Радужный кот - Виталий Олегович Лесков

Майор Кошевой проглотил ругательство. Он очень не любил ругаться при женщинах. Особенно при молодых. Особенно при подчинённых.

– Георгий, твою… бабушку… – с трудом подбирая слова проговорил майор, – ты что раньше-то не сказал? Знаешь, какая дрянь могла из него вылезти за двое-то суток?!!

Сторож стоял мрачный как туча и смотрел в пол.

– Товарищ, – начал он, слова выползали тяжело, точно потревоженные после зимней спячки ужи, – ну… выпил я, ну простите. Меня ж уволят, если узнают, что я не обходил эту долбанную заброшку, понимаете? Да здесь и тихо всегда. Ну бывает, подростки какие-нибудь забредут…

Майор побледнел.

– Какие… подростки?

– Да обычные, – пробубнил сторож. – Школьники в основном. Я гоняю их.

– Когда трезвый, – усмехнулась Настасья, укладывая ещё один кусок штукатурки в пробирку, на этот раз он вспыхнул и долго горел фиолетовым.

– Плохо дело, Олег Васильевич, – сказала Настя. – Портал этот открыли не отсюда, извне.

Майор побледнел ещё больше, желваки под скулами заиграли. Он мрачно взглянул на Георгия, достал телефон и принялся кому-то звонить.

– А что т-там такое? – спросил испуганный Георгий.

Настасья взглянула на него так, будто ведро вылила:

– Молчите уж, сторож недоделанный, – бросила она. Затем взяла что-то в пригоршню и дунула через неё на портал. Портал схлопнулся.

– Ипполит? Вы скоро там? – раздался недовольный голос майора. – Понял. У нас здесь дверь висела два дня. Возможно есть гости. Работаем по протоколу. Начинайте обход, на пятом встретите Настю. Я пойду с пятого и выше.

На этом он оборвал связь. Достал из кармана компас. Стрелка вяло подрагивала.

– Да тут, наверное, никого уж и нет, – заметила Настя, собирая инструменты. – Товарищ майор. Скажите, вы почему всё с пистолетом ходите? У нас в оружейной есть две хорошие сабли, уже неделю, как зачаровала.

Майор усмехнулся, мол, поучи меня ещё жить, и вышел, ничего ответив.

– А что с пистолетом не так? – вдруг спросил Георгий. – С ним же сподручнее, раз-раз и готово.

– Пиф-паф, ой-ой-ой, – передразнила его Настя. – Вы много волколаков настреляли Георгий?

– Нет.

– То-то и оно, – вздохнула Береговая. – Их пулей не возьмёшь, как и большинство этой нечисти. А вот зачарованной сталью на раз-два.

Внезапно лицо сторожа осветилось мыслью:

– Ну дак, а этот… арбалет самозарядный сделайте! Я в кино видал, у…

– Ван Хельсинга, – напомнила Настасья и задумчиво взглянула на сторожа. – А вы, Георгий, человек, я смотрю, образованный. Не хотите к нам в стражу?

– Н-нет, – сторож замотал головой.

– И не глупый, – улыбнулась девушка. – Чаруется всё это плохо. Луки – плохо, арбалеты – ещё хуже, огнестрел – совсем никак. Да и мечи с ножами плохо чаруются, если за ними истории никакой нет. Чем больше повидал клинок, Георгий, тем лучше с ним работать. А майор он… – Настасья посмотрела в сторону дверного проёма, как будто Олег Васильевич был ещё там, и вздохнула, – ну как маленький, ей Богу.

Глава XIII

Семён поднимался первым. Они уже отработали три этажа, стрелки на компасах были почти неподвижны.

– Как думаешь, – спросил Ипполит, – найдём что-нибудь?

Семён пожал плечами и неопределённо хмыкнул.

Вдруг Ипполит остановился, лицо его на миг стало торжественным, и он выдал:

Идём в лабиринте из камня

С Семёном сражать чудовищ.

За стеной минотавр голодный.

Семён оглянулся на товарища – в глубине глаз Ипполита всё ещё сверкала волшебством поэзия.

