Учил, но забыл, или Задания на лето - Игорь Родионов

– Спасибо! – прошептала она. – Какой вы хороший человек!

– Могу я поговорить с вашим сыном наедине? – попросил Веткин маму.

Когда они остались одни, Веткин сказал:

– Я ничего ей не скажу, и ты не говори. Не будем её нервировать. Пусть думает, что я просто достал тебе на работе путёвку. Но на самом деле – это твоя первая служебная награда.

Но детектив Лимончиков сказал твёрдо:

– Но я не заслужил. Я опозорился. Вы просто меня пожалели.

– Броситься одному на захват преступника, чтобы задержать его, – по-твоему, это позор? – прищурился Веткин.

– Наверное, нет.

– Но! – Веткин поднял палец. – Одной храбрости недостаточно, чтобы быть хорошим сыщиком. Ты ещё многого не знаешь про работу полицейского и про преступников. Например, я уверен, что ты не в курсе, что воры общаются между собой с помощью специальных значков и цифр. Когда они присматривают, какую квартиру им обчистить, они оставляют на почтовых ящиках пометки мелком. Например, крестик в кружочке обозначает: «квартира пуста, хозяева в отпуске – можно грабить».

Лимончиков сначала подумал: «К чему он это?» Но потом понял – и ахнул.

– Благодаря твоему отчёту я увидел этот значок на почтовом ящике тёти Зои и спас её от ограбления.

– Так, значит, отчёт был не зря!

– Конечно. Но ты об этом даже не знал. Ты ещё много чего не знаешь. Ну что, вернёшься ко мне на работу, чтобы поднабраться опыта?

И детектив Лимончиков взял под козырёк:

– Рад стараться!

Золото Моргенштерна

Александр Егоров

© Александр Егоров, текст, 2021

© Марина Дубич, ил., 2021

Каникулы начались не так чтобы весело. Даже совсем невесело. Потому что прямо с начала июня меня задвинули в санаторий лечиться.

Я, вообще-то, не больной. Просто у меня оказались небольшие проблемы с лёгкими. Кто-то даже говорит, что это был коронавирус, которого никто не заметил. Но я в это не верю, потому что ни у кого в классе никакого коронавируса не было, а я что, самый умный, что ли? Нет, это было бы, конечно, приятно – быть таким уникальным. Но лучше уж пусть кто-то другой им побудет вместо меня.

И так уже Козлоев пытался меня «воронакирусом» обзывать. Получил от Тимура в жбан и перестал.

Но всё равно выдали мне путёвку в лесной лагерь. На две недели, без родителей.

Я сперва немного поволновался, а потом решил, что это будет даже интересно. Интернет там есть, озеро недалеко. Папа с мамой смогут приезжать. Вот разве что без Тима скучно будет.

А теперь спойлер: скучно уж точно не было.

В общем, приехали мы с родителями в этот лагерь часам к двенадцати. Немного опоздали, потому что на шоссе были пробки. Прошли регистрацию, медосмотр, поднимаемся на этаж в мою будущую комнату.

Открываем дверь, а там – Тимка Астахов. Вещи уже рассовал кое-как по углам, а сам сидит на кровати с планшетом и во что-то такое играет. На меня смотрит, а сам краснеет прямо на глазах.

Я даже разозлился немножко. Вот зачем было молчать? Держать всё в тайне до последнего?

– Ты чего, – спрашиваю, – тоже больной, что ли?

– У меня так-то туберкулёз был, – он говорит. – В детстве. Теперь регулярно на профилактику надо ложиться. Просто я никому не рассказывал.

Это на него похоже. Он больше всего не любит, чтоб его жалели, ну или что-то вроде того. Поэтому я даже не удивился.

Просто занял койку рядом. Папе с мамой пообещал, что всё в порядке будет, и до выхода их проводил.

Так вот и начались наши каникулы.

Как нас там кормили и лечили, рассказывать не очень интересно, я и не стану. Только описание природы придётся сделать, иначе непонятно будет, где вообще это всё происходило.

Так вот: наш корпус – не слишком большой, всего четыре этажа, и из верхних окон озеро видно. Но к нему нас не пускают. Вокруг санатория – серьёзный такой забор из металлических прутьев, чтобы люди со стороны на территорию не проникали и с территории не разбегались.

А за забором – песчаные горки, поросшие травой, а дальше – сосновый лес. Вдалеке, за соснами – непонятно что: похоже на дом, только уже разрушенный, а может, ещё не достроенный.

Правда, в первый-то вечер нам вообще не до этого было, мы в основном в игры играли. А на второй день на батуте попрыгали, в фонтане вымокли, пообедали, повалялись, погуляли, обследовали всю территорию и наконец добрались до самых дальних закоулков.

Было часов шесть вечера, на улице ещё светло. Прошлись мы вдоль забора. И конечно, сразу нашли что искали: секретное место, где прутья немножко разогнуты.

– Ну что? – спрашивает Тимур. – Сходим на разведку?

– Может, после ужина? – говорю.

– После ужина ты между прутьями не пролезешь. Вон толстый какой. Давай сейчас.

Я оглядываюсь: вроде никто нас не ищет, да и времени ещё полно. Если сейчас с Тимкой не спорить, то можно ещё и к ужину успеть.

– Ну пошли, – говорю.

Мы протиснулись в щель и оказались на свободе.

Идем по лесу, а там, чем дальше, тем интереснее. Птицы поют, дятел где-то вверху ствол долбит: постучит-постучит, подождёт немного и опять начинает, как будто послания в мессенджере набивает. В кустах брусники кто-то шебуршит: может, ежи, а может, ужи.

– Прямо волшебно! – Тимур говорит с восторгом. – Как в фэнтези попали.

Ну не знаю. Это он в детстве у себя на юге леса нормального не видел, а я-то здесь всегда жил. Сосны да ёлки, ничего особенного.

Иду за ним, а сам под ноги смотрю. И, пока я под ноги смотрел, даже не заметил, как мы из леса на какую-то поляну вышли.

Там я врезался Тимуру в спину и остановился.

– Смотри-ка, – он мне шепчет.

Да я уже и сам вижу: прямо перед нами – входная арка из старых серых камней (они даже мохом поросли). Ворота есть, а забора нет. Створки ворот тоже уже пропали, только остались крюки, на которых они держались.

За воротами такие же сосны, как в лесу, но пореже, какие-то колючие кусты и заросший пруд. Ну а дальше, на пригорке – настоящий дворец, как в мультфильмах Диснея, только наполовину разрушенный. Тот самый, что мы с четвёртого этажа видели.

И теперь понятно, что он очень старый и что хозяева его давным-давно забросили. Он высокий такой, серый, с остроконечными башенками, но все они уже покосились и