Разведка: лица и личности - Вадим Кирпиченко

После прибытия в Египет Е.Д.Киселева тесные отношения с Египтом приобрели открытый характер, разносторонние связи с Египтом стали быстро набирать силу. Помимо посольства и торгпредства в Каире открылись, консульства в Александрии и Порт-Саиде. Преодолевая многочисленные трудности, удалось создать и небольшой культурный центр посольства в одном из торговых районов столицы. Первым его директором был энтузиаст арабистики, впоследствии доктор филологии Павел Георгиевич Булгаков. Начал функционировать представитель Государственного комитета по внешнеэкономическим связям. Сотрудники посольства занялись поисками участка для строительства нового здания советского посольства. В Каир ринулись советские корреспонденты, и два года спустя после визита Шепилова у нас уже были корпункты чуть ли не всех центральных газет. Как шутили сами журналисты, «в Каире сейчас представлена вся советская пресса, кроме „Пионерской правды" и „Мурзилки"».

В начале 50-х годов египетская общественность еще очень мало знала о Советском Союзе. Информация о нашем государстве поступала в Египет лишь из западных источников. Первую в Египте книгу под названием «Месяц в России» написал о Советском Союзе Ахмед Баха ад-Дин, который с группой журналистов провел в нашей стране около месяца. Побывав в республиках и областях, он честно описал все виденное и слышанное. Египтяне были поражены теплым приемом и добрым отношением к ним со стороны простых граждан и официальных властей.

Дотошные журналисты старались проникнуть всюду и побеседовать с возможно большим числом советских людей. В каждом городе ходили они и по магазинам, и по базарам.

Вместе с Баха ад-Дином в составе группы была известная журналистка Инжи Рушди. На базарах сердобольные, торговки маслом, молоком и сметаной, принимая элегантную худощавость египтянки за крайнюю степень дистрофии, несколько раз пытались угощать ее сметаной.

Широкое распространение в Египте книги «Месяц в России» в середине 50-х годов свидетельствовало о возросшем интересе египтян к Советскому Союзу.

Между тем более чем скромное здание советского посольства в Замалеке буквально было переполнено людьми, а новые сотрудники все прибывали и прибывали. К знакомым и общепринятым дипломатическим должностям прибавлялись какие-то совсем необычные: советник по сельскому хозяйству, советник по атомной энергетике. Работа, впрочем, находилась всем. Советское посольство стало местом паломничества египтян. Официально пропагандируемая советско-египетская дружба как бы сняла все запреты на посещение иностранного посольства, и мы целый день принимали посетителей, разбирали письма, поступавшие к нам во все увеличивавшихся количествах, работали с многочисленными советскими делегациями.

Бурное развитие отношений носило, надо сказать, довольно неорганизованный характер. Трудно было в этом хаосе выделить действительно важные и полезные для государства дела. Но, так или иначе, посетителей все равно нужно было принимать, нужно было и читать письма, среди которых было много невразумительных и просто малограмотных. Значительная доля посещений и письменных обращений была связана с мольбами о помощи и просьбами о лечении в Советском Союзе. Самыми распространенными болезнями в Египте тогда были глазные. Даже в местных изречениях и пословицах эта печальная сторона египетской жизни нашла свое устойчивое отражение: «Кривой среди слепых — султан», «На двух египтян приходятся три глаза»… В маленькую приемную посольства приходили слепые, хромые и убогие и показывали свои болячки. Один посетитель порядочно перепугал меня, неожиданно показав то, что надлежало показывать венерологу.

Конечно, помочь всем страждущим посольство не могло, хотя очень незначительную часть из этой армии обездоленных с течением времени удавалось все же направить на лечение в Советский Союз. В корреспонденции в основном также содержались просьбы о помощи. Отвечать на эти письма, разумеется, не было никакой возможности, но прочитать их все равно было необходимо, а разбирать эти каракули приходилось с большими усилиями, до боли в глазах.

Попадались среди писем и удивительные просьбы и предложения… Одно письмо, написанное четким и красивым почерком, повествовало о проблеме производства тарбушей (высоких малиновых фесок с черной кисточкой) в Египте, которое, по словам автора, грозило совсем зачахнуть. Письмо явно было написано профессиональным писцом. В ту пору они во множестве сидели со своими ящиками вокруг различных государственных учреждений и составляли письма и прошения для неграмотных египтян, которых было в стране большинство. Чаще всего писцы гнездились у стен судов и почтамтов.

А проблема тарбушей (они были унаследованы от времен османского господства) состояла в том, что раньше их носило почти все мужское население Египта, в том числе военнослужащие и чиновники. После же революции 1952 года тарбуши как атрибут военной формы были отменены и вообще мода на них резко пошла на убыль. И вот автор письма — хозяин мастерской по пошиву тарбушей — доказывал необходимость сохранить свое производство и просил советское правительство о срочной финансовой помощи, чтобы не дать погибнуть этому важному для Египта ремеслу.

Запомнилось и другое удивительное письмо. Его автор сердечно благодарил советское правительство за решительный вклад в прекращение «тройственной агрессии» против Египта, воздавал должное мужеству и благородству советских людей и сообщал, что у него родился мальчик, одиннадцатый ребенок в семье. В честь советского премьера он назвал мальчика Булганин. А поскольку содержать свою семью он не может по причине крайней бедности, он дарит своего ребенка правительству Советского Союза. В конце письма указывался адрес, по которому посольство могло получить мальчика в любое удобное для него время.

Много было страданий, нищеты и убожества в прежнем Египте!

Однако самыми поразительными во всей этой египетской действительности были, конечно, удивительная жизнестойкость египтян, их любовь к шутке, тяга к острому слову, какой-то непостижимый наивный оптимизм. Мне кажется, что эта национальная черта египтян вообще не поддается разгадке.

Шагнувшие с портретов

Человек из провинции, солдат, а затем студент, я никогда не имел контактов с людьми известными и ничего не знал о высших эшелонах власти. Члены политбюро ЦК ВКП(б) представлялись мне людьми неземными, корифеями, вождями, полубогами и, естественно, живыми соратниками Ленина.

И вот совсем неожиданно я увидел их почти всех вблизи. Вся когорта в полном составе, за исключением Сталина и Берии, предстала передо мной на приеме в Кремле по случаю пребывания в Союзе наследного принца Йеменского Мутаваккилийского Королевства эмира Сейф аль-Ислама Мухаммеда аль-Бадра в июне 1956 года.