Ликвидация Докхантера - Сергей Самаров

– Сделаем, – пообещал Редкозуб, опытный специалист по хитрым взрывным работам. – Я уже догадался как. Сейчас сооружу маленькую хитрость по своему профилю.

– Зачем? – спросил Кравченко.

– Чтобы врачей из операционной в нужный момент отправить куда-нибудь в сторону, пусть иллюминацией полюбуются.

– Из чего сделаешь?

– У меня кое-что не запрещенное законом с собой есть. Только нужно два коробка спичек. Знаю, что курящих среди вас нет. Но – нужно…

– У меня есть… – сказал вдруг Филлимон, открыл тумбочку, покопался там и, вытащив два коробка спичек, передал Редкозубу. – Если свечки нужны, могу дать…

Сергей Ильич не стал выяснять, что Редкозуб задумал. Оставалось только надеяться, что он взрывом не разнесет в клочья всю операционную вместе с хирургами. Но обычно Редкозуб работал аккуратно и не делал лишнего.

В больнице, значит, все должно было пройти нормально. Тренер по армейскому рукопашному бою Редкозуб и бывший старший прапорщик спецназа ВДВ Величко имели документы, к которым придраться было невозможно, они официально оформлены в травматологическом отделении, а как ребята боевые, вполне могли вмешаться в ситуацию. Теперь главное в том, чтобы самому Лесничему с Кравченко не столкнуться с настоящей полицией. Полиция, естественно, будет подниматься в лифте, поэтому можно спуститься по лестнице, на первом этаже открыть любое окно и выпрыгнуть…

Кравченко как раз был занят тем, что открывал заклиненное окно на лестнице, когда на связь вышел Суматоха:

– Первый! Я – Пятый! Слышишь меня?

– Слышу, Егор Петрович. Есть, подозреваю, новости, если ты нашего возвращения не дожидаешься?

– Как обстановка?

– Мы вот-вот выйдем. Привычным методом, через окно. Всё. Уже выходим.

– Жду в машине. Есть новости. Интереснейшие…

– Первый, я – Седьмой, – вышел на связь Редька, уже который час прогуливающийся по другой стороне улицы. – Лучше обойти соседнее продолговатое здание и сесть в машину со стороны морга. С фасада работает следственная группа. Пока, конечно, не сильно себя утруждают, по сути, только готовятся начать работать, пока рассматривают прыгуна с седьмого этажа. Пять человек. Во! Фотограф камерой защелкал. «Вспышка» у камеры мощная, всю улицу освещает. Пойду я, пожалуй, в свою машину, пока меня не засветили. Я любую фотосессию категорически с детства не уважаю.

– Иващенко кто-то видит?

– Он спускается по пожарной лестнице, – сообщил Суматоха. – Половину уже одолел.

– Я спешу, командир, – подал голос сам Иващенко. – Оборудование все на мне. Я полезные вещи не теряю, вдруг придется опять Филлимона навещать.

– Хорошо. Рад за тебя и за твои полезные вещи. Спускайся. Мы выходим через окно.

Выход уже начался. Кравченко, предварительно изучив обстановку и убедившись в безопасности, уже выпрыгнул наружу и умудрился даже снегом почти не захрустеть. Лесничий вытащил из кармана тряпку, стер все отпечатки пальцев с оконных ручек, с рамы и с подоконника. Хоть они работали и в перчатках, но перчатки у всех в группе боевые, без пальцев, поэтому пальцы точно могут и должны отпечататься. Выбравшись наружу, он первым двинулся к торцу здания, где находилась пожарная лестница. Молча дождались, когда спустится Иващенко, и так же молча сразу двинулись в обход соседнего здания, потом в обход больничного морга, так вышли на дорогу и сели в машину к Суматохе. Никто, как показалось, за «волкодавами» не наблюдал.

– Рассказывай… – приказал командир, едва захлопнув дверцу.

– Объявилась связь между этим парнем, любовником Филлимона, и, как я подозреваю, Докхантером. Но, командир, ты должен серьезно поговорить с Селиверстовым. А он должен пообещать мне прикрытие в ГРУ. Я взломал их сервер и влез в спутниковую систему контроля телефонных разговоров. Это, насколько я понимаю, наказуемо, и мой компьютер поставили уже, как я вижу, под контроль. Кроме того, с помощью центрального компьютера ГРУ я влез в американский суперкомпьютер сейсмологической станции на Багамских островах и работал под их, грубо говоря, прикрытием. Чтобы со стороны, если за мной подсматривают, казалось, что я работаю из США, можно мне организовать акцию покаяния?

– Об этом сам с полковником поговоришь, скоро к нему поедем. Георгий Игоревич ждет результата и, думаю, не откажется помочь. Особенно если дело того стоит.

– Кажется, к нему мы поедем не сразу.

– Понял. Ситуация обострилась. Рассказывай дальше…

Глава восьмая

Уснуть в эту ночь было уже, кажется, невозможно. Нервы были сильно напряжены. Да и как не нервничать в такой ситуации! Начальная фаза операции, с которой все и должно было бы по большому счету начаться, которая должна была заварить большой скандал в России и убрать от дел командира «волкодавов», да и самим «волкодавам» нервы потрепать, завершилась неудачей. А ведь уже подготовлены материалы для публикации, давно уже оплачены услуги многих средств массовой информации и в мире, и в самой России. Провал начальной фазы среди обычно суеверных разведчиков, как правило, воспринимается как обещание большой неудачи во всей операции и бьет по психике. Срыв задумки, которая была так хорошо просчитана, нервировал. Хотя мысли о том, что Докхантеру предстоит встретиться с серьезным, равным по силам противником, не возникло. Не возникло просто потому, что никогда еще полковник Хантер не работал против равных противников. Не доводилось ему еще встречать равных, способных что-то противопоставить всемогущим спецслужбам США.

