Пули дороже жизни - Кирилл Минин

Девушка приложила связку бинтов к ноге Джерико и тут же зафиксировала её другим бинтом в два мотка. Потом передвинулась ближе к шее.

– Ты серьёзно? Он же труп! – крикнул я.

– Я могу его вылечить! – ответила Арвен и прикрыла рану рукой. – Мне нужно время.

– Да ты с ума сошла! У нас нет времени!

– Не мешай! – левой рукой она вынимала какие-то мази и жидкости, затем пролила содержимое на бинты, сложенные на коленях, продолжая прикрывать рану Джерико правой рукой.

Рет сделал пару выстрелов и вернулся в убежище за мгновение, прежде чем вновь прогремели винтовки погонщиков. Сделав ещё один глубокий вздох, и что-то пробурчав под нос, Рет снова вышел из укрытия. Тщательно прицелился и выстрелил.

– Чёрт возьми, да это невозможно – попасть! – выругался он.

– Арвен, нам нужно уходить! – попытался я убедить её.

– Я не брошу Джерико! – девушка прижала смоченные бинты к ране на шее, одновременно ковыряясь там какими-то блестящими медицинскими приборами. Кровь ещё текла, но заметно медленнее.

Я приложил руку к груди раба.

– Сердце не стучит. Он мёртв, Арвен!

– Его можно перезапустить! Три минуты – время клинической смерти. Нужно только остановить кровь.

– У нас нет трёх минут! – сказал я, но девушка не слушала. Бросила свободной от бинтов рукой окровавленные приборы в сумку и вытащила скальпель.

Я схватился за голову. Что делать? Идиот! Нужно было взять Арвен на руки! Дошли бы быстрее! Может, и Джерико не задело бы… А теперь… Блин! И вдруг я увидел в наплечной медсумке транквилизатор и понял, что делать.

Два резких движения, Арвен ничего не успела понять или среагировать. Даже, казалось, не почувствовала укола. Секунд десять продолжала работу, сделала глубокий прорез на шее. Наверно, открывала доступ к трахеям. А потом её руки отяжелели. Девушка отчаянно пыталась их поднять, даже не задумываясь о причинах недуга. Я не стал дожидаться полного эффекта, не стал собирать разбросанные лекарства и приборы. Подхватил Арвен на руки и крикнул:

– Отступаем, Рет!

– Давно пора! – ответил он, но голос заглушили выстрелы винтовок. Пули влетали в разделявший нас и врагов валун, разбрасывая в стороны мелкие камешки и кусочки глины, которые сыпались на голову.

Рана Арвен кровоточила, но не сильно, должна поправиться. Мой компадре подхватил рюкзак с палатками и кое-какие приборы и лекарства, на скорую руку раскидав по карманам. Сумка с медикаментами по-прежнему висела на плече девушки, хоть и угрожающе открытая нараспашку. Я не стал ждать Рета: догонит. Побежал мимо валунов вглубь лабиринта, где погонщики не смогут нас найти, если повезёт. Компаньон догнал меня через минуту. А ещё через минуту мы вышли к какой-то пещере, уходящей вниз – идеальный вариант. Врагам ничего не будет видно, а их из темноты – как на ладони.

Спустившись на пару метров по некрутому склону, мы добрались до ближайшего поворота. Рет занял оборону, держа наизготовку пистолет. Я потянулся в волшебную сумку Арвен и наощупь извлёк бинты. Рану обработает потом сама. Сейчас, главное, кровь остановить…

Зализывая раны

Я на ощупь перевязал рану спящей Арвен, а затем присоединился к Рету. Погонщики не посмели спускаться за нами. Мы с Ретом стерегли вход до самого утра, перешёптываясь и строя предположения о том, что происходит наверху. В результате долгих споров решили: либо они встали около пещеры и следят за выходом, ожидая, либо заблудились среди глиняных валунов на поверхности, либо вовсе ушли. Вероятность версий снижалась в таком порядке.

Затем разговоры плавно перешли на другие темы: потерю Джерико, ранения Арвен. Кстати об Арвен: это была глупая идея – брать её с собой. Вот что из этого вышло. Мы десять раз согласились друг с другом, что можно было понести мечи к кузнецу, либо припереть девушку к стенке и выпытать ключи, а самое главное, перед уходом из города привязать так, чтобы у неё не было возможности нас преследовать. Это решило бы все проблемы.

Следующей темой разговоров стали легенды, а именно легенда про последнюю выходку медсестры. Придумали и обсудили штук пятнадцать возможных вариантов легенд. Затем тихо посмеялись над тем, что наверняка местные Третьего Торгового всё равно всё расскажут по-другому, сколько бы мы ни предполагали. Потом поговорили о звёздах, о рассвете, и о том, что видели снаружи. А после решили задуматься над тактикой выхода наружу.

