Месть Трёх Поросят - Валерий Роньшин

Здесь его поджидал Дураков. Рот у Федьки был до ушей.

— Зашибись, Димыч, зашибись!

— Что зашибись?

— С видеокамерой зашибись!

— Маньяк на кассету попал?!

— Привидение, а не маньяк!

— Да ну?

— Ну да!

— Аида смотреть!

— Аида!

И мальчишки понеслись к Федьке. Дураков сунул кассету в видик. Молодцов впился глазами в экран.

— Ух ты! — сказал он. — Ух ты!

И было от чего два раза сказать — «ух ты!». Потому что на экране, а точнее — на кладбище, в бледном свете луны, танцевала девушка в красном платье. Она высоко вскидывала руки и ноги, подпрыгивала, крутилась… В общем, была похожа на самую настоящую балерину.

Димка пристально вгляделся в ее лицо.

— Это не Луиза Дюваль.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел её портрет в музее.

— А кто же это такая?

— Маньячка!

— А может, привидение? Молодцов вскочил со стула.

— А вот мы сейчас это узнаем. Погнали!

— Куда?

— На кладбище. Посмотрим, есть ли там следы.

— Точно! — воскликнул Федька. — Привидение же следов не оставляет! Ну ты, Димыч, голова!..

Мальчишки понеслись на кладбище. Вокруг могилы Луизы Дюваль было полным-полно следов.

— Ясненько, — сказал Димка, подражая отцу. (Суперопер всегда говорил «ясненько», даже когда ему ничего не было ясненько.) — Эх, сейчас бы Эйнштейна сюда.

— Кого? — не понял Федька.

— Да у папаши служебно-розыскная собака была, по кличке Эйнштейн. Любой след могла взять.

— Моя Машка тоже может любой след взять, — похвастался Федька.

— Так чего же мы ждем! — вскричал Молодцов. — Нужно скорей пускать ее по горячему следу. Пока он не остыл.

И ребята помчались обратно. За Машкой.

Когда мальчишки со свиньей на поводке вернулись на кладбище, то первой, кого они там увидели, была… нет, не девушка в красном платье. А Элька Синичкина.

Перед Элькой на треноге стоял холст, на котором она старательно рисовала надгробие Луизы Дюваль. А на голове у Синичкиной красовался венок из ромашек.

При виде Эльки Федька сразу смутился. А Синичкина, заметив ребят, скорчила недовольную гримасу.

— Явились — не запылились. Сейчас мешать начнут. Идите-ка отсюда.

— А разве это кладбище — твоя частная собственность? — ~ съязвил Димка.

— Ой-ой-ой, как остроумно, — фыркнула Элька. — Прямо сдохнуть можно от смеха.

— Кстати, Эля, ты и вправду можешь сдохнуть, — вежливо заметил Дураков, — если не снимешь свой венок.

— А при чем тут венок? — насторожилась Синичкина.

— Ты ведь цветы здесь собирала, не так ли? — вместо ответа спросил Федька.

— Ну здесь, И что дальше? Дураков объяснил, что дальше:

— Если сплести венок из цветов, растущих на кладбище, и надеть его на голову, то можно умереть от воспаления мозга. Есть такое старинное поверье.

— Дурак ты, Дураков! — заверещала Элька, но венок с головы тут же сняла.

Молодцов решил напрочь игнорировать Синичкину, полностью сосредоточившись на оперативно-розыскной работе. Он погладил Машку и приказал:

— Ищи, Маша, ищи.

Свинья, захрюкав, деловито заводила пятачком по траве.

Элька при виде этого так и покатилась со смеху:

— Ой, не могу! Ой, держите меня! Хрюшка-ищейка!..

— Напрасно ты, Эля, смеёшься, — снова вежливо сказал Федька. Если хочешь знать, человек произошел не от обезьяны, а от свиньи.

Синичкина залилась пуще прежнего.

— Ну ты-то уж, Дураков, точно от свиньи произошел! Синичкина уже икала от смеха.

Федька насупился.

— Да не обращай ты внимания на эту дуру» — посоветовал другу Димка. — Давай лучше делом заниматься.

— Давай, — пробурчал Дураков, кинув на хохочущую Эльку укоризненный взгляд. — Поду-у-маешь…

И Федька тоже полностью сосредоточился на оперативно-розыскной работе.

— След, Машка, след.

А умная свинья уже и так поняла, что от нее требуется взять след. Она покрутилась вокруг надгробия балерины, затем вокруг других надгробий и крестов и, захрюкав, посеменила к выходу.

Ребята поняли: Машка взяла след. Они кинулись за хрюшкой.

А позади них продолжал звучать Элькин смех с комментариями:

— Ха-ха-ха!.. Два Шерлока Холмса и собака Баскервилей! Ой, я сейчас лопну от смеха!..

Димка все же не выдержал и, обернувшись, бросил на прощание:

— Ну и лопайся, дура!

