Оранжерея на краю света - Ким Чхоёп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это местный напиток – смесь авокадо, манго и папайи. Очень вкусно. Обязательно попробуй, – будто бы со знанием дела сказала Юнчжэ.
Она уже бывала здесь раньше на научных мероприятиях, а для Аён это была первая поездка. Взгляд то и дело падал на экзотическую еду и красочные сувениры. Аён думала о своем: «Неужели тут и правда можно найти Ланганских ведьм? А вдруг тот человек обманул?» От размышлений ее на время оторвала Субин, которая принесла холодный кофе. Обратно в отель поехали на старой грохочущей машине. Всю дорогу Аён была погружена в раздумья.
Эфиопия была родиной экологии пыли. Изначально ботаника не пользовалась здесь популярностью, но в эпоху Пыли местные травники внесли значительный вклад в народную медицину и Реконструкцию, заслужив всеобщее уважение. Говорят, что правительство до сих пор щедро поддерживает ученых-ботаников, которые ведут активные исследования в области восстановления сельскохозяйственных и диких культур, утраченных до Реконструкции. Больше ничего про Эфиопию Аён не знала.
В сборнике материалов прошлого симпозиума была статья, посвященная эфиопским народным травникам, но Аён только мельком ее просмотрела, так как занятия этих людей не входили в круг ее научных интересов. Как-то ей на глаза попалось интервью с известными лекарями, которые рассказывали о культивации растений после Реконструкции, но точного содержания беседы она не помнила. Экология была традиционной и почитаемой наукой в Эфиопии, и ученые из других стран могли только завидовать такому отношению.
Имена тех лекарей вновь появились в поле зрения Аён благодаря анонимному сообщению с сайта фан-клуба Доктора Стрэнджа. В нем была ссылка на статью, написанную более десяти лет назад. Ее автор рассказывал про мосвану невероятные вещи.
– Аён, ты у нас отпросилась на выходные по своим делам. Может, передумаешь? Здесь можно потеряться в два счета. К тому же мы, иностранцы, сразу привлекаем к себе внимание, – сказала Пак Соён.
Аён и правда не была уверена в правильности своего решения. Уж очень не хотелось отрываться от соотечественников в чужой стране. «Но делать нечего, лучше поехать одной», – убеждала она себя.
– Все нормально! Я и в монгольской пустыне не потерялась.
– Та женщина, с которой ты будешь встречаться, много знает про мосвану, да? Интересно. Вообще лучше бы ей выступить на симпозиуме. Соберется много специалистов из смежных областей.
– В ее возрасте это будет тяжело.
– Ясно. Тогда не забудь каждый час сообщать мне, все ли у тебя нормально. Неважно, что связь дорогая.
Аён была самым младшим сотрудником, поэтому Пак Соён немного о ней беспокоилась.
– Специалист по мосване на пенсии? – Юнчжэ не преминула съехидничать. – Откуда она взялась?
Аён уклончиво рассказала Юнчжэ о статье на сайте, и та сразу же попросила взять ее с собой на встречу. Но на тот день был запланирована экскурсия в горы, которую коллега очень ждала, поэтому девушка настояла на том, что поедет одна.
Автор статьи называл мосвану «лианой, излучающей синий свет». Именно поэтому нужно было обязательно с ним встретиться.
Открытие симпозиума прошло великолепно. Аён с интересом прошлась по выставочному залу, заставленному стендами, обменялась контактами с учеными из других стран. В завершение послушала занимательную лекцию под названием «Формирование естественного купола и модификационная изменчивость на изолированных территориях: экологический анализ островов и свалок». В эпоху Пыли над одним из удаленных островов южной части Тихого океана сформировалась особая микроатмосфера, защищающая от воздействия смертоносных частиц. Благодаря этому бо́льшая часть видов не мутировала. Аён пыталась сконцентрироваться на содержании доклада, но ее мысли постоянно уносились к предстоящей встрече: «Если согласится поговорить, если это все-таки случится… с чего мне начать?»
На следующий день Аён выступила с докладом про изменения в вегетации растений Корейского полуострова. Особого интереса у слушателей ее изыскания не вызвали. В тот день все обсуждали вторичную экосистему нового вида, появившуюся в Северной Европе. Эта тема, в свою очередь, не интересовала Аён. Ее мысли занимало другое.
На следующий день в отеле открылась масштабная выставка, посвященная шестидесятилетию Реконструкции. Помимо зала экологии здесь были представлены и залы смежных областей, а также приборы, которые использовались при разработке дизассемблера. Аён осмотрела их весьма бегло. Все считали, что дизассемблер – великое достижение человечества, но она едва ли могла согласиться с этим амбициозным заявлением. Люди, из-за которых мир оказался на грани уничтожения, восхваляют сами себя за то, что в последний момент смогли предотвратить катастрофу. К счастью, на выставке было много занимательных материалов, посвященных экологии пыли.
Так прошло четыре дня. На первом в своей жизни заграничном симпозиуме Аён думала лишь про мосвану.
В воскресенье участники симпозиума поехали на экскурсию в горы Энтото. Там на высоте более трех тысяч метров над уровнем моря можно было полюбоваться богатой тропической высокогорной растительностью. Аён расстроилась, что не сможет посмотреть на уникальную местную флору, но ее ждали более важные дела.
Аён договорилась встретиться с Руданом в кафе «Натали» в центре Аддис-Абебы. Она пришла заранее, поэтому пришлось некоторое время его подождать. Аён общалась с Руданом только по электронной почте, но сразу узнала его в толпе. Это был крепкий мужчина лет сорока.
– Добрый день! Я до последнего не верил, что вы придете. Думал, вдруг это чья-то шутка.
Рудан первым начал разговор и сразу показался Аён общительным.
– В принципе, я неплохо владею амхарским, но мой родной язык – оромо. Переводчик пока еще не очень хорошо его распознает, поэтому лучше буду говорить на английском.
По рассказу Рудана, он не имел никакого отношения к экологии или ботанике и рано забросил учебу, но в двадцать с лишним лет ему довелось участвовать в работах по реконструкции пустошей. Там он познакомился с Ланганскими ведьмами, как прозвали сестер Наоми и Амару.
– Как я уже сказал, я до последнего не верил, что вы придете. Я не привык тратить время впустую. Но по вашему письму понял, что вопрос для вас важный. К тому же я навел справки и убедился, что сотрудник НИИ с вашим именем действительно существует. Я встречался со многими журналистами, но, услышав мой рассказ, они все как один говорили, что это какая-то бессмыслица. В итоге о «ведьмах» все же несколько раз написали в местных журналах, после чего на меня посыпалась волна критики. Точнее, на Амару. Вы первый ученый, с которым я разговариваю на эту
