Шурка - Елена Александровна Малова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В траве кто-то тихонько фыркнул. Шурка оглянулся, на тропинку выскочил ёжик. Слегка прикоснулся кончиками пальцев к мягким иголкам. Ёжик тотчас свернулся в клубочек и вдруг замер. «Напужался… один, без мамки» – подумал Шурка, ёжась от утреннего холода, побежал в баню.
В бане мыли огурцы, срезали края, потом спустили в погреб. Там Авдотья и солила: – Ох, запамятовала яблоки… в сенях.
Шурка принёс кастрюлю антоновки: – Вот, доржи… а хрен положила?
– Ох! Забыла…. сынок. И хрен, и смородные листья, – мать выложила слоями огурцы, крупную соль, соломенно-жёлтые яблоки. – Шурка! На посудной лавке! Принесь!
– Знатные огурчики будут, – на крыльце кряхтел дед, поглаживая седую бородку. Гремя вёдрами, направился к колодцу. – Секрет хрустящих огурцов в ледяной водице. Вкуснотище!
На верёвке спустил колодезную воду в погреб. Этой водой Авдотья заливала огурцы. И накрыла гнётом, а сверху положила камень.
Солёные огурцы с антоновкой любил отец. Бывало, что хрустел на всю избу; к нему присоединялись сестрёнки, но тут, же сплёвывали откусанные яблочки. Морщились и тянулись к чугунку за дымящейся картошечкой. Шмыгая курносыми носиками, чистили коричневую кожуру.
В августе солили помидоры. Тёмно-красные, что ягоды в поле. Помогали сестрёнки, по одной помидорине и аккуратно клали в ведро, чтобы не помять. Вымыв, укладывали в кадку, засыпали крупной солью и заливали тёплой водой. Вскоре поспели арбузы на бахче. Сначала объелись сахарными арбузами; позже засолили те, что поменьше и с розовой мякотью.
Когда варили варенье, тонкий аромат ягод разливался по избе и двору. Вкуснющая пенка поедалась тут же. Маруся с Татьянкой шушукались у печи, с огромными деревянными ложками в руках. Улыбаясь, мать покачала головой: – Помощницы вы мои! Чтобы я без вас делала?!
Сестрёнки макали горбушку в воздушную пенку, причмокивали и облизывали пальчики. Переглянулись. Послышался глухой стук деревянных ложек о железную тарелку и топот босых ножек. Татьянка дёрнула брата за рукав: «Сулик, кусай с нами». Дед Яков лукаво подмигнул внуку. Шурка понимал, что все девчонки любят сладкое, пусть лопают.
«Не-а, не хочу. Ешьте» – глотая слюнки, прошептал мальчик. Распахнул дверь избы, схватив мяч и обув кеды, побежал на школьный двор. Его уже ждали Гришка, Мишка и Сёмка.
Шурка пошёл в первый класс
Завтра первое сентября. Год тянулся долго, столько всего приключилось. Вспомнился снежный бой с зареченскими ребятами, огромный Полкан, танцующая красавица Ляля. Надеялся, что с моря она приедет в Семёновку. Но не приехала. Зато в жестяной коробочке хранился клочок бумажки с её адресом. Вот научится писать, обязательно с почтальоном отправит ей письмо.
Вечером стригли непослушные волосы. В этот раз сахар не дали, да Шурка и просил. Затем отправили в баню. Недовольно фыркая, натирался намыленной мочалкой. Мать стирала в предбаннике, время от времени приговаривая: – «Хорошенько мойся…сынок. Уши не забудь, руки подоржи в тазу… пускай отмокнут».
А как же, чумазым в школу ходить не положено. И босым нельзя. Конечно, не рыбу удить и по грибы-ягоды шёл. В школу. Нужно обуваться, наряжаться в брюки и рубашку, соблюдать какие-то строгие правила. А какие, не знал. Наверное, строгая учительша объяснит.
Ночью не спалось. Ворочался так, что бока ныли. Тяжело сопел, беспокойные мысли не давали покоя: «А вдруг двойку получу… дед отлупит. Батя далёко. Мать пожалеет, она не станет лупить».
