Приключения знаменитых первопроходцев. Африка - Луи Буссенар

Вернемся к Стенли. Он обещал быть на озере Альберта 16 января 1889 года — и сдержал слово. В Кавалли он нашел три письма от Эмина и два от Джефсона, из которых узнал о важных событиях, случившихся за время его отсутствия[82].

В египетском военном лагере Дуффилели начался бунт: офицеры Эмина отказались подчиняться начальнику и арестовали его, Джефсона и хотели даже арестовать Стенли, когда тот вернется; причиной мятежа явилось нежелание оставить провинцию. Трудно сказать, что случилось бы дальше, если бы в то же самое время не прибыли три дервиша от Махди с требованием сдачи Эмина. Египтяне и их посадили в тюрьму, но это был не выход. Увидев, что гонцы не возвращаются, махдисты выступили в поход и взяли Реджаф.

Бунтовщики пришли в замешательство, выпустили Эмина с Джефсоном и написали Стенли письмо с просьбой простить их и выручить. Генри Мортон очень умело воспользовался этими обстоятельствами: бунтовщикам доказал, что долго им все равно не продержаться, а Эмину доходчиво объяснил, какие проблемы ждут его с махдистами, в любую минуту готовыми напасть на него, и с подчиненными, в любую минуту готовыми взбунтоваться. Стенли говорил, убеждал — и паша согласился следовать за ним.

Но сколько же понадобилось для этого красноречия! Эмин до такой степени не хотел быть спасенным, что в самый последний момент Стенли все еще боялся, как бы тот не ускользнул. Но для американца это явилось делом принципа. Эмин должен был непременно ехать с ним — иначе в культурном мире Стенли подняли бы на смех. А когда Стенли чего-то хотел, он своего добивался.

Итак, Эмин со свитой присоединился к каравану Стенли, который направился не к Момбасе, в английские владения, а на юг, через неисследованные земли[83]. 11 ноября экспедиция повстречала отряд, который выслала на ее розыски «Нью-Йорк геральд»[84], а 3 декабря триумфально вступил в Багамойо.

Все путешествие продолжалось целых тридцать два месяца.

Вечером устроили банкет, на котором Эмин выглядел очень слабым и в голове у него, вероятно, несколько помутилось. Он встал из-за стола подышать, неосторожно перевесился через подоконник, свалился с четырехметровой высоты и разбил голову. Два немецких врача объявили его безнадежным, но Эмин — хотя болел долго и тяжело — каким-то чудом все-таки выжил.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Строки, которыми Стенли завершил свою книгу, стоит привести дословно:

«С того времени немцы присвоили Эмина себе. Мои отношения с начальством в Багамойо становились все напряженнее. В один прекрасный день мой слуга Сели, которого я всегда посылал проведать пашу, вернулся и сказал: если он еще раз там появится — с ним тут же разделаются. С тех пор я ни единой весточки не получал от Эмина. Но когда я заканчивал эту книгу, до меня дошли известия, что он поступил на службу в германскую администрацию Восточной Африки.

Похоже, он быстро забыл друзей по Экваториальной провинции…»

ГЛАВА 4

Габон. — Огове. — Господин Бувье. — Два натуралиста. — Полтора года лишений. — Результаты.

Перед нашими глазами сейчас предстанут два путешественника по призванию — из тех, кто почти без средств, посторонней помощи, лишней рекламы, обладая лишь отвагой и энергией, с восхитительной скромностью совершили великие открытия.

Альфред Марш еще был не старым человеком — он родился в 1844 году, — но оказался среди французских путешественников одним из старейших. Беспощадная смерть яростно набрасывается на самых благородных и как бы находит удовольствие в том, чтобы среди них собирать свою жатву.

Как у веры, так и у науки есть свои мученики!

До Марша смерть пока не добралась, ведь она постоянно охотится за ним вот уже двадцать пять лет.

Маркиз де Компьень на два года моложе; но он трагически погиб в Каире в феврале 1877 года, не успев совершить географические открытия, которые можно было ждать от подобной своеобразной и симпатичной личности.

В постоянно расширяющейся галерее великих имен первооткрывателей Черного континента Марш и Компьень находятся потому, что серия «Приключений, испытаний и открытий путешественников» начинается с описания путешествий по Экваториальной Африке, а оба первопроходца тесно связаны с историей Французского Конго.

Позже мы еще встретим Марша в Малезии:[85] он провел там пять лет, неутомимо собирая новые материалы, и совершил множество открытий.

К 1872 году Марш уже имел опыт путешественника — в его послужном списке числились трудные путешествия в Малакку, Кохинхину[86] и Сенегамбию[87]. Компьень познакомился с суровой походной жизнью в течение двух лет, проведенных в Техасе, Флориде и Калифорнии. Теперь они решили попытаться проникнуть в Центральную Африку по Огове — большой реке в нашей экваториальной колонии Габон.

Но в те далекие времена путешественникам уделялось мало внимания. Так, по крайней мере, было во Франции: другие державы давали исследователям крупные кредиты, но наше правительство было скупым до чрезвычайности. Маршу и Компьеню вдвойне не повезло: власти тогда всерьез собирались уйти из Габона; Англия и Германия точили зубы на эту колонию.

Но наши друзья оказались хорошими натуралистами и неутомимыми охотниками. Они решили сами заработать на задуманную экспедицию и с этой целью обратились к выдающемуся парижскому естествоиспытателю и путешественнику господину Бувье[88] за кредитом, подряжаясь доставить ему большие редкие зоологические и ботанические коллекции. Тот одобрил их план и дал деньги.

В конце года Марш и Компьень отправились в путь и 6 января 1873 года сошли на берег в Либревиле, тогда мало кому известном.

Да и название реки Огове не будило никаких воспоминаний среди тех, кого обычно называют «широкой публикой», хотя в географическом мире реку знали. Между тем в устье она чрезвычайно полноводна, а ширина дельты не менее ста миль. Но Огове никого не привлекала, и прежде рекой никто не занимался. Только в 1856 году Поль де Шайю собрал свидетельства местных жителей о ее существовании.

В 1867 году офицеры французского флота Серваль и Эме[89], один за другим, увидели эту реку: первый с берега, второй немного поднялся вверх по ней на пароходе «Пионер». Это было настоящее открытие, смутившее ученое общество и породившее множество новых гипотез. Такая большая река должна была вытекать из огромного внутреннего водоема. Сами негры подтверждали это: рабы из далеких-далеких краев, рассказывали они, видели Восточное море, все усеянное большими кораблями… Что ж это за море, если не Великие озера, открытые Ливингстоном, Бейкером и Спиком? Лучшие умы утверждали: Конго и Огове должны брать начало в одних и тех же горах. К тому же после первого путешествия Стенли и исследований доктора Швайнфурта общее мнение стало склоняться к тому, что большая река, открытая Ливингстоном и принятая им за Нил, на самом деле — исток большой реки, текущей на запад и впадающей в Атлантический океан, скорей всего — Огове или Конго.