А Машка между тем уверенно шла по следу. И этот след привел в «Рассвет». На базу отдыха.

Свинья пробежала мимо большого старинного дома с колоннами и углубилась в яблоневый сад. Подбежав к флигелю в глубине сада, свинья-ищейка требовательно постучала копытцами. Не в дверь, конечно, а по крыльцу.

Дураков на всякий случай уточнил:

— Маньячка здесь живет, да, Маш?

— Хрю, — подтвердила хрюшка.

— Вот это работа! — восхитился Молодцов и тоже требовательно постучал. Не по крыльцу, конечно, а в дверь.

— А что мы ей скажем, когда она откроет? — спросил Федька.

— Там видно будет. — Димка продолжал барабанить кулаком в дверь.

Никто им, однако, открывать не торопился.

— Ладненько, — перестав стучать, сказал Молодцов, — мы люди не гордые. Мы можем и подождать.

И мальчишки уселись на ступеньку крыльца. А Машка, словно верный пес, растянулась у их ног.

Тем временем с правой стороны сада показался мужчина в шортах, майке и панаме.

— Простите, — обратился к нему Федька. — Вы не знаете, кто здесь живет? — Дураков указал на флигель.

— Я нэ знать, — ответил мужчина с иностранным акцентом. — Я сюда приехать недавно. О'кей?

В это время с левой стороны сада показался профессор Безбородов.

— Доброе утро, молодые люди, — сказал он ребятам.

— Гуд монинг, мистер Хопкинс, — поздоровался он с иностранцем.

— Гуд монинг, мистер Безбородов, — откликнулся иностранец.

— О, и Машенька тут! — Аркадий Петрович почесал свою любимицу за ушком.

Машка довольно захрюкала.

Безбородов начал что-то оживленно говорить иностранцу по-английски. При этом в его речи то и дело мелькало слово «пиг». И еще при этом он указывал на Машку.

Мальчишки поняли, что Безбородов рассказывает Хопкинсу о феноменальных способностях умной Маши.

Иностранец, слушая горячую профессорскую речь, то и дело прерывал ее не менее горячими восклицаниями на ломаном русском:

— Колосаль!.. Колосаль!..

Наизумлявшись вдоволь, мистер Хопкинс ушёл, а Димка спросил у Безбородова:

— Аркадий Петрович, а кто это такой?

— Стив Хопкинс, — ответил профессор, — поверенный в делах семьи Бухалкиных. Это он привез из Америки покойную княжну.

Ребята изумились:

— Как?! Ее еще не отпели?!

Они-то думали, что девчонку уже увезли обратно в Штаты и похоронили там.

— Нет, не отпели, — сказал Безбородов. — На отпевание должны приехать дальние родственники с Сахалина… А вас, молодые люди, каким ветром сюда занесло?

Дураков замялся. А Молодцов с ходу нашелся.

— Да вот Машу тренируем, — погладил он хрюшку. — Учим след брать. Хотим сделать из нее служебно-розыскную свинью.

— Чудненько, чудненько, — посмеялся Безбородов и спросил у Федьки: — Федор, а Иван Иваныч дома?

— Дома.

— А что он делает?

— Автоматическую мухобойку.

— Что-что? — переспросил профессор.

— Автоматическую мухобойку, — повторил Дураков. — Чтобы она сама мух прихлопывала.

— Чудненько, чудненько, — г снова засмеялся Безбородов, разглаживая свою окладистую бороду. — Пойду-ка я, пожалуй, гляну на это мухобойку. Счастливо оставаться, молодые люди. До свидания, Машенька.

— Хрю-хрю, — попрощалась с профессором свинья.

Безбородов собрался было уже идти, но Димка задержал его вопросом:

— Аркадий Петрович, а вы не знаете, кто тут живет? — указал он на флигель.

— Знаю. Директор охотхозяйства Рябчиков и его дочь Маша. — При упоминании о парализованной девушке Безбородов вздохнул.

— Мы стучим-стучим, а никто не открывает, — пожаловался Федька.

— А Василий Тимофеевич в Старокозельск уехал, — сообщил профессор. — В «Союз охотников».

— А его дочка? — вкрадчиво осведомился Димка.

— Маша-то? Маша, конечно, дома. Только как она вам откроет?.. Вы попробуйте дверь посильней толкнуть. Может, не заперта…

С этими словами Безбородов отправился в Хлевное смотреть очередную «штукенцию» Иван Иваныча.

А ребята посмотрели друг на друга. Им в головы пришла одна и та же мысль.

— Парализованная, — многозначительно произнес Федька.

— Угу, — с той же многозначительностью сказал Димка и прибавил: — Сейчас поглядим, какая она парализованная.

И Молодцов с силой толкнул дверь. Дверь открылась.

Машка, издав торжествующее «хрю!», бросилась в дом. Ребята кинулись следом.

В коридор выходило несколько дверей. Свинья поспешила к самой дальней в конце коридора. Димка с Федькой, обогнав Машку, первыми ворвались в комнату.