не лишай их всех, – бросила по сторонам взгляд, – шанса на жизнь, а меня права выбора. Как бы тебе ни претило, но в этом мы с Фантальм похожи: я тоже хочу выбирать сама и не позволю, чтобы кто‑то решал за меня. Мое место здесь, рядом с тобой. Пожалуйста, прими мой выбор. Не отталкивай меня и не приноси себя в жертву. Это разобьет мне сердце.

Умолкнув, застыла, не решаясь ни пошевелиться, ни даже выдохнуть.

Его молчание было невыносимым, а секунды ожидания – настоящей пыткой. Я не сводила с него взгляда, мысленно умоляя, и… Редфрит сдался. Отступил, кивнул магам.

Бросил глухо:

– Подготовьте ее к ритуалу, – и отвернулся, словно боялся, что, если продолжит на меня смотреть, заберет свои слова обратно.

Сняв корсаж, торопливо избавилась и от пышных юбок, оставшись в одной тонкой сорочке и не менее тонких панталонах. Чувствуя, что начинаю дрожать всем телом, не то от страха, не то от непрекращающегося дождя, обхватила себя за плечи руками и сама приблизилась к магам.

Краска, которую мне нанесли на тело, казалось, намертво в него въелась. Ей были нестрашны крупные ледяные капли, и я тоже решила не бояться. Где наша не пропадала? Я через многое прошла, столько раз была на волосок от гибели, но ведь выжила. И сейчас выживу.

Вместе с его величеством.

Когда с приготовлениями было покончено, и мне на шею повесили точно такое же украшение, что было у Редфрита, пришло время поближе познакомиться с жертвенником.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот ведь… Опять вспомнила это слово.

Но другого подобрать не смогла. И на землю правителя не уложишь. Неудобно, негигиенично, жестко. Правда, на досках, пусть и с цветочным покровом, тоже особо не расслабишься. Но я не роптала и даже ободряюще улыбнулась Редфриту, получив в ответ такую же теплую улыбку. Самую любимую. Он сжал мои пальцы, согревая своим прикосновением, придавая мне силы и уверенности.

– Мы справимся, – прошептал одними губами.

– Обязательно.

Редфрит смотрел на меня, не сводя взгляда, пока колдуны и чародейки со всего Треалеса произносили слова призыва. Их голоса, сливаясь воедино, разносились над полем, заглушая раскаты грома, пробиваясь сквозь яростные порывы не по‑летнему пронзительного ветра.

С каждой секундой они звучали все громче, набирали силу, дробясь в моем сознании на эхо. Бесконечно, невыносимо долго… Я слышала каждую ведьму, каждого мага. Певучие, тягучие голоса. В какой‑то момент они стали далекими, будто меня забросило в прорубь под ледяную толщу. Мертвенный холод пополз по коже. Сначала закололо ступни, после начали неметь колени. Редфрит сильнее сжал мою руку, сцепил зубы, стараясь подавить рвущийся наружу крик страха, отчаянья, безысходности.

Сейчас я испытывала то же самое, становясь безвольной куклой, сосудом для скверны.

Холод поднимался все выше. Карабкаясь по телу, вгрызался в вены, выталкивая наружу мою душу. Толчок, другой… Кулон на груди накалился, словно отражая атаки древней твари. Я выгнулась, ощутив саднящую боль в груди, захлебнулась криком отчаянья. На небе продолжали сгущаться тучи, концентрируясь над поляной. Вспарываемые молниями, как будто нацелившими на нас свои жала.

Дух овладевал нашими телами. Ненасытный, жадный.

Слишком сильный.

Непобедимый…

Я чувствовала его присутствие каждой своей клеткой. Его голод, его мощь, его жажду подчинить и уничтожить. Наивная Даня… Думала, получится с таким справиться? В нас ведь даже нет магии. И сил почти не осталось…

Еще один болезненный толчок, и кулон на груди превратился в пыль. Не стала магнита для моей души, и глаза сразу начали закрываться. От слабости. От невозможной усталости. Еще немного, и все закончится. Мы просто исчезнем из этого мира. Вместе. В этом ведь нет ничего плохого.

Я больше не сжимала пальцы и понимала, что Редфрит тоже готов меня отпустить, перестать бороться за жизнь.

Нельзя сдаваться, но… по‑другому уже не получалось. Нужно просто закрыть глаза, и тогда, возможно, я перестану ощущать этот удушающий мрак, захватывающий меня.

Просто закрыть глаза…

Навсегда…

Голоса магов, с каждой секундой слабевшие, стихавшие в моем разуме, терявшиеся в гулком небе, вдруг стали громче, окрепли. Множество голосов, певучих, полных жизни, зазвучали с новой силой. Незнакомые и в то же время такие родные – они будто подарили второе дыхание.

Открыв глаза, увидела, как на поляну выходят накаи. Слетаются феи, спешат накшерры. Множество диковинных существ, о существовании которых даже не подозревала. Светлых, чудесных, уверенных в нашей победе.

Кажется, не забыли и про Гхара. Вон как земля задрожала.

Их было так много, единых в своем порыве, что холод, уже почти добравшийся до сердца, вдруг начал отступать. Таял лед в груди, и колючая дрожь, пробегавшая по коже, стихала, уступая место живительному теплу и светлому чувству – радости.

Чудные народы заполняли поляну, прогоняя грозу, холод и тьму. Тучи рассеивались, позволяя солнцу коснуться крон деревьев, пробежать по мокрой, заигравшей новыми красками траве и наконец засиять так ярко, как и положено сиять небесному светилу в день летнего солнцестояния.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда голоса стихли, а Редфрит помог мне подняться, я поняла, что мы все‑таки победили. И выжили. Именно его поцелуй помог мне почувствовать себя как никогда живой.