Молодой месяц светил в окно. В избе, напротив окна, стоял массивный стол, вокруг него лавки и низенький сундук. Глянул на спящего деда, огромный курносый нос выделялся на бородатом лице. Тот, смачно храпел на печи и сквозь сон бубнил что-то невнятное.
«Не, деда меня любит, он не будет лупить» – Шурка выдохнул, закрыл глаза и тотчас уснул. Снилось что-то непонятное. То он убегал от орущей толпы, то догонял странного зверя. На рассвете торопливо надел нарядные брюки с замком и белую рубаху, схватил ранец. Уже готов бежать в школу.
– Рано. Приляг. Рано, мамка коровку не доила ашо. Поспи… а то в школе уснёшь, – пробурчал дед. И снова послышался храп на печи.
«Как рано, – подумал он, – а вдруг опоздаю. Не, вона, на крючке мамкин платок висит, под лавкой калоши стоят». Шурка старался успокоиться. Присел на низенький табурет, прислонился спиной к печи, нехотя прошептал: – ладно, тута посижу. Потом в школу пойду.
И уснул. Во сне махал руками, как птица. Пролетел над селом, блестящей рекой, скошенным полем. Вдруг почувствовал, что кто-то тормошил его за плечо. Вскочил. Испуганно воскликнул: – Опоздал?
– Нее. Мамка на дойке, в кровнике. Велела разбудить. Поешь и поспешай в школу, – улыбнулась Маруся, по-хозяйски хлопоча у печи. – Какой ты, братец, пригожий! Красавец!
– Да ладно, Маруся! – Шурка. пригладил пшеничные волосы, одёрнул рубашку и почесал за ухом. – Не сподручно как-то.
Грохнула крышка чугунка, избу наполнили вкусные запахи. Маруся накладывая в чашку золотистую кашу. Шурка торопливо съел, схватил ранец: – Побёг! Пока!
На завалинке поджидали дед и Татьянка. Кашлянув, дед наказал: – Слушай учительшу. Учись на совесть. Понял?
Татьянка прощебетала вслед: – Сурка учиться пошёл! Сулка в сколу посол! Я тозе хочу… Я тозе хочу…
Вдали проскрипела старая телега. Окрикнул знакомый голос: – Ученик, здорово!
Шурка обернулся. Михей помахал кепкой, строго окрикнул: – Шурка! Учись на отлично! Понял?!
– Понял! Дядя Михей! – Шурка утвердительно кивнул, помахав. – Пятёрки домой приносить, учительшу слушать.
Поднял лицо к солнцу, улыбнулся. Наконец он пошёл в школу! И вот сбылась его мечта! Вместе с ним радовалось яркое солнышко, старый дед, сестрёнки, родители, Михей! И все-все!
Поправил ранец за спиной и удивлённо присвистнул. Увидел хмурого Гришку: – Гришка! Погодь. Вместе пойдём!
Даже стало его жалко. Тот вытирал красные глаза: – Не хочу в школу… не хочу учиться. Вот получу двойку, батя отлупит. И мамка не спасёт.
– А ты учись на пятёрки и четвёрки, – Шурка сощурился, чихнул и рассмеялся. По улыбающемуся лицу пробежали искорками счастья. Трижды подпрыгнул на месте, хлопая в ладоши. – Ой, шнурки… Уф, развязываются.
Наклонился. Завязав шнурки на ботинках, побежал по знакомой тропинке. Эх, поторапливаться нужно! Следом плёлся расстроенный Гришка, спотыкаясь о кочки и камешки.
На крыльце школы стояла Александра Васильевна в нарядном платье с белым кружевным воротничком, торжественно приветствуя учеников: – С праздником, ребята! С Днём знаний!
Шурка поздоровался с учительницей, торопливо взбежал по крыльцу. В школе было шумно. Школьники носились по коридору и весело галдели. Растерялся. Подбежала девочка с длинными косичками и рыжими конопушками на лице. Та самая, которую зимой он видел на школьном дворе. Девочка улыбнулась, взяла за руку: – В первый класс? Я тоже.
Это был долгожданный день, первое сентября.