– Красиво, – похвалил он, уже привыкший к подобным экспромтам. – А почему голодный?

Ипполит махнул рукой:

– А не знаю! К слову пришлось, жрать, наверное, охота.

И тут стрелка на компасе у Семёна дернулась.

– Видел? – спросил Коготков.

Ипполит кивнул и потянул меч из ножен. Старинную катану, которую его дед добыл на полях сражений советско-японской войны. Она отлично зачаровалась и с тех пор служила ему верой и правдой.

Когда патрульные поднимались на четвёртый этаж, до их слуха донеслись неразборчивые голоса. Кто-то там был. Семён осторожно заглянул в общий коридор и кивнул Ипполиту – от одной из квартир шло, хоть и слабое, но характерное свечение.

Похоже было, что не миновать боя. Семён покрепче сжал рукоять фамильной сабли и неслышно двинулся вперёд. У проёма он остановился и замер, точно тигр перед рывком. Ипполит встал рядом, готовый войти вслед за товарищем. И тут из квартиры раздался тонкий девчоночий голос:

– Да фигня все эти твои грифоны! Ла-бу-да. Вот мантикора – другое дело!

Патрульные переглянулись. Семён усмехнулся, заговорщицки подмигнул напарнику и со словами: «Ну с этим-то не поспоришь», с нарочитым шумом ввалился внутрь.

Большой, сильный, с саблей наголо, он производил грозное впечатление. В комнате оказалось четверо подростков, неуклюжих еще, с крашенными в разные цвета волосами, шипастой одежде и прочих атрибутах, свойственных субкультуре якобы современных якобы ведьмаков.

Подростки застыли. Семён осклабился, довольный произведённым эффектом. И тут девушка, стоявшая в паре метров от него, неожиданно взвизгнула. В её руке что-то мелькнуло, раздался треск электрического разряда, и Семён почувствовал боль. Жуткая судорога свела мышцы, он охнул и осел на бетон.

Девушка сломя голову бросилась в коридор. Через мгновение послышался звук рухнувшего на пол тела, затем возня, и в квартиру вошёл Ипполит, ведя перед собой беглянку. Он бесцеремонно толкнул её в центр комнаты и уставился на непутёвых чародеев свирепым взглядом.

Чародеи поникли и съежились, в глазах их стоял ужас.

– Ма-майору звони, – прохрипел Семён, безуспешно пытаясь подняться на ноги.

Ипполит не спешил. Он осмотрел помещение. На полу, излучая слабое свечение, валялись кристаллы, на стене красовалась неумело начертанная пентаграмма.

– Какого хрена здесь творится? – спросил он строго.

– Мы… мы ничего не делали, – начал оправдываться паренёк лет пятнадцати с красным вихром на голове.

– Ага, а пентаграмму кто рисовал? Кого вы вызвать хотели? Гендальфа?

– Никого.

– Г-грифона, за-с-ранцы, – проскрипел Семён.

Ипполит повернул голову и взглянул на товарища:

– Отдохни, Сём. Это шокер. Скоро пройдёт.

– Г-говнюки малолетние.

– Да мы ничего… – продолжил оправдываться парень.

– Хватит! – рявкнул Ипполит. – Вы напали на стража, это тюрьма.

Девчушка, ударившая Семёна, снова вскрикнула и закусила губу.

– Мы маленькие ещё! – вступилась за неё другая девушка с русалочьими зелёными волосами. – Вы не имеете права!

– Ишь ты! – Ипполит крутнул в руке катану. – Маленькие они! Как по заброшкам лазить, значит, не маленькие. Кого вызывали?! Что делали?! Говорите быстро, а то я вашими ушами стенку украшу!

– Да ничего мы не сделали! – крикнул парень с красным вихром, голос его сорвался на фальцет. – Мы просто… дурачились. Мы не умеем ничего. Никого бы мы не вызвали. А Аня, она испугалась просто, вот и турнула этого…

– Турнула, ёклмн… Бошку бы открутил, – проворчал Семён.