Следовало что-то срочно предпринимать, иначе вся операция по выходу на ЧВК «Волкодав» будет сорвана, сами «волкодавы» насторожатся и будут искать варианты собственного контрдействия. Но Хантер не имел в Москве никаких боевых групп и потому ничего предпринять по собственной инициативе не мог. Хотя такие группы в Москве были, полковник в этом не сомневался, поэтому решил выйти на директора ЦРУ.

Так и не ложась спать, несмотря на сильную усталость, Метью Хантер написал шифротелеграмму своему непосредственному руководителю отдела, который по своему рангу имел выход на директора и вызвал телефонным звонком уже давно уснувшего майора Лукаша, исполняющего в группе обязанности шифровальщика.

– Кристиан, срочно поднимись ко мне.

– Умыться можно, господин полковник?

– Можно.

Вскоре раздался сильный одинарный стук в дверь. Хантер вышел из-за стола, чтобы открыть ее, впустил майора в комнату и сразу сунул ему в руки написанный от руки текст:

– Зашифруй с грифом «срочно» и принеси мне. Пол отправит со своего компьютера.

– Можно сначала прочитать? – спросил Кристиан. – Я уже давно с рукописными текстами не работал и могу что-то не разобрать.

– Читай. Только побыстрее.

Через какое-то время Лукаш поднял голову и произнес:

– Прочитал. Я все понял, Док. Делать?

– Делай, и побыстрее.

Лукаш положил сложенный вчетверо листок и вышел. А полковник вызвал к себе Пола.

Когда тот появился, он сразу предупредил:

– Сейчас майор Лукаш принесет шифровку. Отправь в отдел. Адрес ты знаешь?

– Конечно.

– Поставь гриф «срочно» и свой обратный адрес, чтобы ответ тебе прислали.

– Понял, Док.

– У тебя что?

– После вашего телефонного звонка я забрался в сервер городского МВД. Полюбопытствовал. Москва – город большой, но происшествий мало. Больше дорожные. Посмотрев сводку, перебрался в окружной сервер, по месту, чтобы узнать про больницу подробности. Там два происшествия за ночь было. Дважды наряд полиции в одну больницу вызывали.

– Это уже интереснее. Рассказывай.

– Сначала приехали в начале ночи пьяные полицейские. Хотели пройти куда-то на этаж к знакомому. Их не пустили. Тогда они просто, без применения оружия, побили и связали охранников и уехали. Без наряда полиции с охранников не смогли снять наручники. Врач сообщил, что у одного из полицейских видел нашивку «Лесная полиция». Но вопрос возник уже у полицейского наряда – как лесная полиция смогла справиться со здоровенными охранниками. А дальше уже серьезнее. Хорошо еще, что я поторопился. Эту информацию быстро убрали и с городского, и с окружного серверов, я так понял, что по приказу из ФСБ. Короче говоря, после визита лесной полиции, через несколько часов, последовал звонок в полицию, как я понял, от Алекса, которому вы отдавали приказ. Он сообщил, что сидел в машине рядом с больницей, когда услышал звон разбитого стекла и увидел, как с седьмого этажа из окна выпал человек. Подбежал к нему, человек был уже мертв. Побежал в приемный покой, чтобы врачам сказать, а там за дверью лежит застреленный человек. Алекс испугался, выскочил оттуда, побежал к машине и уехал, только от своего дома позвонил в полицию. Следственные бригады выехали сразу и из окружного управления, и из городского, и из ФСБ. Выяснено, что три человека проникли в больницу через приемный покой. Сразу застрелили охранника, врача и медсестру. Поднялись на седьмой этаж, пошли в коммерческую палату. По пути застрелили еще одну медсестру и двух охранников. Выбили дверь. В палате, как нам с вами известно, находился эстрадный продюсер. Он спрятался под кровать. Один из нападавших увидел его ноги, перевернул кровать и хотел его застрелить, но не успел. Продюсер схватил его за ноги, приподнял, но споткнулся о перевернутую кровать, упал на подоконник и нечаянно выбросил нападавшего. Одновременно с этим двое больных, один из них тренер по армейскому рукопашному бою, второй – бывший старший прапорщик спецназа воздушно-десантных войск, вмешались и скрутили еще двоих нападавших. Один из них, так и не выпустивший из рук пистолета, случайно выпустил пулю себе в пах. Его уже прооперировали. И сразу после этой операции произошло третье происшествие. Хорошо, говорят, что полиция была на этаже. В кармане куртки раненого что-то несколько раз взорвалось. Куртку разнесло в клочья. Вместе, кстати, с документами. В операционной перебило медицинскую посуду, перевернуло столы. Рядом с курткой в тот момент сидел тренер по рукопашному бою. Он выглядывал в окно и порезался о разбитое стекло. Ему зашивали раны на животе. Он говорит, что взрыв был не сильным, после чего куртка просто загорелась. А столы перевернули и посуду перебили сами перепуганные врачи.