Полдень – самое ленивое время дня. Жара становится особо невыносимой, и двигаться в такую погоду хочется меньше обычного. Идеальный момент. Но до полудня ещё далеко. Солнце только встало. Арвен по-прежнему спала. Интересно, сколько длится эффект от транквилизатора? Если медсестра мне тогда не подсыпала снотворного во время сна, то где-то день-полтора.

Причина нападения была ясна, и тема исчерпала себя за несколько минут. Тут и думать нечего: мы на глазах у толпы подорвали авторитет этих людей, выкупив раба из-под носа. А в городе драки запрещены. Далее, мы начали ностальгически вспоминать былые времена, успешные контракты, лёгкие и сложные задания. Есть, что вспомнить, в общем.

А потом Рет поднялся на ноги и пошёл наружу, когда день приблизился к полудню. Я остался охранять Арвен. Внутри пещеры не видно ничего. Свет не доходил до нас, а подниматься выше – опасно.

Воцарившаяся тишина давила, нагнетая атмосферу. Слишком долго отсутствует Рета. А может, я просто потерял счёт времени? Рета-то голыми руками не возьмёшь – а тишина намекала на то, что выстрелов не было. Хуже, если их здесь просто-напросто не услышать.

Я тряхнул головой, чтобы согнать наваждение, а затем поднялся повыше: сидеть на одном месте стало невыносимо. В большом светлом пятне выхода появился тёмный силуэт.

– Это я! – крикнул компадре, и голос эхом прокатился по пещере до меня, а затем умчался дальше, быстро затухая по пути. – Иди сюда, твоя помощь нужна.

Помощь? Хм, странно. Какая помощь? Может, его заставляют так говорить? На всякий случай я обнажил меч и затем пошёл наружу.

– Убери меч, нормально всё, – добавил Рет под аккомпанемент поющих его голосом стен. Я убрал меч, значит всё действительно хорошо. Мой компаньон не стал бы безоружным выдавать меня врагам.

Так и есть, пусто. Рет не нашёл следов охотников, зато нашёл волка, грызущего тело Джерико. В одиночку расправился со зверем, и теперь ему нужно помочь дотащить тушу до пещеры. Готовить наверху – не вариант. Если погонщики ещё здесь, дым выдаст нас с потрохами. На раба же было жалко смотреть: куча разорванного мяса, грудная клетка вскрыта, кишки небрежно отброшены в сторону.

Бросив пару словечек в память Джерико, мы вскрыли зверю брюхо, вынули потроха, взяли волка за лапы и потащили по песку мимо валунов из глины и камней, по пути снова и снова рассматривая варианты приготовления еды на свежем воздухе. Благо, по пещере тащить тушу не пришлось. Столкнули – и покатилась сама, переворачиваясь со спины на брюхо и перебирая лапами так, что казалось, живая ещё. А потом исчезла в темноте.

Мы решили спуститься вслед за ней более цивилизованным способом, хотя Рет и предлагал меня подтолкнуть. Уже внизу я достал зажигалку, щёлкнул кремнем и поджёг шкуру. Надеюсь, Арвен привыкла к запаху, потому что наружу выходить не стоит, дым сейчас наружу летит и может привлечь погонщиков, а здесь мы в относительной безопасности. Надеюсь, вход в пещеру только один.

Огонь пополз по шкуре, всё ярче разгораясь и отгоняя темноту вглубь пещеры, вслед за убежавшим туда эхом. Неровное пламя осветило рельефные красно-коричневые стены из глины, потрескавшийся потолок, пол, засыпанный камешками и пылью, высыпавшимися через трещины; Рета, изучавшего пистолет и вспоминавшего уроки с прошлого; меня, довольно усевшегося у огня и следившего за процессом готовки еды; Арвен, сидевшую у стены, поджав ноги и обхватив колени.

– Ты как? – спросил я первое, что пришло в голову. Не ожидал, что она проснулась. Видать, я был прав насчёт дополнительной дозы снотворного. А ведь действительно, зачем заряжать иглу транквилизатора дозой дурмана на полтора дня?

Девушка медленно подняла глаза. Пустые стеклянные глаза человека, который мыслями находится точно не там, где сейчас тело.

– Зачем ты это сделал? – произнесла она без эмоций.

– Он был мёртв…

– Я могла спасти его, – девушка говорил медленным безразличным голосом. – Клиническое время смерти три минуты. То есть, время клинической смерти. Я могла.

– Он истёк кровью. Толку от того, что ты перезапустишь сердце, если качать нечего?

Арвен опустила глаза.

– Ты прав. Я дура. Я растерялась, – она уткнулась лицом в колени и заплакала.

Рет закрыл глаза и обречённо замотал головой.

– Арвен! – обратился он к девушке. – Хватит рыдать, этого уже не изменишь. Пиво будешь? – достал флягу, снял колпачок и демонстративно отпил, после чего протянул девушке.